— Да? — я вопросительно приподняла бровь. Я слышала о том, что запах омег, когда они беременны, мог меняться, но абсолютно всегда подобное было еле уловимо. Даже странно, что Смерть это заметил. Но, тем не менее, я пока что решила не раскрывать свою беременность. — Тебе, наверное, просто кажется. Ты точно не хочешь поесть?
Смерть ничего не ответил. На этот раз даже головой не качнул. Просто скользнул по мне взглядом своих серых глаз, после чего взял папку и пролистнул документы. После этого развернулся и пошел к двери.
Вот всегда он так. Не предупреждал о том, что уходит. Не говорил «Пока». И этим, в конце каждой встречи, оставлял полную недосказанность. Хотя, подобное полностью в его характере, который я одновременно любила и терпеть не могла.
* * *
Был глубокий вечер, когда Помпей наконец-то вернулся. Я ждала его в холле и когда альфа вошел, сразу же пошла к нему.
— С возвращением, — я привстала на носочки и вместе с этим, сжав ладонь на его галстуке, потянула вниз, вынуждая альфу наклониться. Я собиралась его поцеловать, но, тем не менее, он сделал это первым. Положил ладонь на мою талию, прижал к себе и своими губами набросился на мои, с первых же мгновений делая этот поцелуй глубокий и слишком жарким. Пробуждающим желание продолжения.
Когда он отстранился, оставляя между нашими губами несколько сантиметров расстояния, я попыталась выровнять дыхание и спросила:
— Ты голоден?
— Еще как. Пойдем в спальню, — он взял меня за руку и повел за собой к лестнице.
— Я имела ввиду другой голод. Я ужин приготовила, — возразила, но все равно пошла за альфой. Его поцелуй распалил. Солгу, если скажу, что мне самой не хотелось продолжения.
— В первую очередь предпочту сожрать тебя, — мы подошли к лестнице и Помпей резко остановился. Это произошло настолько внезапно, что я даже врезалась в его спину. — Тут был Смерть?
— Да. Как ты понял? Норд сказал? — Помпей не приветствовал присутствие Смерти рядом со мной, поэтому я собиралась умолчать о нашей небольшой встречи. Вернее, о том, что пустила его в дом.
— Его запах тут.
— Серьезно? Смерть пробыл тут не больше пяти минут и ушел около шести часов назад. Его запаха тут уже не должно быть. И я просто отдала ему документы.
Помпей обернулся и я заметила, что уже сейчас его глаза были потемневшими. Мрачными. Насквозь пронзающими меня.
— Я правильно понимаю, что ты не собиралась мне рассказывать о том, что, пока меня не было, Смерть находился рядом с тобой?
— Да. Ты слишком странно реагируешь на него, а я для подобного не вижу причин.
— Как же я должен реагировать на то, что ты умалчиваешь о встречах с тем, на котором в прошлом висла? — Помпей не отпустил мою ладонь и я более чем отчетливо ощутила то, как его собственная рука напряглась. Мышцы за одно мгновение будто бы превратились в сталь.
— Ревнуешь?
— Да, Лиса. Еще как, — глаза альфы стали еще более мрачными. Уже теперь до предела.
— Пойдем, — уже теперь я потянула его за собой. — Буду сегодня доказывать, что для меня существуешь только ты.
— Может, начнешь с того, что ничего не будешь скрывать от меня?
— Признаю, это моя ошибка. Но я правда, не понимаю, почему ты так реагируешь на Смерть. Я никогда не испытывала к нему ничего, что выходило бы за пределы дружбы.
— Почему висла на нем? Стоило мне только отвернуться, как ты тут же оказывалась рядом с ним. Не помогали даже блядские запреты.
— Мне нравилось выводить тебя на эмоции, поэтому твои запреты для меня были, как красная тряпка. И, знаешь, — я остановилась, после чего обернулась к альфе. Поскольку мы как раз поднимались по лестнице и я находилась на две ступеньки выше, практически сравнялась с ростом Помпея. Хотя, все равно была ниже. — Мне нравится, что ты и сейчас ревнуешь. Но, чувствую, это не пойдет на пользу нашим отношениям и тому, что нам со Смертью нужно еще сотрудничать. Поэтому, касательно этого нам нужно прояснить все моменты.
Я наклонилась и своими губами прикоснулась к его. Насколько же сильно я обожала его жесткие, грубые губы. Нет, всего Помпея. Одно крошечное прикосновение и воздух вокруг нас уже пылал. Мы вдвоем это чувствовали. Вдвоем начинали пылать.
— Для меня существует только один альфа и это ты, — прошептала ему в губы. Почувствовала, что он потянулся за новым поцелуем и сказала: — А еще я беременна.
Помпей замер в таком положение. Подняв взгляд и посмотрев на меня. Приподняв брови и немного разомкнув губы. Сколько же всего я сейчас увидела в его глазах. Обычно непроницаемые, а сейчас переполненные всем и сразу.
— Ты серьезно?
— Да, — я даже не заметила того, как на моих губах опять возникла улыбка. — Я сегодня была на УЗИ и проходила обследование. Все замечательно.
— Лиса, — ладонь Помпея легла на мою спину и уже теперь губы альфы коснулись моих. Поцеловали так, что голова мгновенно закружилась и кожу начало покалывать. — Сколько?
— Восемь недель.
— Почему ты раньше не сказала? — его губы были в считанных миллиметрах от моих и после этого вопроса последовал новый поцелуй.
— Я сама узнала только вчера вечером. Решила рассказать, когда ты вернешься, — я охнула, когда альфа поднял меня на руки и понес по ступенькам. Его руки, как защита. Он сам словно безграничная безопасность. — Ты рад?
— Рад ли я? Лиса, я охуеть, как счастлив, — толкнув ногой дверь спальни, он занес меня внутрь комнаты. Положил на кровать. — Ребенок от тебя это самое лучшее, что происходило в моей жизни. Конечно, за исключением тебя самой. Блядь, ты понесла от меня, — нависая надо мной, он рыкнул, после чего наклонился и опять поцеловал. Стоило ему положить руку на мой живот, как я вздрогнула, но лишь от того, насколько приятным было это прикосновение.
— Я еще не все тебе рассказала, — мой голос мгновенно сбился. — У нас будут близнецы.
Помпей опять приподнялся и посмотрел мне в глаза, а потом, вновь наклонившись, поцеловал до дрожи и пожирающего трепета. До тепла, который перерастал в жар и искрами проходил по всему телу.
— Черт. Твои новости все круче и круче, — сказал он, лишь на мгновение отстраняясь от моих губ. — Я счастлив, Лиса.
Этим вечером он целовал меня долго. Нежно, осторожно. Доводя до исступления и лихорадки. До полного желания, а потом брал с такой же нежностью, на которую, казалось, был просто не способен.
Позже, во время беременности, я пойму насколько бережным Помпей может быть со своей женщиной. Насколько он может быть внимательным и всепоглощающим в своей любви. Как он к моим ногам бросает весь мир и дает ощутить каково это — быть полностью и целиком любимой. Каждой частичкой души и сантиметром тела.
Конечно, моментами между нами возникали конфликты, ведь мне казалось, что порой альфа ко мне прямо чересчур бережный. Я с вниманием относилась к своему здоровью, ведь от него зависели наши близнецы, но я ведь не хрустальная.
