– Ты скрываешь от нас этого молодого человека! Значит, с ним что-то не так, – продолжала мама уверенно. – Из-за него ты стала врать собственной матери и ночью приходить домой в таком виде! Он что, бандит?
У нее прямо пунктик на бандитах – опять же из-за работы. Зато я поняла, что мама меня из окна не видела, иначе бы говорила про мотоцикл, а не про бандитов.
– Да не ночь же еще, так, поздний вечер, – вяло попыталась возразить я.
Наша перепалка продолжалась бы очень долго, и в результате я, скорее всего, не смогла бы завтра никуда пойти с Чащиным, потому что мама вранье терпеть не может больше, чем недобросовестных граждан. Она бы точно посадила меня под домашний арест и взяла бы под жесткий контроль, дабы я готовилась к зачету, но меня неожиданно спасли.
– Мам, – сказал вдруг Федька, который в нашу «беседу» не влезал, потому что при Насте вел себя паинькой. – Да что ты к ней пристала? Все в порядке. Я видел Машку, когда она в библиотеку шла. Мимо на машине проезжал. И… вечернее отделение там есть. Платишь деньги и сидишь хоть всю ночь.
– Да? – озадачилась мама. К словам старшего сына она всегда прислушивалась больше, чем к моим, хотя и ругала его за то, что он постоянно меня задирал. Правда, сейчас Федя мне, напротив, помог. Неслыханное дело – старший брат меня покрывает! Что это с ним? И Настя странная. Стоит за его широченной спиной, а ее голубые глаза смеются.
– Вот видишь, мам, – улыбнулась и я во все зубы, не растерявшись. – Даже Федька видел, а ты мне не веришь.
Мама подумала немного, прочла мне еще одну нотацию, для порядка попытала насчет парня, а потом и вовсе ее гнев, слава богам умиротворения, спал.
– Ну, раз никто еще не желает спать, тогда давайте хоть чай попьем перед сном, – решила она.
– Давайте, я вам помогу стол накрыть? – тут же вскочила Настя. По-моему, она нашу маму немного побаивается, без пяти минут свекровь, как-никак.
– Спасибо, Настенька, – умилилась мама.
– Я тоже могу помочь, – вызвалась я.
– А ты иди в ванную. Прими горячий душ, а то точно заболеешь, – сказала мама и уволокла будущую невестку за собой. Федька очень насмешливо уставился на меня. Его аура просто-таки состояла из иронии, смешанной с любопытством.
– О, спасибо, я не ожидала от тебя, обезь… братишка, – хлопнула я озадаченно Федора по плечу.
– Я что, в твоем представлении какой-то монстр? – проговорил он несколько сварливо.
– Ну, как сказать, – уклонилась я от прямого ответа. Спас меня, как-никак, мой брат родной!
– Слушай, правда, спасибо.
– Правда, пожалуйста. Только, звезда балета, постарайся отвечать на звонки и не пропадать где попало до ночи. Не беспокой мать. – Федька погрозил мне пальцем и добавил вдруг очень насмешливым голосом: – Чтобы завтра со своим парнем познакомила. Ясно? И не палитесь вы так больше перед подъездами.
– А?
Братец, увидев мое выражение лица, расхохотался на всю прихожую.
– А я завтра с Димкой встречаюсь, – пробормотала я как-то затравленно. Он нас со Смерчинским видел! Надеюсь не то, как мы целовались? Моя тонкая душевная организация этого не переживет.
Да… Вот ужас-то какой! Папа, Федька с Настей, скоро и мама до Дэнчика доберется. А потом и его родственники достанут меня – чего уж там, дедушку-то я уже знаю.
Орел стыдливо закрылся крыльями.
– У тебя еще и Димка какой-то есть? – тут же наклонился ко мне Федька и стал буравить подозрительным взглядом. – Ну, ты даешь, сестрица. Слегка непорядочно с двумя вертеть, не находишь?
– Это мой одногруппник. Мы по делу встречаемся, – одарила я нелестным взглядом старшего брата.
– Ну ладно. Я же тебя не так воспитывал. И, да, – окликнул меня он, явно гордясь своим поступком, – рабства ты не избежала.
– Фе-е-едя, – протянула я устало, – ну хватит, а? Действительно, детсад и горшки на полках.
– Ты мне на нашей свадьбе понадобишься, – загадочно произнес родственничек. – Поможешь нам кое в чем, или я тебя маме так заложу, что ты все лето будешь сидеть дома и мыть полы, как Золушка, твоя ближайшая приятельница. Усекла, мелкая? А так ты отработаешь мои слова тем, что на свадьбе и на девичнике будешь моим… шпионом. – В светло-карих глазах брата зажглись веселые огоньки. Судя по тому, как он пытался не засмеяться, брат готовил что-то фееричное.
– Федь, знала, что ты болен, но не настолько же. Я тут одну больничку хорошую знаю. Давай, я тебя туда на третий этаж определю, для душевноб… страдающих? – миролюбиво, вполне искренне предложила я.
– Я сейчас свои показания изменю, и тогда тебе наказания не избежать, – пригрозил брат.
Я тут же заткнулась и торопливо сообщила, что готова побыть и шпионом, и бароном Мюнхгаузеном, если нужно.
– Дети! – позвала нас мама, которая все никак не могла привыкнуть к тому, что мы никакие уже дети. – Идите за стол!
– Идем! – на весь дом гаркнул Федор.
– Сейчас! – крикнула и я.
– Что ты так орешь громко? – одновременно спросили мы друг у друга, а потом одновременно заржали, брат хлопнул меня по плечу (я чуть не присела), я в отместку попробовала пнуть его пониже спины, правда, не преуспела в этом, и мы дружно направились за стол. Горячий душ по настоятельному совету мамы я приняла уже после позднего чая. А потом, поболтав с Настей, все же пошла в свою комнату, прихватив телефон.
«Здорово. Чащин, я вообще никогда и ничего не забываю. Во сколько ты мне «стрелку» забиваешь?» – вспомнила я, что так и не ответила одногруппнику.
Ответ от него пришел на удивление быстро.
«На 17.00, пойдет?» – и в следующем эсэмэс он написал название неплохой пиццерии, находящейся не слишком далеко от моего дома.
«Пойдет. И не смей заказывать много, я не миллионер!!» – тут же предупредила я Дмитрия, который, между прочим, как и другие парни, кушал немало. Пару раз, когда мы большой компанией сидели в столовой, он даже таскал у меня булочки и пирожки. А однажды, недосчитавшись салата, который стремительно исчезал в чащинском рте, я от злости чуть на него чай не вылила.
Было это еще в начале второго курса, на большой перемене, и, самое обидное, на глазах у Никиты и его одногруппников, которые обедали за столиком в другом конце зала! Как же я разозлилась на Димку тогда! Так опозорил перед любимым парнем. Ведь я не просто на него чуть чай не вылила, я еще и за ним гоняться стала под смех сокурсников. Чащин от меня успешно отбился, а потом поймал, прижал спиной к себе и не больно, но обидно заломил руки. Я, используя не самые добрые выражения, поинтересовалась, за что он так со мной, собственно, поступает, а этот дурак на всю столовую сообщил с готовностью, что это за то, что я утром у него на семинаре списывала. Взрослые с виду парни-старшекурсники с эконома, проходящие мимо нас, заухмылялись и назвали малолетками. И Ник это слышал – я просто уверена! Это многие слышали. Димка тоже. Он отпустил меня и с готически-мрачным выражением лица предложил умникам выйти для разговора. Они хоть и казались взрослыми, одеты были в пиджаки, а в руках держали дипломаты, выйти согласились. Бедным парням из нашей группы пришлось бросать трапезу и вставать, чтобы поддержать Чащина. И все они действительно пошли во двор. Маринка и Лида меня едва удержали, чтобы я не бросилась следом за мальчишками. Хитрая Марина и еще кто-то тут же поскакали в деканат сообщить о том, что наглые экономисты хотят отмутузить наших несчастных парней, а к нашему столику вдруг подошел Никита, с которым мы уже были «официально» знакомы.
