— Черт, у тебя швы немного разошлись. — пробормотала я. Я попыталась сесть так, чтобы как можно аккуратнее убрать кровь от краев раны, но повозившись, поняла, что парень сидит неудобно для меня. — Можешь раздвинуть ноги?
Ответом мне было молчание. Я посмотрела на Смерть и увидела, как он вопросительно приподнял бровь, и только после этого до меня дошла двусмысленность слов.
— Просто не двигайся. — нашлась я, решив не оправдываться. Но мое лицо уже покраснело. Дерьмо, что я несу? Пристав, я наклонилась к плечу парня с ваткой в руках, и принялась убирать кровь и останавливать ее.
Моя и без того болящая спина от неудобной позы затекла слишком быстро, поэтому через минуту я почувствовала, что вот-вот потеряю равновесие, и оперлась одной рукой на ногу Смерти.
— Я быстренько. — произнесла я, чувствуя, как напряглись мышцы под моей ладонью. Черт, Смерть был правда настоящим палачом и машиной для убийств. Я была уверена, что он мог бы сломать кого-нибудь об свою ногу и даже не поморщиться. Потому что я никогда не чувствовала у человека настолько стальных мышц.
Через какое-то время я оторвалась от раны, оценивая свою работу, и внезапно замерла.
Моя рука, которой я опиралась… Я думала, что поставила ее в районе колена. Но на самом деле моя ладонь была выше середины бедра. Медленно подняв глаза, я встретилась с его взглядом. Обычно серые радужки были необычайно яркими сейчас, как раскаленная сталь.
— Я случайно. Извини. — произнесла сбивчиво я, когда ресницы Смерти дрогнули, и взгляд скользнул вниз, на мои губы. Всего лишь на мгновение. Но после он будто взял себя в руки. Отстранившись назад и опираясь на одну из ладоней.
— Все нормально. — произнес он. — Расскажи, зачем пришла.
Я тоже пришла в себя. Мне нужно было стать осторожнее. Смерть все еще был альфой, хоть и с потрясающим самоконтролем, но я не могла допустить ошибки. Он был мне дорог, а Помпей мог бы его убить, случить что-то подобное тому, что он сделал перед предстоящим гоном.
Какое-то время я сбивчиво рассказывала ему последние новости от Империи, а потом и про себя, и про предстоящую встречу.
— Я боюсь, что Вавилон расскажет про метку и это все осложнит. — поделилась я. — И я, честно говоря, не знаю, что делать. Черт побери. Я бы хотела прямо сейчас найти хоть какой-то способ снять ее. Кроме того, что есть.
— Другим способом ты ее не снимешь. — прозвучал ответ Смерти, а я потрясла головой.
— Я не хочу делать это с Вавилоном. Честно говоря, я ненавижу эти гребаные законы. Почему чертова природа должна решать, с кем мне приобрести метку, а с кем стать истинной? Я не хочу вообще ни к кому прикасаться. — в сердцах произнесла я. Я опять начала выкладывать Смерти душу, и это произошло, как всегда, само по себе. — Мало того, что никто не видит во мне личность, а только омегу, так еще и гребаная природа подталкивает меня к таким людям.
Я замолчала, почувствовав, что злюсь.
Смерть продолжал смотреть на меня, и я ощущала, что его взгляд как-то изменился. В какой-то момент он будто что-то хотел сказать мне, но не стал. Это было странно, потому что сам по себе он был немногословен, и если уж ему не хотелось говорить, что происходило в большинстве случаев — он молчал, но что-то важное он точно не держал в себе.
И это странное ощущение недосказанности повисло между нами, до тех пор, пока я не услышала:
— Если все пойдет не так — не вмешивайся. Забудь. Я заберу тебя.
Это были явно другие слова, чем он хотел сказать до этого. И самая длинная фраза, которую я когда-либо слышала от Смерти.
Глава 21 Бар
Помпей вернулся только поздно вечером. Я сидела в холле и ждала его. Знакомый, будоражащий запах уловила еще до того момента, как дверь открылась, из-за чего насторожилась и взволнованно повернула голову.
— Тебя долго не было. Что-то случилось? — спросила, вставая с дивана и окидывая альфу взглядом. Он казался мрачным и внутренне жестким. Прекрасно зная его, я понимала, что Помпея сейчас вообще лучше не трогать.
Но альфа сам подняв на меня взгляд, сказал:
— Пойдем. Съездим в мою квартиру.
— Зачем? — я удивленно замерла.
— Хочу забрать кое-какие вещи.
Я понимала, что Помпей мог съездить и без меня. Более того, если я выйду из этого особняка, подобное будет проблемой и для него и для меня. Поэтому совершенно не понимала такого его поступка, но не раздумывая побежала за альфой.
Сама взобралась в его машину и, поерзав на переднем пассажирском сиденье, повернулась к окну, после чего больше не отрывала взгляда от того, что видела.
Прошло совсем немного времени, как мы оказались в городе. Родные и такие знакомые улицы отдавались трепетом в душе. Сейчас они являлись непривычно безлюдными, а дороги пустыми. Так, словно эти районы замерли и погрузились в совершенно другое измерение.
Но, все равно, смотря на них, я будто бы возвращалась в прежнюю жизнь. В ту, которую так сильно любила. Которую обожала.
Проезжая мимо клуба, я вспомнила о том, как раньше часто зависала там с Лерсоном, Джаяндом, Двадцать первым и Мраком. Иногда к нам присоединялись и другие парни из стаи.
Мы занимали самые крайние столики. Временами играли в блэкджек. Обсуждали дела стаи. Искали нам убежища. Работу. Нормальную жизнь.
При этом, Джаянд с Двадцать первым, были извечными соперниками и спорили на все, что могли. Ругались. Дрались. Потом мирились и напивались. Создавали в клубе сильную суматоху, из-за чего не редко приходилось их успокаивать.
Лерсон тем временем пытался снять себе девушек. Учитывая то, что их вообще куда меньше, чем парней, а в клубы вовсе ходили единицы, выбор у него был невелик. Ну и отыскать себе девушку на ночь вообще являлось чем-то сродни фантастики. Слишком много голодных парней на такое небольшое количество самок.
И вот однажды в клубе появилась одна брюнетка. Красивая. Жгучая. И Лерсон, увидев ее, пропал. Месяцами таскался за ней. Цветы дарил. Подарки носил. Убивался на двух работах, чтобы покупать ей нечто стоящее.
Мы, как истинные друзья, то и дело подкалывали его, но, тем не менее, всегда поддерживали и вот она наконец-то обратила на него внимание. У них даже завязались отношения, пока однажды, в том же клубе она не перехватила меня в коридоре и не полезла с поцелуями и попытками залезть мне в штаны.
Пока я пыталась понять, какого хрена вообще происходит, рядом возник Лерсон. Яростный. Обезумевший от злости и ревности. Схватив меня за шкирку, он ударил меня по лицу. Сильно. Разбил мне нос.
Я разозлилась и в ответ набросилась на него. В итоге нас разнимали Двадцать первый и Мрак.
Примерно неделю я про Лерсона ничего не слышала. Разве что Облако рассказывал о том, что видел его с той самой брюнеткой из чего все сделали вывод — отношения у них продолжились.
