Время текло до неприятного медленно. Ещё и Георг вдруг стал каким-то излишне добрым. Он даже не устроил мне допрос по поводу инцидента с Шаршем. Вообще никаких неоднозначностей с его стороны! Правитель Эстраола банально потягивал из бокала вино.
Когда заветный час наконец настал, Георг наклонился ко мне и спросил:
– Так что? Может всё-таки потанцуем?
Намекал на первый танец, который открывает бал, и я, разумеется, отказалась.
Тут произошла новая неприятность, которая взбодрила меня не хуже цистерны энергетика. Тяжко вздохнув, Георг поднялся с трона и, спустившись в зал, протянул руку какой-то неприятного вида особе.
То есть девушка была красивой, в великолепном платье, и вполне себе интересная, но… какого чёрта, позвольте спросить!
Я аж привстала.
Но бабушка спасла от позора, прошептав:
– Марго, уймись, на тебя все смотрят.
Я, конечно, успокоилась. Упала обратно на скамейку и задала себе логичный вопрос – а почему я вообще завожусь?
Права негодовать у меня по-прежнему не было. Мой отказ оставался в силе, но то, как Георг играл на моих эмоциях…
– Да он издевается, – не выдержав, прокомментировала я.
Пользуясь случаем, повернулась к королеве-матери. Та прикрывала нижнюю часть лица веером, но глаза смотрели лукаво.
Тоже дразнит? Вот зараза!
– Марго, уймись, – повторила Филиния, и я заставила себя вновь сосредоточиться на маме.
Георг и та неизвестная мне девушка открывали бал. Очень скоро к ним начали присоединяться и другие пары. Мама и Крэйв были в числе этих танцующих, и я искренне залюбовалась.
Потом снова не выдержала и, опять повернувшись к леди Мирре, спросила:
– Ваше величество, а как давно леди Марианна и его величество Крэйв объявили о помолвке?
Уж кто, а Мирра точно должна знать!
Королева не подвела, ответила не задумываясь:
– Примерно год назад.
Интересно…
– А почему до сих пор не поженились?
– Точно неизвестно. Но ходят слухи, что причина в леди Марианне. Якобы именно она затягивает.
– Якобы? – переспросила я.
– Ну разве возможно чтобы по уши влюблённая леди не стремилась замуж? Да ещё за короля.
Мирра хитро стрельнула глазками, а лично мне вспомнилось одно обещание… Когда родители развелись, в моей ещё детской голове зародился страх нового замужества мамы.
Я мучалась несколько недель, воображая ужасного отчима – этакого подлого улыбчивого гада, а когда всё-таки сказала о своих переживаниях, мама подняла руку и поклялась, что не выйдет замуж без моего искреннего, всамделишного одобрения.
Позже моё одобрение стало даже своеобразным щитом. На вопрос «почему не выходишь замуж?» мама отвечала – «потому что до сих пор не встретила мужчину, которого одобрит моя Маргаритка».
Хм… А готова ли я одобрить Крэйва?
При том, что я совершенно не знаю этого похожего на дикаря громилу? Но мамины глаза светятся как звёзды, когда она смотрит на него?
Я вздохнула и пришла к выводу, что с размышлениями пора завязывать.
Ревность тоже нужно запихнуть подальше – она к добру не приведёт.
Лучше выпить водички, дождаться возвращения его величества и дальнейшего манёвра Филинии – бабушка обещала, что устроит нам обеим нормальную встречу с Марианной.
И вот Георг вернулся. Он опустился на трон, а Филиния прокашлялась и сказала самым сладким голосом:
– Ваше величество, позвольте нам с Маргаритой покинуть вас на несколько минут.
Плавный поворот головы, хищный взгляд и мягкое:
– Зачем, леди Филиния?
Герцогиня слегка растерялась, но ответила:
– Нам нужно отлучиться по исключительно женским делам.
Намёк на посещение дамской комнаты был вроде и прозрачным, но…
– Каким именно?
Филиния аж подпрыгнула, посмотрела на монарха с возмущением.
– Интимным, ваше величество. Нос попудрить.
Вот теперь король кивнул, но вместо адекватного «идите» мы услышали:
– Я провожу.
В наших с Георгом отношениях уже был случай, когда меня караулили под дверью туалета, но Филиния о таком не знала. Лицо бабушки вытянулось, а Георг начал вставать!
– Подождите, – опомнилась герцогиня. – Ваше величество, что вы говорите? Это неприлично. Мужчины не…
– Я король. А значит именно я решаю, что допустимо, а что постыдно. Если захочу, могу приказать переписать учебники этикета и подрядить гвардию следить за выполнением нового правила.
Он вроде шутил, а… а вроде и нет.
Глаза Филинии стали размером с блюдца, и бабушка поспешила за помощью к «тяжёлой артиллерии» – к королеве. Но та, как назло, очень увлечённо болтала с подступившей к её трону фрейлиной. Потом вообще встала и, не оглядываясь, отошла от нас на несколько шагов.
В эти секунды герцогиня Сонтор напомнила самого Георга, когда у того начинается перегрев мозга. Как давно кипящий чайник, чья крышечка, под действием раскалённого пара, норовит улететь к небесам.
Единственным, что она в итоге смогла сказать, стало:
– Ваше величество!
И монарх неожиданно смягчился.
– Ладно, идите. – И уже деловито: – А я тем временем побеседую с его величеством Крэйвом и леди Марианной.
Да он издевается!
Количество кипящих чайников резко увеличилось. Мы с Филинией негодующе уставились на Георга уже вдвоём.
– Ну а теперь-то что не так? – удивился сюзерен.
Но уголки его губ предательски дрогнули – в общем, наш интерес к леди Марианне незамеченным не остался. Теперь кое-кто не желал давать нам возможность пообщаться нормально.
Пришлось отбросить конспирацию и вступить в переговоры:
– Хорошо, – сказала я. – Чего ты хочешь?
Король улыбнулся широко и зловеще!
– Присутствовать, Марго. А ещё ответов на свои вопросы.
Я прикрыла глаза и мысленно назвала Георга очень нехорошим, нецензурным словом. Заодно отругала себя за то, что не сумела скрыть чувства по отношению к маме. Да ещё и Филинию зачем-то предупредила!
Впрочем, может оно и к лучшему? Ведь род Сонторов сильно зависит от Георга, а наш сюзерен всё это время действовал в наших же интересах – если не считать заочный раздел герцогства, конечно. Я не могу упрекнуть правителя Эстраола в подлости или чём-то подобном, скорее наоборот.
Вдох, выдох, взгляд на Филинию, и… я всё-таки кивнула.
