Затем и бабушке:
– Леди Филиния, – он вежливо поклонился.
Пауза, и мы услышали:
– Бал – это хорошо, но прежде хотелось бы закончить одно важное дело.
– Какое ещё дело? – не выдержала я.
Новый взгляд в мою сторону, но король не ответил. Вместо этого Георг поднялся на ноги – нам тоже пришлось встать.
Затем был жест, указующий на дверь, и мягкое, но решительное:
– Пройдёмте.
Что? Вот прямо так?
Подобное обращение покоробило, и я опять собралась спросить, но Филиния подала знак молчать.
Увы, невзирая на всю доверительность наших с Георгом отношений, нервозность усилилась. Тот факт, что в коридоре нас поджидала четвёрка стражников с непроницаемыми лицами, оптимизма тоже не добавлял.
Дальше стало ещё хуже – нас вели в отдалённую часть дворца и вниз, в какие-то подвалы. Следуя этим маршрутом, я не могла не усомниться – вдруг мы с Филинией в чём-то провинились? Может, по версии Георга, замышляем нечто плохое против короны? Готовим какой-нибудь переворот?
Атмосфера становилась тяжелее с каждым шагом. Потом мы добрались до огромных, мерцающих от количества влитых в них магии дверей, и Георг приказал сопровождающим:
– Ждите.
Король сделал какой-то пасс рукой, и нам открыли изнутри. Там была уже другая стража, менее нарядная. А ещё чистый, светлый, словно в какой-то лаборатории коридор.
Моя паранойя расправила крылья, и я успела придумать с десяток страшилок пока мы добрались до новой, на сей раз стальной двери.
Тут Георг приказал подать ему ключ, и неизвестно откуда вынырнул важный пузатый старичок. Он снял со связки замысловатый шестигранник, а Георг, прежде чем уделить внимание замку, приказал:
– Вашу руку, леди Маргарита.
Я не хотела, но дала.
Через миг ойкнула, потому что Георг перехватил мой средний палец и поранил его железкой. Ни один из защитных артефактов не среагировал! Даже змей на попе промолчал.
– Ай, – взвизгнула я. – Ты… То есть вы… Вы что творите?
А на подушечке пальца набухала крупная алая капля…
Георг прикоснулся к этой капле шестигранником – ключ напитался и засветился. А рана затянулась, будто и не было ничего.
Когда Георг вставил ключ в скважину, Филиния не выдержала:
– Ваше величество, что происходит?
– Добавил в защиту новый элемент, – сказал сюзерен. – Усилил, чтобы вскрыть эту дверь могли только я и леди Марго.
Усилил? Вскрыть? А…
– А мы, простите, где? – выдохнула я.
Король вдруг улыбнулся, причём широко и лучисто. Так, что стало ясно – нагнетал он нарочно! Мы вовсе не в казематах или лабораториях, а…
– Малая королевская сокровищница, – объяснил Георг. – А это – ваше личное хранилище, леди Маргарита.
Тут он самолично распахнул дверь и добавил:
– Прошу!
Новость была ошеломительной, и я растерялась. Зато Филиния наоборот взбодрилась и храбро шагнула внутрь.
Переступила порог и замерла, а я всё-таки привстала на цыпочках, чтобы заглянуть ей через плечо и прийти к ужасному выводу – меня подставили!
Ведь я ещё не успела рассказать двоюродной бабушке про это приключение…
– Ваше величество, а это вообще что? – прозвучал логичный, в общем-то, вопрос.
Герцогиня Сонтор указывала сейчас на огромное золотое «яйцо», установленное посреди просторного и практически стерильного помещения. Капсула, испещрённая сложными символами, блестела и переливалась в свете вспыхнувших при открытии двери ламп.
Георг хмыкнул.
– Как? Разве вы не знаете?
Герцогиня уточнила аккуратно:
– Не знаю чего?
Увы, но после этих слов монарх расцвёл. Его улыбка стала такой… такой… Словно он сорвал самый большой джекпот в истории!
– Неужели? Не знаете как Марго ходила со своими подельниками в подвал?
Я поперхнулась воздухом, а бабушка обернулась – посмотрела непонимающе и хмуро.
Георг же подсуетился…
– Вы, герцогиня, проходите. Только к капсуле не прикасайтесь, она магией бьёт.
Филиния обернулась снова…
А король крикнул:
– Эй, кто-нибудь, подайте мне коньяка!
Пауза, и очень отчётливое, строгое, от Филинии:
– И мне.
А вот мне выпить никто не предложил… Войти в хранилище, впрочем, тоже.
Я вошла сама! Порадовалась обнаружению места дислокации клада, а потом заметила сложенные у стены знакомые сундуки, ларчики, рулоны тканей и прочую дорогущую дребедень. Включая тот самый сервиз.
В общем, подарки, как и объясняла Филиния, возврату не подлежали. И Георг нашёл способ вручить их снова.
Но содержимое хранилища – ерунда в сравнении с тем, с каким ехидством король принялся пересказывать Филинии наше с парнями приключение в академических подвалах…
А бабушка слушала! И нервно глотала принесённый по приказу короля коньяк.
Георг тоже пил. Глядя на них, даже совестно стало. Я почувствовала себя какой-то садисткой, треплющей всем нервы. Вон, уже и до алкоголизма довела.
Причём в варианте Георга рассказ звучал так, что даже мне хотелось схватиться за сердце. А самое, пожалуй, неоднозначное – Георг, невзирая на всю свою брутальность и высочайший статус, банально ябедничал.
Король ябедничал!
Моей бабушке!
На меня!
Эмоции затопили с головой, и это был целый коктейль из неверия, непонимания, веселья и даже обиды. Но я быстро взяла себя в руки. Вдохнула, выдохнула и приняла максимально спокойный вид.
Упоминание шпаги заинтересовало Филинию особенно и, когда Георг закончил, она обратилась ко мне:
– Марго, это правда? Шпага… вот прямо материализовалась?
Я кивнула и, обозвав себя нехорошим словом, добавила:
– Несколько дней назад я забрала её из часовни. Прости, за всеми делами забыла тебе сказать.
Угу. Я действительно забыла. При этом было удивительно, что до Филинии до сих пор не долетели слухи об исчезновении реликвии из часовни.
Я внутренне сжалась, ожидая негативной реакции, а герцогиня вдруг засияла счастьем.
– Маргариточка! – в уголках фиалковых глаз заблестели слёзы. – Ты истинная Вейз!
Всё. Инцидент с ябедничеством был не то чтоб забыт, но сгладился основательно. Георг даже глаза закатил, демонстрируя как он «впечатлён».
А я окончательно расслабилась. Ведь всё хорошо, меня не ругают, а алкоголизм… ну он же вроде как лечится? Уж закодируем как-нибудь эту парочку. Если сильно припрёт.
