— Ты выполняешь любые приказы?
— Если они касаются модификаций.
— А если на меня пытаются напасть? В пределах этого помещения?
— Я — не боевое устройство. Мои навыки ограничены. Наносить вред живым существам я не могу, но вполне способен чинить им препятствия. Зарастить дверь. Отгородиться стеной. Укрепить перегородку.
Задумчиво киваю.
Что ж, пора браться за дело.
— Мне нужно попасть по одному адресу. Можешь сменить локацию?
— Назови адрес.
— Нагорная, сорок пять. Подберись поближе, но не вплотную. Я хочу заглянуть в это место, а потом вернуться обратно.
— Запрос понятен, — отчеканил Бродяга. — Выполняю.
Момент переброски я чуть не пропустил.
Под нами что-то загудело, лязгнуло, втянулось внутрь. С утробным гулом сдвинулись тяжёлые створки. Видимо, артефакт отсоединялся от городских коммуникаций.
Я решил выглянуть в окно — и мне поплохело.
Оживлённая улица с многоэтажками, витринами магазинов и террасами кафе растворилась в сером тумане неопределённости. Это даже не белый шум в старом советском телевизоре. И не предрассветная мгла в какой-нибудь горной низине. Чем-то инфернальным повеяло от этой мути…
Наваждение схлынуло.
За окном соткался новый ландшафт.
Железнодорожное полотно на гравийной насыпи, электрические столбы, шлагбаум на переезде. По ту сторону рельс — шоссе, обшарпанные пятиэтажки и… горы. Карабкающиеся вверх улицы, частный сектор, фруктовые сады, опять какие-то стройки, участок канатной дороги…
А потом я услышал гудок.
Приближался поезд.
Выскочив на террасу, я уставился на локомотив, затопивший грохотом железа все окрестности. Отвести взгляд от этого зрелища было невозможно.
Потому что никто в здравом уме не выпускает такие поезда.
Глава 5
Обтекаемый стальной паровоз высотой с трёхэтажный дом мчался сквозь город, оглашая предгорья механическим гулом. Эта штуковина смахивала на утюг, раздувшийся до невообразимых размеров. В верхней части, прямо во лбу монстра, разместился цилиндр фонаря. Труба была утоплена в корпус, оттуда валил чёрный дым. Из-за этого поезд смахивал на кита, разогнавшегося до сорока километров в час.
Я не сразу заметил окошко кабины машиниста. Совсем крохотное, оно притаилось над исполинской фонарной шайбой. По бокам я увидел колёса в человеческий рост и нечто, отдалённо смахивающее на радиаторные решётки. За локомотивом тянулась вереница обтекаемых пассажирских вагонов — многоярусных, с футуристическими входными люками и ангарными воротами, в которые можно загнать целый вездеход. Мне показалось, что эта махина вылезла из реликтовых болот, чтобы жрать людей, гудеть и грохотать.
Когда поезд поравнялся с моим домом, я оценил его величие в полной мере. Идеально ровные стыки, три ряда окон, оранжевое покрытие и круглая эмблема на одном из вагонов. Двуглавый орёл, удерживающий в лапах гаечный ключ и молоток. Под эмблемой выделялись буквы: «РЖД». В середине состава обнаружились новые символы: «ТКЛ-125». Последний вагон оказался техническим, с выпирающими по бокам турбинами. Со своего наблюдательного пункта я видел только одну турбину, о существовании второй лишь догадывался…
Поезд взвыл, врубая турботягу.
Мне заложило уши.
Внезапно вся эта махина ускорилась, за несколько секунд превысив сотню… и унеслась в неведомые дали, продолжая разгоняться.
— Нагорная по ту сторону железной дороги, — сказал домоморф. Видишь серую пятиэтажку?
Я всмотрелся в скопление развалюх, напоминающее трущобный квартал. Все здания были одинаково серыми и неприглядными.
— Допустим.
— Это сорок пятый дом.
— А мы где?
— Станционный переулок. Между семнадцатым и девятнадцатым домами. Здесь был небольшой пустырь, я создал временный адрес.
— Что? — вырвалось у меня.
— Переулок Станционный, дом семнадцать дробь два. Табличка будет висеть на стене.
— Хочешь сказать, мы живём по несуществующему адресу? Его же не отыщешь на картах.
— Конечно, — с гордостью подтвердил Бродяга. — В этом вся прелесть.
О да.
Лучше не придумаешь для профессионального киллера, выбирающего век за веком одно и то же ремесло. Ускользающий дом-артефакт, отсутствие родни, никаких друзей и знакомых. Хотя… знакомые у этого тела вполне могут быть. Я просто их не помню.
— Мне надо прогуляться. Сделай дверь на первом этаже.
— Готово.
На сборы у меня ушло совсем немного времени. Тетради, учебники, спортивную форму и кастет я выложил, оставив рюкзак пустым. Если на меня и нападут, оружие я достать не успею. А портфель пригодится, раз уж в ночлежке остались мои вещи. От формы шёл не очень приятный запах, и я решил, что надо бы её постирать. Займусь этим позже. Хоть бы местные жители додумались до стиральных машин…
Поразмыслив, я решил не надевать туфли.
В матерчатом пакете обнаружились не то кеды, не то мокасины… что-то лёгкое, матерчатое и невероятно удобное. Ногам сразу стало легче. Рубашку я не стал заправлять — в жару это лишнее. Футболки или майки у меня нет…
* * *
Бродяга врезал в стену вполне приличную металлическую дверь с глазком и кнопкой электрического звонка снаружи. Ключ лежал на тумбочке в свежеиспечённой прихожей.
Крыльца не было.
Дверь вела прямо на тротуар пропылённой шумной улочки. Здесь ездили в основном раздолбанные рыдваны и грузовики, причём фуры были настолько эпичны, что заслуживали особого упоминания. Каждая — произведение фантасмагорического искусства. Мощный тягач с турбинами, колёса в половину моего роста, лесенка в кабину и чадящая выхлопная труба на уровне второго этажа. Ну, и кузов с полуприцепом. В два раза больше всего, к чему я привык в старом мире. Тут вообще производители техники страдают гигантоманией, как я погляжу.
Осматриваюсь.
Несколько домов за двухметровыми каменными заборами. Кто-то обшил столбики клинкерами, а остальное оштукатурил. Кто-то собрал конструктор из доломитовых глыб или установил красивую кованую решётку. Моё жилище смотрелось не лучше и не хуже, чем у соседей, но Бродяга забил болт на приусадебный участок. Тоже вариант — выглядело органично и дорого-богато. Без фанатизма, опять же. Чтобы соседи не обзавидовались. На углу дома и впрямь красовалась табличка: «пер. Станционный, 17/2».
Слева от меня располагался подвальчик с навесом, под которым сидела на складном стуле сонная старуха. Женщина торговала заношенным тряпьём, висящим на стенах и разложенным на импровизированном прилавке из картонных коробок. Справа, через два дома, я увидел скопление машин прямо на тротуаре. Там расплагался ангар автомойки, из которого доносилось характерное шипение. По бетонному скосу текли струйки воды — их путь заканчивался у канализационной решётки.
