— Кто? — Генри уже не мог стоять твёрдо и поэтому сел прямо на дорогу.
— Гончий — это злобный дух, который обычно принимает форму страшного оленя и гуляет по миру, убивая людей, дабы воздать дань Самайну. — пояснил Девин. — Жуткая тварь. Он и оборотни в каком-то роде первый знак начинающейся заварушки. Как я раньше не понял. — старик углубился в свои горестные мысли, покачивая головой и нервно теребя бороду.
Тогда маг обернулся к Аластару, смотрящему в одну точку перед собой.
— Мы должны что-то сделать! — заявил парень. — Должны предотвратить это!
— Остановить апокалипсис? — горько усмехнулся Аластар. — Я бы с радостью, но боюсь, от нас ничего не зависит.
— Это ещё не самое страшное. — вдруг произнёс Нострадамус.
— Что может быть хуже конца света? — в голосе Генри прозвучали истерические нотки.
— Каждый год один обращённый. — повторил свои слова старик. — Самайн искал того, кто поведёт его войско, кто станет пятым всадником. Долго же он готовился. Заманивал по одному. — хмыкнул Девин.
— Но мня никто не заманивал. — возразил Генри. — Я встретил Аластара. Если только ты не хочешь сказать, что Аластар и заманил меня. — парень неуверенно посмотрел на фамильяра.
— Не думаю, что это так. — покачал головой ведьмак. — Аластар, ты помнишь вашу встречу?
Мужчина кивнул.
— Что тебя сподвигло пойти именно туда, где был Генри?
— Я думал, это была судьба. — подавлено ответил фамильяр. — Я просто доверился интуиции.
— А может это была вовсе и не интуиция, а воля демона Хэллоуина? — Девин намекал на что-то, чему совсем не хотелось верить.
— Думаешь, это Самайн устроил нашу встречу?! — неожиданно громко воскликнул Аластар.
Нострадамус ничего не ответил, а мужчина вскочил на ноги и принялся пинать носком ботинка камни. Его разозлила эта догадка, ведь он так верил в судьбу. Если бы не Самайн со своей затеей, он бы может никогда и не встретил Генри и всё ещё был бы одиноким и никому не нужным. Сам Генри пытался согреть замёрзшие руки и дышал на них, позабыв о магии. Его била дрожь.
— И вот в этот год Самайн наконец-то поставил последнюю фигуру на свою доску. Ему больше нет нужны заманивать сюда людей, потому что он нашёл своего всадника. — закончил Девин. Его глаза блестели, смотря на юного мага.
Генри вдруг понял к чему клонит Нострадамус и почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
— Вы хотите сказать, что это я? — его голос дрожал и был не узнаваем.
— Всё это началось после того, как ты пришёл в наш мир. Мне жаль, мальчик мой, но всё сходится. — печально произнёс старик. Из его трубки шёл дымок.
Аластар тут же подскочил к Генри и вцепился в его плечо с такой силой, что парень жалобно вскрикнул.
— Это ложь. — сквозь зубы процедил мужчина. В его глазах пылало пламя. — Просто шутка. Ты ошибся.
Но глаза старого ведьмака говорили за себя. В этой пугающей правде он был уверен. Аластар вдруг издал звук, похожий на подавленный рёв. Он согнулся пополам, вцепившись когтями в асфальт.
— Я не дам Ему забрать тебя. Ни за что! — проревел фамильяр.
Генри вдруг стало страшно уже не за себя, а за друга. Он наклонился к лицу Аластара и тихо проговорил, стараясь не выдать паники в голосе.
— Я никуда не денусь. Пожалуйста, успокойся. Мы со всем разберёмся.
— Теперь-то уж точно. — мужчина резко вскинул голову. Широко распахнутые глаза, чуть блестели. — Ты слышал?! Мы не отдадим его тебе! — он проорал это куда-то в небо.
— Я совсем не создан, чтобы вести какое-то войско. — проговорил ведьмак. — Почему я? Я же толком ничего выдавить из себя не мог сначала.
— Может именно поэтому. В тебе была куча подавленной энергии и, высвободившись, она разрослась ещё больше. — предположил Нострадамус. — Особенно когда тебе очень страшно, твой страх превращается в гнев, и в этом и состоит вся опасность. В гневе люди перестают себя контролировать, но так получилось, Генри, что тебе одновременно может снести крышу от злости и ты можешь ему не поддаваться, когда почувствуешь, что становишься не похожим на самого себя. — Девин ткнул пальцем в грудь парня. — Мир Хэллоуина наградил тебя гневом, изменил тебя, это его влияние, его часть теперь сидит где-то в тебе, и послушай меня, — он подошёл вплотную, как обычно схватив Генри за плечи. — самое главное — это оставаться самим собой. Доверяй своему внутреннему голосу. Ты его ни с чем другим не перепутаешь. Как только заметишь, что совсем выходишь за рамки своей обычной натуры, значит теряешь контроль и отдаёшь его магии. Не допускай этого! Ты понял?
Генри быстро закивал и попятился назад, врезавшись в Аластара. Тот о чём-то задумался, подперев подбородок пальцами. Парень с сомнением отнёсся к словам Нострадамуса. Мир Хэллоуина наградил его гневом?…
— Помнишь, ты говорил, что оборотни тебя словно не хотели трогать? — медленно проговорил мужчина.
— Вы сталкивались с оборотнями? — с любопытством поинтересовался старик.
— Да, — вздохнул парень, рассматривая свои ботинки. — еле умчались прочь. Подожди, — вдруг понял Генри. — ты намекаешь, что они меня не трогали, потому что знали, что я этот пятый всадник?
Аластар безрадостно кивнул.
— У меня голова болит. — проскулил он.
— Да, — скис ведьмак. — хочу умереть.
— Не говори так. — огрызнулся фамильяр.
— Прости. — Генри прикусил губу, виновато отвернувшись. — Спасибо, Нострадамус. Дело раскрыто.
Никого это не радовало. Правда оказалась такой тяжёлой, что хотелось вообще ничего не раскрывать. Генри стало холодно, Аластар старался пригладить в очередной раз вставшие от ужаса волосы, а Нострадамус и Григорий собирали в одно место все сделанные записи. Затем вспыхнул огонь, и бумага стала быстро пропадать в жарких языках, оставляя от себя лишь пепел.
* * *
С Уорреном действительно происходило что-то странное. По-другому и не скажешь. Солнце не вылезало из-за туч уже с 4 ноября, как и не менялась температура, так и застряв на отметке +13. Но это последнее на что обратил бы внимание приезжий турист. Куда больше вводило в шок поведение людей: все горожане были дёргаными, маниакальными, а самое главное — испуганными. Если встать на крышу местной больницы, то вам откроется картина, будто взятая из какого-нибудь комедийного ужастика второго сорта: вот миссис Фокс стоит около банкомата и никак не может перестать проверять свой счёт: она очень боится, что все её деньги пропадут, поэтому вот уже второй час автомат выдаёт ей чеки, которые уже вываливались из её сумочки. Справа, около газетного киоска сидит Патрик, молодой человек, проливший на себя кофе, он сидит уже несколько суток, не решаясь пойти домой, где его мама может просто убить за то, что он испортил новую рубашку. Стейси Смит — девятиклассница, которую за руку ведёт её отец, они идут к школьному психологу, который поможет девушке наконец-то перебороть свой страх опозориться перед всеми и вернуться в школу, но мы то знаем, что у этого полного мужчины в дурацком жилете и с притворно заинтересованным лицом ничего не получится. Только что свернула за угол красная шевроле, обладателем которой является транс-мужчина по имени Хантер, только что расставшийся со своим парнем из-за того, что тот боялся быть слишком навязчивым, его голова сейчас плохо соображает, а залитые слезами глаза плохо видят, поэтому он, быть может, врежется в гидрант, но будем надеяться, что с ним всё будет хорошо. А вот женщина со странной фамилией Гафри, как раз таки, наоборот, боится садиться за руль, поэтому вот уже вторую неделю ходит на работу пешком. Сейчас она прошла под окном трёхэтажного дома, из которого боязливо выглядывает пятилетний мальчик, он смотрит на пешеходную дорожку внизу и с криками отскакивает от окна. Он и его уже около недели безработный отец, живут на первом этаже, но у мальчика кружится голова при взгляде вниз на улицу. Гарри Купер ещё пару дней назад работал офицером в полиции Уоррена и шутил со своим напарником Уильямом по поводу фамилии шерифа, но его одолел страх быть убитым на службе, поэтому теперь он сидит дома и смотрит по телевизору всё что попало, кроме драм про копов. Соседи Куперов — Портеры, вчера к ним приезжала белая машина с эмблемой психиатрической клиники и забрала миссис Портер, пытавшуюся убить себя, проглотив всю пачку витаминов для беременных, потому что ей в голову взбрело, что она будет плохой матерью.
