Ответ был в духе «любимой» адептки:
– Георг, ты что творишь?
Радость. Как всё-таки приятно быть коварным!
– А что я творю? – уточнил самым невинным голосом.
– Георг! – продолжила возмущаться она, не забывая, впрочем, держать улыбку. – На нас все смотрят! Что теперь о нас подумают?
– А что о нас могут подумать? – продолжал веселиться я.
Но дальше – больше. Там, впереди, на возвышении, на малом троне, установленном по левую руку от моего, сидела матушка. Увидав нашу процессию, леди Мирра просияла! Уж кто, а она полностью одобряла мой манёвр.
Едва мы приблизились, леди Мирра встала и изящно спустилась по ступеням.
– О, Георг! – воскликнула она. – Сын мой!
Я вежливо поклонился, а матушка скользнула навстречу и заключила в объятия. Затем очень тепло кивнула присевшей в реверансе Маргарите и устремилась к замершей позади Филинии. После положенного реверанса герцогиня Сонтор тоже оказалась в объятиях – чуть менее крепких, чем до этого я.
Где-то сбоку кто-то отчётливо скрипнул зубами. Повернув голову, я заметил баронессу Фитор – леди, чьё желание пролезть в подруги королевы-матери достало даже меня.
Но не важно. Я сделал жест слуге, а когда тот подошёл, отдал распоряжение.
Через пару минут по правую сторону от трона появилась удобная скамейка на две персоны. Леди Марго застонала снова, а я произнёс, указывая на скамейку:
– Прошу.
Ей пришлось, да… Пришлось подняться и сесть рядом с моим величеством. Филиния, по моему жесту, так же взошла на подиум и устроилась рядом с внучкой. Королеву-мать я проводил к её месту лично.
Ну всё. Я тоже сел, очутившись в чудесном цветнике – слева матушка, справа почти невеста… Лишь герцогиня Сонтор была не самой желанной персоной, но куда деваться? Я не могу обижать близкую родственницу моей леди. Да и беседовать с Марго практически наедине, без присутствия бабушки, неприлично. А я всё-таки порядочный человек.
Взмах рукой, и веселье продолжилось. Музыка стала громче, а в зал начали просачиваться остальные гости.
Я улыбался. Увы, улыбка получалась не сдержанной, а шальной, но это было уже не важно. Свои вкусы, интересы и своё решение я обозначил.
Леди Маргарита моя, моя, и только моя!
Глава 11
Маргарита
Это была подстава подстав! Даже хуже! Я очутилась на возвышении, на почётном месте по правую руку от короля.
Теперь на несчастную наследницу богатейшего герцогства смотрели вообще все, а Георг искренне веселился.
Зараза. Нет, ну в самом деле! Зачем он так со мной?
Я то ли кипела, то ли смущалась, а Георг даже опомниться не позволил.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – наклонившись, практически промурлыкал он.
– Крови хочу, – буркнула я. – Твоей!
Георг рассмеялся, а я замолчала. Под прицелом бесчисленных взглядов было неуютно и волнительно. Но больше всего задевали заявленные на меня права.
Ведь он сейчас всему королевству объявил, что мы… ну если пара, то имеем какие-то общие крайне важные интересы. Причём сделал это даже не удосужившись предупредить меня!
За такое хотелось назвать Георга дикарём и абьюзером! Но у меня не получалось.
Я хорошо помнила свои ощущения от прошлого разговора, когда Георг дал понять, что мой отказ отнюдь не трагедия – это было всё-таки неприятно. Сегодняшний инцидент в кабинете тоже не забылся. Мне до зубного скрежета не понравилось то, что этот притягательный во всех смыслах мужчина не заметил мой наряд.
Я чувствовала себя этакой собакой на сене и мазохисткой одновременно.
Мне хотелось быть рядом с Георгом, купаться в его любви, смотреть в потемневшие от страсти глаза и точно знать – я единственная леди в его сердце и жизни. Но при этом меня возмущали его собственнические повадки.
Нежелание слышать моё мнение тоже раздражало, даже при том, что… ну, если совсем объективно, я не очень-то не пыталась это мнение излагать.
В общем, дилемма. И ситуация до ужаса неоднозначная. Как вести себя в подобных обстоятельствах? Брыкаться или всё-таки признать, что, невзирая на всё моё возмущение, мне очень приятно сидеть сейчас рядом с ним?
В какой-то степени мне даже радостно, что Георг подчеркнул при всех подданных интерес ко мне. Но…
Но кажется я сейчас лопну от всех этих противоречий!
Заполучив бокал прохладного шампанского, я сделала глоток и призвала себя к спокойствию. Рассудила так: ну, ладно! Георг решил за нас обоих, а я возьму и подчинюсь этому решению. В конце концов, он король!
Сразу стало легче.
Даже попытки Георга вести непринуждённую светскую беседу больше не смущали. Дуться на него я тоже уже не пыталась. Вспомнив, сколько нервов ему истрепала, решила, что пребывание на этом подиуме – достойная компенсация.
Заработал. Заслужил!
Но очень скоро меня вновь посетило желание побиться головой о что-нибудь твёрдое… Просто на бал начали пребывать правители других стран.
Монархи и монархини чьи имена были частично знакомы благодаря учёбе в Академии, реагировали на наш «семейный портрет» без всякого удивления. Кажется, кто-то упоминал, что все соседи уже в курсе интереса Георга к одной адептке, но лишь сейчас я восприняла ту информацию всерьёз.
Но всё равно не выдержала и спросила у Филинии:
– Они знают, да?
– В Нагорье много тех, кто торгует информацией, – прошептала в ответ бабушка. – Разумеется, явление леди, прилетевшей на спине Хранителя королевского рода Эстрил, незамеченным не осталось. Как и последующая сцена побега на этом грифоне от его величества.
– Ы-ы-ы, – тихонько прокомментировала я.
Когда в зал вошли Дитрих с супругой, стало совсем уж неуютно. Азиус, маячивший за спиной правителя Откейма, оптимизма тоже не внушал.
При появлении последнего вспомнились слова Тонса, и я заозиралась в поисках королевского побратима – тот нашёлся в толпе, неподалёку от трона. Причём Тонс не веселился! Выглядел спокойным, но при этом внимательно просматривал зал.
Поймав мой взгляд, брюнет подмигнул, а змей, расположившийся пониже поясницы, сразу заёрзал. Это было и ожидаемо, и неожиданно одновременно. При том, что я сейчас была как на ладони, зуд в районе нижних прелестей ну вообще не вдохновлял!
«Слушай, Шарш, – вспомнив имя змея, мысленно обратилась к татушке я. – А можно потише?»
Замер.
А я продолжила:
«Понимаю, что Тонс тебе не нравится, но никак не могу разгадать причину. Он же нормальный. До сих пор не сделал мне ничего плохого. Вообще ничего!»
