Крэйв не понимал. Смотрел как на придурка, а я смеялся и не мог успокоиться. Прошло минут пять, прежде чем я вытер слёзы и произнёс:
– Послушай, я всё тебе расскажу. Абсолютно всё. И мне снова потребуется твоя помощь – сам понимаешь, удерживать под арестом короля чужой страны, не такая уж простая задача.
– Ты сказал у тебя есть доказательства, – бухнул непонимающий и оттого недовольный Биормец.
– Есть. Покушение на Маргариту – это то, чему существуют свидетели и то, что считай доказано. Но это не единственный эпизод. Остальное только предстоит доказать, но я знаю как.
Крэйв медленно кивнул.
Глава 24
Маргарита
А утром грянул гром!
Ещё на пороге столовой я поняла, что что-то не так. А когда взяла завтрак и подошла к столу, за которым сидели МикВой с Храфсом, услышала дружное:
– Маргари-и-ита…
– Что? – я упала на скамью и посмотрела хмуро.
Миг, и мне протянули газету.
Это был первый раз, когда парни что-то читали за едой. Может потому, что получить свежую прессу можно только сбегав к воротам и выловив там кого-нибудь?
Удивление мелькнуло и погасло – я уставилась на заголовок. «Срочные новости!», а пробежав взглядом по первым строчкам, спросила аккуратно:
– А там про что?
Читать не хотелось. То есть вообще.
– Столица на осадном положении, – сообщил МикВой. – А всё потому, что вчера его величество Георг, при поддержке отряда биормцев и самого Крэйва, захватил Дитриха.
От неожиданности я закашлялась.
Новость вызвала противоречивые чувства. С одной стороны, обрадовала, а с другой… только после объяснения парней я в полной степени осознала, чем нам, то есть Эстраолу, это грозит.
Просто королей захватывать нельзя. Этот мир, хоть и напоминает варварское средневековье, вполне себе цивилизован. Ситуация, когда вооружённые люди вламываются во дворец одного из правителей и уводят монарха – нечто из ряда вон.
Короли неприкосновенны! И вся окрестная монархия сильно возбудилась, узнав о поступке Георга и Крэйва. В Эстраол уже полетели ноты протеста с требованием отпустить Дитриха, принести извинения, вынести свои претензии на публичное рассмотрение, и так далее. То есть сделать всё, чтобы убрать вот такой нехороший прецедент.
Георг идти на поводу у соседей не собирался – на это намекнули даже в газете.
При этом его величество закрыл столицу, поднял один из полков и вообще приводил армию в боевую готовность. Происходи такое из-за одной меня с моей особой специализацией, я бы, вероятно, не знала куда деться. Но сейчас речь шла о магии в целом… О семенах дара, которые Дитрих уничтожал.
Только одна проблема – вину Дитриха ещё нужно доказать!
– Офигеть, – выдохнула я.
Парни закивали.
Потом МикВой скривился и напомнил про утраченные сокровища:
– Как думаете, нам хоть что-то отдадут?
Я пожала плечами.
– Если все соседи окрысятся на нас и решат проучить за покушение на свободу Дитриха, то золото нам уже не понадобится, – буркнул Храфс.
Псих был пессимистичен, я – тоже. Я в принципе не люблю конфликты, а тут такой масштаб.
– Но и оставлять Дитриха на свободе было нельзя, – напомнила я. – Тем более после захвата Азиуса. Рано или поздно Дитрих бы понял, что Азиус пленён или погиб, и начал бы предпринимать какие-то действия.
– Какие например? – буркнул Джим.
– Например заметать следы.
Парни вздохнули и переглянулись, а я порадовалась тому, что объяснять уже не нужно.
Вчера мы очень плотно и очень откровенно пообщались. Спустя два часа после возвращения встретились в «читальном зале», и я рассказала практически всё.
Начала с Альбрины Вейз. Поведала печальную историю её смерти, которая оказалась вовсе не смертью, а похищением. Я не озвучила куда именно переместили леди – такое признание было пока чрезмерным. Я выкрутилась тем, что портальщик, работавший по приказу Диридия, закинул леди в такое место, отыскать которое не сумел бы никто.
Степень нашего с Альбриной родства тоже объяснила. Призналась, что прихожусь Филинии Сонтор не родной внучкой, а двоюродной. Что росла не в герцогстве, под крылом двоюродной бабушки, а в иных обстоятельствах. И что у Филинии очутилась в результате авантюры, под видом двойника.
Услыхав о таком, парни присвистнули…
– То есть ты была двойником, а оказалась родной? – уточнил Псих.
– Да, – кивнула я. – Всё верно.
Потом был разговор о семенах. Друзья частично знали, а теперь я выложила всю правду. Про пророщенное семечко и новое Древо, зеленеющее сейчас в моей комнате. Про два моих визита во дворец, где я наделяла магией молодых людей и девушек, которых выбрала королева-мать.
Ещё я рассказала про тот артефакт, найденный среди сокровищ первого ректора. Про кубок, который приманивает семена не хуже меня самой или даже древа. При том, что кубок точно не единственный артефакт, созданный из такой древесины, получалось, что семена может приманивать и кто-то другой.
Вот тут мы подошли к теме уничтожения магии, и я призналась, что способ уничтожать семена всё же существует. Есть технология! И она могла просочиться во вне.
Сейчас, после стычки с Азиусом, мне почему-то вспоминалась наша первая встреча и смерть лорда Паора. Разумеется, это могло быть совпадением, но что если король Откейма и его подручный явились в столицу для того, чтобы поймать семечко дара талантливейшего из магов? Ведь было известно, что Паор скоро умрёт.
Множественные заказные убийства аристократов тоже вызывали большие подозрения. А уж смерть тех приговорённых к казни преступников – так вообще.
Я ощущала себя этаким конспирологом, которого вот-вот засмеют за излишние фантазии, но мыслей своих от друзей не скрывала. Я говорила, а они слушали. А потом настал новый ключевой момент.
Зора. Сущность находилась при мне на протяжении всего разговора – мы же не случайно расположились возле той самой, «правильной» колонны, у которой открывался тайный ход.
С согласия Заучки, я приподняла подол платья и ссадила чёрную кляксу со щиколотки на ладонь. Показала парням. Зора похлопала на адептов белёсыми глазками, а те продемонстрировали отвисшие до самого пола челюсти.
– Так вот почему ты отвечала блестяще даже на самые сложные вопросы, – потрясённо прошептал МикВой. – Ну, Маргарита… Ну!
Секунда, и Джим возбудился настолько, что забегал по пустому в такой час читальному залу. Не орал, но махал руками наподобие мельницы – мы смотрели на него как на дурака.
А Храфс произнёс:
