Да и я начала горбиться, словно стыдилась своей груди, которая сейчас была очень заметна.
— Я, конечно, безумно рад, что впервые за долгие годы ты наконец-то пошел со мной на диалог, но, может, ты лучше пойдешь к черту? Не хочу проводить последние свободные минут жизни, отвечая на бесполезные вопросы.
Я повернула голову в сторону двери.
— Почему за мной до сих пор не пришли?
Ответа я не получила. Да и пошел он к черту. Я вновь легла на кровать и закрыла глаза. Даже ненадолго заснула, хотя как раз спать сейчас было не время. Наверное, слабость до сих пор была слишком сильной, да и вообще — что я могла в этой ситуации сделать?
Проснувшись, я перевернулась на живот и посмотрела на Смерть. Он опять курил.
— Иди в душ, — сказал он, выдыхая дым. Я заметила, что почти все окна были открыты на проветривание, но альфа все равно будто бы не дышал. Только сигаретным дымом.
Я спорить не стала. Быстро пошла в коридор и заодно попыталась убежать. Несмотря на то, что теперь я чувствовала себя значительно лучше, Смерть все равно с легкостью перехватил меня и подняв на руки, понес в сторону ванной комнаты.
— Хватит таскать меня на руках, — моему возмущению не было предела. Да и для меня все это было слишком странно. На уровне полнейшей дикости.
Я привыкла драться с парнями и к тому, что могла получить от них.
Но вот к тому, что парень меня носил на руках — определенно нет.
Смерть занес меня в ванную и поставил в душевую кабинку. Закрыл ее и ушел. Я немного подождала и, желая предпринять очередную попытку бегства, осторожно выглянула в коридор.
Там вновь встретилась взглядом со Смертью.
Он стоял напротив двери. Положив ладони в карманы штанов и облокотившись одним плечом об стену. Дьявол.
Я выругалась и захлопнула дверь обратно.
Порылась в шкафчиках и, найдя стакан, замотала его в полотенце, после чего осторожно разбила. Один, самый большой осколок спрятала в кармане.
Я слышала, что альфы рядом с омегами могли превращаться в настоящих зверей. Во мне больше не было подавителей, и я совершенно не доверяла Смерти.
Я быстро приняла душ и вышла в коридор. Ощутив, как взгляд Смерти скользнул по мне, я опять сгорбилась и обняла себя руками. Из-за влажной кожи, одежда слишком сильно липла к телу, выделяя каждый изгиб.
— Переоденься.
— Во что?
Ответа не потребовалось. Я увидела свою сумку, с которой собиралась убегать. Опустившись на пол рядом с ней я в первую же очередь достала таблетки.
Выдавив одну таблетку из блистера, уже собиралась съесть ее, как ладонь Смерти сжала мою руку.
— Передозировка.
— У меня ее не было. И вообще, что ты мне предлагаешь? Я не хочу находиться рядом с тобой без подавителей.
— Не трону.
Я шумно выдохнула, смотря на то, как Смерть забрал таблетки и забросил их обратно в сумку.
— Я вообще тебя не понимаю. Чего ты добиваешься, что ты вообще делаешь?
Каков был ответ? Никаким. Смерть достал футболку и штаны, после чего бросил их мне, а сам вышел из комнаты.
Я знала, что Смерть сам никогда не готовил, но ему привозили еду из ресторана. Этим вечером я сидела на кухне и с ногами взобравшись на стул, поедала то, что привез курьер. Смерть сидел напротив меня. Даже не поднимая голову, я физически ощущала на себе его мертвый взгляд.
— Так, что дальше? — спросила, опустошая тарелку. Почти весь день я проспала. Мне следовало вести себя иначе, но силы быстро иссякали и я просто отключалась. Да и редкие моменты своего бодрствования, например, как сейчас, я держалась на чистом энтузиазме. — Ты не позвонил и не сообщил обо мне. Как я понимаю, ты и Помпею ничего не сказал. Что у тебя в голове, Смерть?
Он посмотрел на меня, но ничего не сказал, хоть и я долго молчала. Ждала ответа.
— С самого утра ты мне ничего не сказал. Почему? Хотя бы одно слово. Намекни, чего мне ожидать от тебя. Все равно, я не смогу убежать. И, черт возьми, ты меня уже избаловал своими разговорами. Я хочу еще.
Тишина не прервалась и я начала раздраженно водить вилкой по тарелке.
— Ты спрашивал, как так получилось, что я на свободе. Это произошло благодаря одному человеку. Я не буду называть его имени. Не хочу, но он был по-настоящему великим. Вот только, даже ему было очень нелегко совершить нечто такое. Это стоило огромных сил, денег и власти. А так же везения и удачных стечений обстоятельств. Вам, парням, хорошо. Родились с членом и половина проблем решена. Волшебная палочка-выручалочка.
Я скривилась и вилкой постучала по тарелке.
— Имя.
— А? — я приподняла бровь.
— Как тебя зовут?
— Ты знаешь, — буркнула. — Николас. Или ты спрашиваешь о женском имени? У меня его нет. Я с самого рождения живу, как парень и именно так подписан в документах.
Я потянулась к стакану с водой, но пока что пить не стала.
— Я не жалуюсь на свою жизнь. Есть люди, у которых проблем побольше. С самого детства мне объясняли то, в каком положении я нахожусь и я понимал на что иду. Да, скрывая свой пол и принадлежность, я всех обманывал. В том числе и Помпея. Других своих самых близких друзей. Но этому было две причины. Во-первых, как только я хоть кому-то расскажу о своей тайне, она перестает быть только моей, а за других людей я полностью ручаться не могу. Мало ли у кого и какая будет реакция на мою, скажем так, нестандартную ситуацию. Очень многие поддерживают государство в отношении омег. Альф нужно возрождать, а тут омега прохлаждается и не выполняет свой великий долг. Тем более, за подобный донос государство озолотит человека. Все это прекрасно понимают. Получается, доверить кому-нибудь свою тайну, это все равно, что вручить этому человеку свою жизнь.
Я немного наклонила стакан. Смотрела на то, как вода в нем переливается.
Из-за того, что Смерть опять молчал, возникало ощущение, что я вела монолог, но я чувствовала то, что он меня слушал.
— Вторая причина, — я подняла руку и показала два пальца. — Государство не допускает ошибок, но моя свобода именно ею и является. Если меня поймают, будут допрашивать абсолютно всех из моего окружения. Проверять их на детекторе лжи. До тех пор, пока человек не знает мою тайну, он вне опасности. Если знает — в таком случае его будет ждать пожизненное заключение в тюрьме за сокрытие омеги.
Я оперлась руками о стал и подалась вперед, всматриваясь в глаза Смерти.
— Думаю, все, что я только что рассказала, ты и так знаешь. Так почему до сих пор не сдал? Если меня раскроют, ты больше никогда не выйдешь на свободу.
Звучало так, словно я была проклятой вещью, прикосновение к которой грозит адом.
