Э-э… Серьёзно? Какая ещё магия?
– Я ничего такого не чувствую.
– Разумеется. На тебе столько побрякушек, что ты через любую магию не заметив перешагнёшь.
Допустим. Вот только…
– Да, но землянку нашла не я, а ты. На тебе-то побрякушек нет.
Ответ был всё-таки неожиданным:
– С чего ты взяла? Нас с Ботаником тоже снабдили кое-чем, облегчающим задачу наблюдения.
Я невольно встрепенулась.
Ботаник же надул щёки добавил важно:
– Мы не так просты, как может показаться, Марго.
Он же, Джим, и шагнул к землянке первым. Кажется, парни собрались спуститься в это логово, и я задала новый резонный вопрос:
– Зачем?
Пауза, и мне объяснили:
– Затем, Марго, что просто так, без причин, такие сильные защиты на какие-то халупы не ставят. Да и землянка, в общем-то, необычная. Ты только посмотри, где она расположена.
– А где она расположена? – не поняла я.
Псих фыркнул и опять-таки объяснил.
– Это даже не лес, а так, клочок природы. Он находится недалеко от столицы, под самым носом наших служб и самого короля. Будь я, например, преступником, которому нужно спрятаться от правосудия, лучшего места не придумать. Все ищут в каких-то дебрях, а я тут. В глуши и одновременно на виду.
Теперь я попятилась. Версия с преступником была спонтанной, но после неё знакомиться с землянкой хотелось ещё меньше.
Вдруг тут вообще маньяк обитает? Этакая кровожадная местная Баба Яга?
– Да расслабься ты, – разгадал мои мысли Псих. – Место заброшено. Это же очевидно.
Я хотела возразить, но присмотрелась внимательней и неуверенно кивнула.
Впрочем, общая заброшенность, указующая на долгое отсутствие хозяина, меня не очень-то смягчила.
– Не надо туда лезть, – сказала я. – Пойдёмте отсюда.
– Ну как это не надо? – возмутился МикВой.
Я застонала, хорошо помня склонность нашего Ботаника к разного рода метаниям. Вот он предлагает идти за кладом, а через пять минут сомневается и наоборот отговаривает, чем буквально разрывает не склонный к противоречиям мозг.
– Зря вздыхаешь, – продолжил Джим. – А вдруг там что-то ценное?
Я испытала острое желание треснуть его по голове рукоятью шпаги. Чтобы угомонился! Чтоб вырубился и не подначивал.
– Да чего ценного там может быть? – воскликнула я.
Ботаник не дрогнул:
– Не знаю, но это возможно. Учитывая твою везучесть, Маргарита, возможно всё.
– Ну, спасибо, – буркнула я.
А Джим принялся фантазировать:
– Ты только представь: нас выгнали из пещеры, набитой золотом, а мы летели, летели и вдруг, по стечению обстоятельств, очутились на незнакомой поляне. Нашли заброшенную хибару, а в ней… нечто куда более ценное, чем все те статуи и монеты. Справедливость, Марго, понимаешь? Она должна быть!
Я выслушала, затем повернулась к Психу и уточнила:
– А напомни-ка почему мы с ним дружим?
Ботаник тут же скривился, а Храфс взял и встал на его сторону:
– Марго, ну а правда? А вдруг?
Я закатила глаза и отступила ещё дальше. Вот как хотят, а я ни в какую нору не полезу.
Парни немного подождали, а убедившись в железобетонности моего решения, заявили почти хором:
– Ладно, жди здесь.
И всё. Они скрылись во мраке земляного, укреплённого брёвнами хода, а я осталась.
Стояла, нервничала, а потом услышала приглушённое, из-под земли:
– Марго! Марго, иди сюда! Ты должна взглянуть!
Я?
Вот теперь я взвыла в голос, а после пары минут колебаний назвала себя дурой и… да, полезла. Всё-таки спустилась в землянку, чтобы увидеть аскетичное заброшенное пространство, тёмное пятно от очага в центре пола, и широкий лист этакой фанеры, приставленный к стене.
Землянка была небольшой, и света МикВоевского иллюминариса вполне хватало…
Спустя ещё миг, я застыла, не веря собственным глазам.
На этой доске были изображения – несколько десятков рисунков. Головы! Портретные наброски! И на каждом наброске – я.
Я!
А внизу выведенная каллиграфическим почерком надпись «Она спасёт магию». Ещё ниже – небольшая закорючка…
МикВой вглядывался в закорючку особенно пристально, а в итоге заявил, предварительно сглотнув:
– Это очень похоже на подпись Тиша Скромного.
Где-то я это имя уже слышала. Кажется именно так звали художника, чью картину, для которой позировала Филиния, я так и не смогла увидеть. За всеми бесконечными событиями просто не попала в музей.
Но прямо сейчас интересовало другое:
– Спасёт магию? – в моём голосе прозвучал скепсис. – Он что, был прорицателем?
– Официально художником, – отозвался Джим. – Но и прорицательским даром, как утверждают некоторые источники, тоже обладал.
Я всё-таки фыркнула, а Ботаник…
– Вы хоть представляете, что мы нашли? Разумеется, это не гора золота, но наброски Тиша Скромного тоже стоят очень и очень дорого. – Парень лучисто улыбнулся и добавил совсем тихо: – Особенно если продать их Георгу…
Я же превратилась в этакий абсолютный скепсис:
– Выходит в этой землянке жил великий художник?
– А вот не факт, – отозвался Псих.
Он давно отошёл от доски и рассматривал сейчас противоположную стену. Обычную, земляную, наполовину укреплённую тонкими брёвнами и ничем не примечательную.
Ясно.
Ясно, что ничего не ясно.
Я тоже отступила от «портретов» и поймала странное ощущение. Пол был ровным, утоптанным, прочным, но… Остановившись, я легонько топнула ногой.
Миг, и опять.
– Маргаита? – заметив, насторожился Храфс. – Всё в порядке?
Порядка не было.
– Надеюсь там просто тайник, а не какой-то лаз, куда мы провалимся на радость очередным поджидающим нас неприятностям? – пробормотала я хмуро.
Парни замерли и тут же оживились.
– Тайник? – переспросил МикВой.
Я неуверенно кивнула и опять топнула ногой. Земля отзывалась плохо, но лёгкую вибрацию я определённо чувствовала. Тут, прямо под моей левой ступнёй, была пустота.
– Марго! – скомандовал Псих. – Отойди!
Я подчинилась и на всякий случай попятилась к выходу.
Но худшего не случилось! После небольшой разведки и простукивания Псих с МикВоем подняли присыпанную землёй крышку, под которой обнаружилась небольшая яма и спрятанный в ней металлический ящик.
