Он мог бы напомнить варвара-викинга, но нет. Слишком тщедушный! Хотелось не испугаться, а накормить.
А потом меня подвели к грубо обтёсанному камню, лежавшему посреди часовни. Лишь тут вынули кляп, и…
– Господа, что происходит? – стараясь говорить уверенно, спросила я.
– Вам уже объяснили, леди Маргарита, – сказал Риков дядя. – Вы выходите замуж за Рика Брайта, славного сына нашего клана.
О том, что понятие клан давно устарело я напоминать не стала. Сказала о другом:
– Меня похитили. Я не давала согласия. Отпустите меня немедленно, иначе…
Только Брайтам было плевать.
– Ничего не будет, леди Сонтор, – ухмыльнулся лысый. – У нашего клана есть юридически закреплённые привилегии. Мы имеем право жить по заветам и традициям наших предков. Это право дано роду Брайтов самим королём.
Только я хотела помянуть недобрым словом Георга, как выяснилось, что опростоволосился не он, а кто-то из венценосных предков.
Сами же Брайты оказались кем-то вроде малой народности, живущей на этих территориях испокон веков. Государство признавало их местечковые обряды и традиции, одна из которых разрешала насильственные браки.
То есть конкретно Брайтам моё согласие не требовалось! Их священник мог обвенчать и так.
– Герцогиня Сонтор вам этого не простит, – выдохнула я.
– У нашего клана есть право, и оно законно, – повторил Рик. – К тому же мы не претендуем на имущество семьи Сонтор.
Угу, знаю как не претендуете. В карете слышала.
Я заломила бровь, а Рик скользнул взглядом по моей груди и выскочившему из декольте рубину.
– При бракосочетании роду Брайт переходит лишь то имущество, что одето в этот момент на невесте.
Так вот из-за чего сыр-бор.
Про всю мою ювелирку граф, конечно, знать не мог, зато рубин секретом не являлся. Вспомнилось как вспыхнули глаза Рика на той, самой первой тренировке. Заодно подумалось – я видимо не представляю всей ценности этого предмета, раз ради обладания им клан дикарей решился перечить королю.
А ещё стало очень страшно. Просто Брайты не шутили, я и сама уже успела познакомиться с кое-какими законами Эстраола…
Меня сейчас в самом деле могут выдать замуж. И действительно может случиться так, что Филиния не сумеет этот обряд отменить.
С другой стороны, я ведь могу развестись? Или… стать вдовой?
– Хватит, – оборвал нервный разговор дядя. Он был тут за старшего, хотя титула не носил и, как поняла, вообще не наследовал.
Задрав подбородок и повернув голову к небольшой, расположенной в отдалении дверце, этот неприятный тип крикнул:
– Святой отец! Пора!
Но из каморки вышел кое-кто другой…
Дверь лязгнула. Слишком узкий каменный косяк треснул, встретившись с широченными плечами его величества Георга. Лицо короля было, мягко говоря, зловещим! А в открывшемся проходе храмового помещения дёргал ногой лежащий на полу человек.
Кажется, «святому отцу» не повезло. Впрочем, я ему не сочувствовала. Резко побледневшей разукрашенной под викингов компании Брайтов – тоже.
Я испытывала этакое длительное и очень приятное облегчение.
Ну а Георг…
– Как мило, – процедил так, что даже мне захотелось присесть. – Какая поразительная верность традициям.
– Ваше величество, – посиневшими губами прошептал Рик.
Его дядя оказался твёрже и наглее:
– Ваше величество, девушка сама хотела. Умоляла Рика, чтобы он украл её по нашим, горским ритуалам.
– Да что ты говоришь? – король улыбнулся так, что кому-то из пожилых представителей клана действительно стало плохо.
А я наполнилась счастьем!
Всё. Баста. Свадьбы не будет.
– Я лишаю ваш род всех привилегий! – рявкнул Георг. – Абсолютно всех! И это только начало.
Рик… он даже не застонал. Заскулил!
Только убивать Брайтов прямо сейчас Георг не собирался. Обвёл собравшихся взглядом и рявкнул:
– Завтра утром чтобы все были в моей приёмной. Все!
Тут моя нервная система всё-таки дала сбой, и я прокомментировала:
– При себе иметь вазелин, верёвку и мыло.
Сказала совсем тихо, но кому надо услышали. Георг повернул голову и уточнил ровно, но с заметным интересом:
– Вазелин? А что это?
Ы! Я порозовела и закусила губу.
Я была поистине счастлива видеть сейчас короля, но, когда он забыл о Брайтах и вспомнил обо мне, стало зябко.
Просто в тёмных глазах и во всей его массивной фигуре читалось: «Маргарита, ты опять? Опять?!»
– В этот раз я уж точно не виновата, – ответила вслух и, пользуясь моментом, попятилась к двери. Не той, за которой дрыгал ногой поверженный священник, а к выходу.
Георг грозовым фронтом двинулся на меня.
Так и шли. Только крыть королю было нечем, сегодня я действительно не виновата. Кто же знал, что Рик может оказаться таким остолопом? Как вообще можно думать о женитьбе на девушке, за чей волос король прилюдно обещал порвать на куски?
– Георг… – я упёрлась в дверь спиной.
Учитывая, что руки по-прежнему оставались связаны, заёрзала, пытаясь нащупать и надавить на ручку тем местом, где сейчас нервничала защитная татуировка.
Одного не учла – здание было старым, в качестве ручки использовалось кольцо, а сама дверь и вовсе открывалась вовнутрь.
В общем, король меня догнал.
Наклонившись, заглянул в глаза, шумно втянул мой запах, после чего отодвинул в сторону, лично открыл дверь и легонько подтолкнул наружу. Я очутилась на уже знакомой небольшой площадке, прилегающей к этой укрытой в горах часовне.
К полной неожиданности, на площадке я оказалась не одна.
– Клац! – сказал…
– Гришенька, – выдохнула я, и даже метнулась к грифону, но меня ловко поймали за талию.
Удержали, чтобы рявкнуть:
– Какой ещё Гришенька? Моего грифона зовут Клёкот!
Нашего – хотелось сказать мне. Ведь ко мне он тоже прилетал.
Но это прозвучало бы слишком неоднозначно, к тому же я отвлеклась на другое:
– Как ты меня нашёл?
Георгу вопрос не понравился. Он явно бы предпочёл, чтобы я вообще не терялась.
– По магическому маячку в амулете, который дала тебе мама.
– А твоего маячка на мне нет? – удивилась я.
– Будет! – заверил король.
Я не поняла, а он добавил:
– Сейчас подпишешь разрешающие бумаги, и всю тебя, с головы до ног, маячками обвешаю.
