Понимание, что моя защита не работает, стало неожиданным и неприятным. С другой стороны, нас четверо, а их только двое. Правда МикВоя, наверное, нужно сразу списать со счетов. Ботаник всё-таки не боец.
– Так за что? – вновь крикнула я.
В этот раз Азиус всё-таки удосужился.
– Ваш дар, леди.
– А что с ним? Что с моим даром?
– Он слишком опасен, вас нельзя оставлять в живых.
– Но мой дар может спасти магию этого мира! – поспешила напомнить я.
Ответ? Он был, увы, ожидаем:
– А вот этого как раз не нужно. Не нужно ничего спасать. Всё и без вас прекрасно.
– Но магия-то вырождается!
– Пусть, – отозвался Азиус. – У кого надо, магия останется. Остальным – ни к чему.
Ясно. Значит всё-таки они. Правитель Откейма и его приближённые.
Так может и те убийства аристократов их рук дело?
Только зачем?
– Зачем уничтожать магию?
– Всё просто, – Азиус ухмыльнулся. – Чем меньше сильных магов, тем ниже конкуренция. Когда-нибудь магов останется так мало, что людям придётся подчиниться кому-то одному. Последнему и сильнейшему.
– Но это неправильно, – не выдержала я. – Он станет сильнейшим не потому что силён, а потому, что других нет.
Вот только Азиус повышенной чистоплотностью явно не отличался. Он вскинул арбалет и рявкнул, обращаясь к Вирсту:
– Отойди! Отойди в сторону и клянусь, ты не пострадаешь.
Дальше было обещание забрать шпиона в Откейм, осыпать золотом и спрятать от преследования со стороны Георга. Обещание прямо-таки сказочной жизни.
Но королевский шпион не проникся:
– Да пошёл ты, – с отвращением бросил он.
Азиус не хотел. Вообще не собирался никуда идти, но жизнь, как известно, штука непредсказуемая.
Над нашими головами загорались всё новые огоньки, пещера медленно, но верно наполнялась светом, тьма уже мало что скрывала. А ещё тут была тишина…
Тишина была такой выразительной, что ни одному постороннему звуку не спрятаться – вот мы и услышали… Отчётливую тяжёлую поступь очень уверенного в себе человека.
Повернув голову, я украдкой выдохнула – к нам приближался Георг.
Потрёпанный, как и Азиус, тоже с арбалетом, но с опущенным, и внешне очень спокойный. Правда надвигался он неотвратимо, как мощный грозовой фронт.
Один!
Впрочем, меня факт одиночества не зацепил, я просто обрадовалась, а спустя ещё секунду, всё вдруг завертелось. Меня резко отбросило назад, справа мелькнула тень сорвавшегося с места Психа, Вирст тоже ринулся в атаку.
Сдвоенный звук спущенной тетивы. Слабый болезненный крик прикрывавшего меня вояки и свист болта, пролетевшего в паре сантиметров от моей головы.
А ещё грозный крик МикВоя и стремительная тень, в которую превратился его величество! Эту тень я видела краем глаза. Оправившись от удара о твёрдое, я перекатилась и, не вставая, обнажила шпагу.
Я понимала, что боец из меня никакой, но помнила о свойствах самого оружия управлять рукой атакующего. Готовилась вступить в стычку, только всё закончилось быстрее, чем рассчитывала. Невзирая на отсутствие магии, Георг оказался очень быстр и силён.
Он добрался до Азиуса раньше, чем тот сумел прорваться ко мне. А дальше… нет, арбалетом Георг не воспользовался. Король отбросил взведённое оружие и ударил кулаком.
С размаху и в лицо. Так, что пещера наполнилась новым глухим, весьма пугающим звуком.
Одновременно что-то хрустнуло и взвывший Азиус мешком рухнул на драгоценную россыпь. А Георг склонился и… ударил опять.
Спустя ещё миг вокруг нас выросли семеро воинов в странного цвета плащах. В одном из этой семёрки я узнала Тонса, и моя татушка… Нет, не дёрнулась. То ли совесть у Шарша проснулась, то ли он был временно дезактивирован, как и прочие артефакты. Хотелось верить в первое! В любом случае змей сидел тихо и не жужжал.
Ну а Георг…
Кажется, кто-то перенервничал. Если так пойдёт и дальше, сюзерен этого Азиуса просто убьёт.
Один из прибывших бойцов поспешил к Вирсту – спец оказался ранен.
Психа с МикВоем не трогали, но тем помощь и не требовалась. Очухавшись и осознав, что ситуация под контролем, друзья бросились ко мне.
А ещё семена… Тысячи и тысячи светящихся шариков устремились вниз. Они медленно спускались от сводов пещеры, и это зрелище стало ещё одним поводом отвлечься.
Словно брошенные в воду жемчужины, этакие фонарики в свободном падении. Они остановились всего в метре над нашими головами, а потом часть из них сгрудилась и начала движение к Азиусу. Я вдруг очень чётко поняла для чего.
Убить. Семена собираются его убить.
– Нет, – выдохнула я. – Пожалуйста, нет. Нам необходим свидетель. Показания!
Семена замерли, а Георг наконец отвлёкся от избиения:
– Бесполезно. Не получится.
– Почему не получится? – не поняла я.
Мне ответил уже Псих:
– Ментальная блокировка. Там должны стоять такие щиты, что никакой маг не пробьётся. Только спалит воспоминания.
Хм.
– А обязательно использовать менталистов? По старинке нельзя? Обычный допрос, без магии? – кажется, когда-то я о таком уже спрашивала.
Все мужчины посмотрели снисходительно, а я неожиданно забыла обо всём и уставилась на Георга. Он был шагах в десяти, с окровавленной от избиения Азиуса рукой, утомлённый, но невероятно притягательный.
Неуместно, но я заулыбалась. Как круглая дурочка, которую, кроме прочего, сильно стукнули по голове.
– Хм, – прервал паузу чей-то голос. – Его величество прав, допрашивать без магии бесполезно.
– Он просто не сможет сказать, – с досадой добавил кто-то. – Даже если захочет. Там блоки, как ни крути.
– А разве тут не безмагическое пространство? – аккуратно уточнила я. – Если магия не действует, так может и блоки не работают?
Мужчины дружно застыли. А на лице бойца, который пришёл с Азиусом и теперь лежал скрученный, отразился неподдельный ужас.
Пауза, а потом в гулкой тишине прозвучало тихое:
– Георг, если ты срочно не женишься на этой умнейшей из леди, на ней женится кто-то другой. – Тонс… он как бы и не шутил.
Наш сюзерен дрогнул, а я… вспомнила и подарки, и сокровищница, и снегиря со скамейкой!
Пара ударов сердца, и я порозовела до кончиков ушей.
– А ведь точно, – встрял МикВой. – Точно! Магии нет, блоки срабатывать не должны. Почему мы сами не догадались?
Ответ на этот вопрос я знала. Они маги до мозга костей и привыкли действовать с учётом магической силы. Им самим это безмагическое пространство настолько неприятно, что и помыслить о его полезности не могли.
