Сквозь кровавую пелену, застилающую обзор, я увидела, как Тамара засияла необыкновенно чистым светом. Зародившись в груди, он распустился белоснежным цветком и окутал изможденную фигуру магички, сливаясь с каждой клеточкой и выступая за контуры тела аурной оболочкой. Может, это галлюцинации?
Свет схлынул, концентрируясь в ладонях целительницы, а затем проник в меня ласковой волной, разливаясь по венам и магическим каналам. Я почувствовала прилив сил и бодрости, будто в жару напилась вкуснейшей прохладной воды из родника. Магия целительницы принесла умиротворение, чистоту и спокойствие. Вместе с болью ушла злость и чувство вины за содеянное.
Искры света растворились в крови, предотвратив распространение яда и оставив горькое послевкусие. Я устыдилась трусливых сожалений, что ввязалась в авантюру, в собственных сомнениях, в желании избавиться от обузы. В то же время накрыло понимание, что противостояние с могущественным противником – это проверка высших сил на прочность и твердость духа в следовании избранному пути. Судя по тому, что выжила, проверка пройдена. Нарывы на теле следовало вскрывать и очищать от гнили, чтобы заражение не распространилось дальше. Это болезненный процесс, но жизненно необходимый для человека и для мира.
– Спасибо, что спасла, – вернулась в реальность, обнаружив перед собой Тамару, целительницу с редкой магией Жизни.
Женщина кивнула и перевела взгляд на распластанные тела старика и подростков. Я подскочила и бросилась к магам, припоминая, что Юшин перед смертью использовал кровную связь, чтобы пополнить силы за счет невольников. Лада упала первой, и ей уже ничем не помочь. У мальчишки пульс не прощупывался, но он лежал в круге, который седовласый начертил собственной кровью. Старик едва дышал, а у меня как назло иссяк запас целительских амулетов.
– Помоги! – с надеждой посмотрела на Тамару, – их ведь еще можно спасти. Неужели дашь умереть?
– Не могу, – женщина тяжело вздохнула и воздела к небу ладони с уродливыми рубцами по центру, – не чувствую искры. Я и себя не в силах исцелить.
– Но со мной же получилось!
– Ты – другое. Сложно объяснить, – нервно закусила губу, – ты дважды спасла меня, не бросила и сражалась до последнего. Это нахлынуло как откровение свыше, как…
– Ясно, – перебила, не в силах выслушивать оправдания, – управлять даром не можешь. Ну а диагностику проведешь? Ты ведь училась на целительницу? Что с ними?
– У мальчика критическое опустошение источника и запаса жизненных сил, замедление процессов в организме вплоть до полной остановки сердца, что уже случилось. А старик…
– Остановка сердца? Сколько времени прошло?
– Минута или чуть меньше, а что?
– То! – рыкнула на спасительницу и рывком развернула мальчишку на спину. – Чему только в академиях учат? Раз, два, три, – ритмично ударила сложенными ладонями по грудной клетке, после чего набрала побольше воздуха и выпустила, прижавшись губами к побелевшему рту. – Раз, два, три! Еще!
Наружный массаж сердца прежде делать не доводилось, но в прошлой жизни сто раз видела это по телевизору и даже сдавала зачет в школе по ОБЖ. Ничего сложного, если успеть вовремя, а у пациента нет травм, несовместимых с жизнью. С последним проблема из-за опустошенного резерва и разрыва магической привязки.
Проклятье! Так, вот зачем старик начертил круг! Интересно, он знал, что погибнет вместе с Юшиным? Опять эта магия крови!
– Тамара? – к сожалению, без помощи не обойтись. – Запомнила последовательность искусственного дыхания? Делай!
– Хм, грубое исполнение, но я поняла, – женщина опустилась на колени справа от мальчика. – Целитель следит за сердечной мышцей и по необходимости посылает магические импульсы, помогающие сокращению. В данный момент действие бесполезное.
– Угу, послать такой импульс сможешь, когда скажу? – получив подтверждение, что попробует, но ничего не обещает, вздохнула. – Тогда делай искусственное дыхание и не останавливайся.
Стиснув зубы, вырезала засапожником на ладони руну передачи силы, потом проделала ту же процедуру с мальчишкой и совместила рисунки, смачивая кровью его руку.
– Сейчас! – отдала команду магичке, чтобы импульсом запустила сердце.
Женщина послушно направила поток магии в грудь пациента. Может ведь, когда хочет! Сделав судорожный вздох, мальчишка изогнулся, жадным глотком вытягивая половину резерва.
– Есть! – охнула, когда источник опустел, и резко разъединила контакт.
Выхватила полный накопитель и стиснула в руке, ощущая впившиеся в кожу грани. Осталось перекинуть привязку, в чем я уже поднаторела. Справилась за пять минут, после чего занялась стариком. С ним дело пошло быстрее.
Ну вот, на двух кровников стало больше, – устало присела в сторонке, наблюдая, как Тамара отпаивала пациентов восстанавливающими зельями. – Странная целительница. И ведь не лишена сострадания к ближнему, но пальцем не пошевелит, если не увидит в том необходимости.
После полной зарядки от алтаря я истратила собственный резерв и три полных накопителя. Оставшихся камней не хватит, чтобы вернуться в Алапаевск тропой. Значит, воспользуюсь услугами воздушных авиалиний. Заодно переправлю новеньких, у которых я даже имен не спросила. Поднялась, пряча опустошенный камешек за пазуху, отряхнула снег и запустила бытовое заклинание, очищающее одежду.
– Ну, что господа маги, с днем рождения?
– В каком смысле? – не сообразил мальчишка. – У меня в последнем месяце весны день рождения будет, а у деда зимой. Что тут случилось? А почему Лада на снегу лежит? Ей же холодно. Вставай, соня, хватит разлеживаться! – потянулся к девочке и тут же отпрянул, посмотрел на нас обиженными глазами, заморгал.
Седовласый обнял внука за плечи, притянул к себе. Сразу, как пришел в себя, старик выспрашивал у Тамары подробности. Только она не очень-то разговорчивая дама, поэтому обратился ко мне:
– Нина Константиновна, объясните?
– Объясню и расскажу, но позже. Уходить нужно, нельзя нам никому на глаза попадаться. Как вас зовут-то?
– Мда, неудобно вышло, – старик поднялся и мальчишку рядом поставил, – Полозьевы мы, – приложив руку к груди уважительно поклонился, – я Савватей Никитич, а это внук мой, Варфоломей Никитич Полозьев, – взлохматил волосы на макушке паренька, – Ромкой зовем, а ко мне можно Савва Никитич или дед Савва обращаться, я привык.
– Рада знакомству, Савва Никитич, – отзеркалила жест с поклоном, – меня уже знаете, а это Беркутова Тамара, э…
– Васильевна, – подсказала женщина, – но мы уже познакомились.
– Замечательно, – улыбнулась, маскируя нервозность из-за новостей, которые предстояло сообщить. – Если кратко: господин Юшин мертв, и не без помощи Платона, который открыл портал в усадьбу и утащил мага с собой.
– Но там же! И он… – ахнул Ромка, отчаянно кусая губы, чтобы не расплакаться.
