Но в то же время сердце раздирало. Я не была уверена, что наши обычные отношения должны развиваться именно так. И хоть этот голос разума затихал с каждой секундой стремительно под лавиной огня, которую распаляли прикосновения к альфе, я понимала, что после будет очень трудно жить, как прежде…
— Дьявол. — услышала я хриплый голос Помпея, и он погладил почти что нежно мое лицо. — Сделай это еще раз.
Что “еще”? Мое сознание, если честно, было как в тумане, а движения хаотичны и контролировались, в основном, Помпеем. Именно он направлял меня, и мне оставалось всего лишь чувствовать его вкус на языке и стараться не задохнуться от странных ощущений, которые вызывало каждое несдержанное движение внутрь моего рта.
Безумно странно.
Я словно тонула. То, что раньше пугало, теперь воспринималось как неизбежное, и я готова была принять это целиком, перестав бороться и думать, отключив разум. Я чувствовала, как по подбородку стекает тонкая влажная струйка, но мне было плевать, как я выгляжу.
В конце концов, Помпей толкнулся внутрь сильнее, чем обычно, вогнав член в самое горло и заставив меня задохнуться. Он, огромный и горячий внутри, вздрагивал и, казалось, стал еще больше, прежде чем немного выскользнуть и разлиться на языке странным, терпким вкусом.
Первой мыслью было выплюнуть, но пальцы альфы сжали мои щеки почти до боли.
— Нет.
Поэтому, я проглотила, закашлявшись.
После чего хватка ослабла. Я сползла на пол, согнувшись, и пытаясь отдыхаться. Воздух вырывался из груди обжигающими, сухими, как ветер в пустыне, выдохами, обжигая опухшие губы. Все, что хотелось омеге сейчас — свернуться клубочком возле своего альфы, чувствуя его защиту и тепло. Продолжить принадлежать ему.
Краем сознания я заметила, как Помпей обернул вокруг бедер полотенце и прислонился расслабленно к стене, закинув голову. Кажется, его глаза будто полыхали сильнее, чем прежде. Они были насыщенного, темно-желтого цвета.
Плитка на полу немного охладила мое слишком горячее тело. Инстинкты, так сильно бушующие после нашей связи, немного успокаивались и отступали, уступая место разуму.
Через несколько минут молчания, я услышала голос альфы:
— Уходи.
Я подняла на него взгляд, который тут же скользнул к его обнаженному и мокрому то ли после душа, то ли после нашей связи, торсу. Я замерла, рассматривая под идеальной золотистой кожей странные, слишком пугающие темные вены. Что за чертовщина? Я никогда такого не видела. Было похоже на какую-то болезнь.
— Что у тебя… — начала я, но тяжелый взгляд Помпея, упавший на меня, заставил замолчать.
— Если ты не хочешь, чтобы я показывал тебе плохие стороны жизни с истинным, уходи. Позже я сам тебя найду, Нуб. Считай, что сейчас я пытаюсь сберечь тебя.
Я поднялась на ватные ноги и, больше ничего не говоря, пошла прочь. На самом деле, мне действительно было лучше уйти.
Я покинула спальню Помпея, едва передвигая ногами.
“Сберечь меня”?
Черт, я даже не знаю. По-моему, каждая наша встреча с ним только что-то ломала глубоко во мне. Похоже, что альфа как раз ломал во мне Нуб, оставляя только непонятную мне личность омеги без имени. Я чувствовала, что теряю себя, и именно она становится на мое место. Незнакомое существо, желающее только жить инстинктами.
В прострации я зашла на кухню, чтобы выпить воды. Возможно, даже утопиться в ней, но наткнулась на Империю.
Черт. Почему-то мне не хотелось ни с кем сейчас пересекаться. От меня пахло Помпеем, и тем, чем мы с ним занимались.
Империя, который делал себе кофе, скользнул в мою сторону взглядом, но выражение его лица не изменилось.
— Поговорили?
Пффф. Я едва сдержала смешок. Если это можно так назвать. Поэтому в ответ я только дернула плечом, а Империя забрал чашку с кофе из-под кофемашины и поставил передо мной.
— Выпей. Что с твоим лицом?
— А то с моим лицом? — я дотронулась до него. Мелькнула неудобная мысль, что я не до конца вытерлась, но оно было сухое. Иначе это б была катастрофа.
— Не то, с которым омега должна выходить от своего истинного.
Я промолчала, просто взяв ложечку и помешав кофе. Я не знала, что ответить. В принципе, я и не до конца понимала суть нашей с Помпеем истинности. Было слишком много противоречивых моментов, поэтому, вероятно, у меня и было странное лицо.
— Я просто не знаю. — решилась произнести я спустя какое-то время. Империя, возможно, был единственным, кто в этом хоть что-то мог понимать, потому что только у него была омега. Из-за чего я и решила спросить. — Вы говорили, что у вас была метка с омегой. Это не истинность, но все же. Я просто хотела разобраться… вы с ней что-то чувствовали, кроме влечения?
Было странно задавать бывшему лидеру такие вопросы, но выхода у меня особого не было. Хоть кто-то мог бы помочь мне понять эту чертову истинность.
Включив в очередной раз кофемашину, Империя развернулся ко мне, сложив руки на груди.
— Я же тебе в прошлый раз рассказал.
— Вы сказали, что не могли без нее потом. — пожала я плечом. — Это было физическое влечение? Или что-то большее?
— Я не стану перед тобой вытаскивать всю подноготную наших отношений, Нуб. — взгляд альфы не изменился, когда он говорил, в отличие от прошлого раза. Он словно остался закрытым глубоко в себе. Тот момент, похоже, был минутной слабостью и откровением, несвойственным сильному альфе. — Однако, что метка, что истинность — это не просто физическое влечение. Это глубже.
Он промолчал, наблюдая за моей потерянной реакцией. Потом снов заговорил:
— У тебя не было вообще отношений?
— Нет, конечно. — я отвела взгляд, усмехнувшись. — Как бы я их завела? Для всех я была альфой.
— Я не знаю, что было с тобой до тех пор, пока тебя не подобрал Помпей. Поэтому спросил. Если бы у тебя были отношения, ты бы поняла, в чем различия между обычными чувствами и влечением, и меткой или истинностью. Все еще не можешь принять вашу связь с Помпеем? Или дело в Вавилоне?
Я мотнула головой.
— Не в Вавилоне. Просто…. Мне кажется, что я не понимаю всю суть истинности с Помпеем. И с каждым разом становится все сложнее и сложнее. Мне некому больше это рассказать.
— Тебе придется разбираться с этим самой или с ним. Никто тут тебе не помощник. — произнес Империя. — Какой будет ваша связь — зависит только от тебя и от него. Для всех даже связь через метку заканчивалась трагично, как у меня. Но некоторые превращали в ад жизнь своей пары даже до того момента, как их разлучало государство. Или же их отношения были настолько близки, что разлука становилась хуже смерти.
— Это всего лишь метка. — я задумчиво смотрела на свой кофе, переваривая сказанное. — Наверное, с истинностью все должно быть проще. Это же сильнее… чем обычная метка или чувства.
