Второй зал точь-в-точь напоминал первый, но соль не в этом. Я увидела скачущего, трясущего рукой Джима и замершего в отдалении Храфса. А ещё здесь имелось громадное, ростом с меня, золотое яйцо.
Яйцо было рукотворным, состоящим из множества пластин, и на нём имелись узоры, похожие на гравировку на запиравшей этот тайник «печати».
Конечно, я сразу попятилась! Вдруг в этом яйце новый монстр?
Одновременно поймала себя на знакомом ощущении – блестящий кокон манил, и сильно. Почти нестерпимо!
Храфс разгадал мои мысли, сказал:
– Не волнуйся, там нет никакой дряни. Это клад, Марго. Совершенно точно. По легенде, первый ректор нашей Академии спрятал в стенах этого замка невероятное богатство.
– Зачем спрятал? – не поняла я.
Псих слегка опешил:
– Как «зачем»? Зачем вообще прячут клады?
Я отвлеклась, временно переключившись на Джима. Тот уже не скакал – просто баюкал повреждённую руку.
Кстати, а чем повредил?
– Что у вас здесь произошло? – запоздало спросила я.
– Подожди, – отозвался Псих. – Маргарита, ты не поняла. Мы нашли…
Я посмотрела хмуро.
– Ладно, – прозвучал неожиданный ответ, – сейчас сама всё увидишь.
С этими словами портальщик шагнул к яйцу и приложил ладонь к золотым пластинам. Секунда, и пространство озарила вспышка! Храфса отбросило, и он завопил, как вопил недавно МикВой.
Тоже принялся трясти рукой, на которую пришёлся основной магический удар, а я всё-таки дождалась вспыхнувшей в воздухе надписи. Правда «поговорить» решила не шпага, а обнаруженный нами клад.
Надпись гласила: «Я откроюсь лишь достойному!»
– Кхм, – кашлянула я. Мило.
И всё бы ничего, но…
– Маргарита, давай, – морщась от боли, прошипел Псих. – «Откроюсь достойному» – это же ты. Кто завалил стража, тот и герой.
Стража?
– То есть ты всё-таки считаешь, что чудовище охраняло эту штуку? – уточнила я.
Псих закивал, Ботаник тоже.
– Ну же, Маргарита, – снова подтолкнул Храфс.
Нервно сглотнув и борясь с необъяснимым желанием подойти к яйцу, я повторила уже звучавшее:
– Так зачем ректор что-то прятал?
– Кто ж знает? – фыркнул Ботаник. – Исторические хроники намекают, что он был большим сумасбродом. Вроде как владел чем-то слишком ценным. Таким, что отказался передавать даже семье.
Ы-ы-ы!
Желание приблизиться к яйцу усилилось, но здравый смысл после схватки с «актинией» вопил белугой. Вдруг там не столько ценное, сколько опасное? Этакая ядерная бомба, которая сейчас рванёт?
– Маргарита, – простонал Храфс. – Этот клад безуспешно искали несколько веков. Мы первые и единственные. Не томи!
Секунда на очищающий разум вдох, и я спросила:
– Вы уверены, что это сокровища?
Парни закивали.
Легенду про клад я не знала, зато эти двое точно были в курсе.
Но можно ли доверять их убеждённости? Разум по-прежнему сопротивлялся, но… ожидание оказалось выше моих сил.
Держа шпагу наготове, я приблизилась к золотой махине. Вздохнула ещё раз и приложила ладонь.
Я была готова отлететь, как МикВой с Храфсом, и тоже затрясти повреждённой конечностью, но удара не случилось. Вместо этого раздался щелчок, и пластины начали раскрываться, превратившись в этакие лепестки.
Медленно лепестки опустились на пол, обнажив содержимое. Им оказалась полупрозрачная, выполненная из какого-то камня полусфера – этакий гигантский стакан. Он был доверху наполнен золотыми монетами, поверх лежал внушительный слой драгоценных камней, только мой взгляд зацепился за другое.
На россыпи драгоценностей скромно покоились два невзрачных предмета – небольшой деревянный кубок и характерная плоская шкатулка.
Теперь стало ясно, что так меня притягивало. Семена!
– Глазам не верю, – поражённо выдохнул МикВой.
Псих тоже не верил, но молча.
Ну а я…
Это было хуже, чем увидеть шоколадный торт после изнуряющей продолжительной диеты. Я не могла сопротивляться влечению! Шагнув к полупрозрачной глыбе, подхватила шкатулку и тут же её открыла. На бархатной подложке, в ячейках, тускло мерцали несколько шариков.
– Ну, привет, – зачем-то прошептала я.
Р-раз, и семена ожили!
Их сияние стало ярче, они резко поднялись в воздух и стремительной стаей закружились вокруг меня. Семена напоминали щенков, обрадованных появлением хозяина – приделай каждому хвостик, и точно завиляют.
Не знаю, способны ли крупицы дара на эмоции, но я словно уловила ощущение их восторга. Сама тоже наполнилась каким-то невероятным, запредельным позитивом. Стояла посреди круглого зала, рядом с дохлой тушей, и была абсолютно счастлива.
Какое там золото? Какие камни? Вот истинное сокровище этого клада!
– Эм… Марго? – недоумённо позвал Псих.
Друзья были ошарашены, стояли с вытянутыми лицами. Даже про ранения забыли!
– Маргарита, это вообще как? – выдохнул МикВой.
Я повернула голову, а Псих…
– Тут одно из двух. Либо наша Марго близкая родственница первого ректора, либо мы имеем возможность наблюдать нечто очень особенное.
Я не могла соврать. Вот просто не могла.
– Не родственница. У меня, кажется, особый талант. Я притягиваю семена дара.
Лица парней стали совсем уж узкими, а я поспешила добавить:
– Только это секрет.
Храфс шумно сглотнул, а Джим спросил опять:
– Но как? Почему?
Я пожала плечами.
Полюбовавшись на мерцающий танец, устроенный вокруг меня семенами, я сунула пустую шкатулку подмышку и потянулась к кубку. Этот предмет выглядел совсем уж скромно, но при касании возникла странная мысль, что весь этот тайник устроен ради него.
В первые секунды кубок отозвался теплом и лёгкой вибрацией. При этом шпага Вейзов в моей руке тоже завибрировала, и я не сразу сообразила в чём суть.
Потом вспомнилась книга про Великий Храм, а ещё лекции с упоминанием и рассказы.
От Древа когда-то отпилили ветки, часть которых в итоге пропала. Может ли быть такое, что кубок выточен из одной из них?
Словно улыбаясь моей догадке, на дне кубка проявился весьма характерный символ. Именно этим символом обозначалась первая и главная из местных святынь.
Да-да, там проявился рисунок, который обозначал Древо, а шпага в моей руке опять завибрировала.
