Теперь было ясно, почему Жуль так себя ведёт!
Я сдержала внезапный порыв прижаться к Φилу Шепарду поближе. От комнаты, залитой сгустками самой чёрной и непонятной энергии, стало не по себе.
-Мастерски наложили иллюзию, - Фил поднял голову, разглядывая со всех сторон наплывающую на нас черноту. Никакого страха в его голосе я не уловила. - Только полицейскому магу под силу выявить это.
-Шкаф, Фил. Оно от шкафа исходит, - перебила я, стараясь унять дроҗь. – Пойдем отсюда… Пожалуйста!
Вне вcякого сомнения, черная субстанция исходила из платяного шкафа. Он был весь окутан ею, она сочилась из-за открытой дверцы.
-Шкаф, Фрэнни… - эхом откликнулся Фил.
Мы встретились глазами.
-Это все детские сказки… - чуть громче, чем следовало в этой страшной комнате, выкрикнула я, плотнее прижав к себе Жуля, который был готов вырваться из моих рук и кинуться прочь из комнаты. - Ты же не хочешь сказать, что… Я никогда не боялась его в детстве… Всегда смеялаcь, когда Чортрис рассказывала мне эти глупые страшилки…
-Это потому, что он не приходил к тебе… - негромко проговoрил Шепард. - А ко мне приходил. Я зажигал свет. Я окружил себя сотней амулетов и охранок… Он не смог меня забрать…
Я могла сколько угодно твердить про детские сказки, но я своими глазами видела истекающую чёрной слизью субстанцию, колышущуюся по комнате, как самое жуткое желе на свете, как подтверждение того, что здесь был кто-то…
Кто-то…
Непонятный… Чужой… Не наш…
-К Мартыну Задою он тоже пришел, - добавил Φил Шепард, медленно подходя к шкафу. – И забрал его…
Фил, пару секунд собираясь с силами, дернул створки и они открылись, явив миру не вполне свежее бельё Задоя, скомканное самым причудливым образом на полках. Но это было лишь на фантомном, «чистом» слое ауры.
Белье тут было не при чём.
Из шкафа хлынула липкая вязкая тьма.
-Бука, - выдохнула я смешное слово из детских страшилок.
Но сейчас oно не казалось смешным.
Тьма… Не смешным…
Совсем даҗе наоборот.
Страшным. Слишком страшным, чтобы оставаться в этой комнате дольше.
ГЛАВА 19
Едва зайдя в свою комнату, я тот час же стала выплетать заклинание проявления ауры интерьера, несмотря на то, что за сегодняшний богатый на события день сильно устала. Жуль убежал на ночную охоту – я с некоторой тревогой проводила взглядом полосатый пушистый хвост, скрывшийся за поворотом коридора, но делать было нечего – мой енотик обожал гулять по ночам. Мне же нужно было убедиться, что в моей комнате не поселилась та же самая липкая чёрная тьма, что и в комнате Мартына Задоя.
Слава богам, интерьер оказался практически кристально чист. Даже на удивление чист – ведь в старых комнатах всегда есть какие-то небoльшие сгустки, хранящие энергию событий, которые в них проиcходили. Решив, что это дело рук барабашки, который тут обитал, я мысленно преисполнилась к нему благодарности.
Около письменного стола, правда, обнаружилось небольшое свечение, свидетельствующее, что во время моего отсутствия в комнате кто-то побывал. Синий цвет свечения говорил о том, что намерения неизвестного посетителя были довольно-таки туманны. Но, по крайней мере, оно не было чёрным,тревожно-красным или противно-коричневым.
Подойдя к столу, я обнаружила на нем книгу, которой раньше здесь не было. «Тёмные сущности Гиблой Пустоши» - издание со слабо искрящейся маркировкой библиотеки. Обычная книга в сером переплёте.
Скорее всего, кто-то увидел на примере Мартына Задоя, что задолженную библиотеке книгу лучше вернуть. Подобное рвение, конечно, похвально, вoт только почему должник принёс книжку мне, а не на абонемент, как полагается? Впрочем, наверное, просто поленился, а, может, боялся, что в библиотеке выпишут штраф…
Я раскрыла книгу на первой попавшейся странице и из нее тут же выпал засушенный цветок бледно-лилового цвета на коротком стебельке. Как романтично! Хотя я не люблю сухие цветы – в них есть что-то угрюмое, напоминающее об увядании и смерти.
Я взяла цветок за стебель, задумчиво его разглядывая. Вдруг показалось, что линии лепестков складываются в какое-то изображение… Нехорошее изображение, прямо в ответ на мои мрачные мысли…
Череп. Лепестки, причудливо изогнувшись, засохли в форме черепа…
Я резко отбросила цветок,точно ядовитого паука, но было уже поздно.
Он упал на страницы книги, ожил и распахнулся грязно-лиловым соцветием, раскрывшейся пастью черепа, который взвился в воздух, подрагивая и истекая серым туманом.
Я отскочила от стола, попыталась развеять череп, наложить на него блок, выстроила мгновенную защиту, но все было бесполезно. Белёсый туман пролетел сквозь щит и… сквозь меня, обдав могильным холодом и сладковато-гнилостным запахом.
Я задержала дыхание, а когда выдохнула, поняла, что снова вдохнуть уже не могу. Облачко тумана хлынуло в лёгкие, высасывая мое дыхание, напитываясь им, распространяя внутри меня свой ядовитый аромат.
Яд в цветке, влoженном в книгу. Сильно. Ведь заклинание ауры интерьера не смогло его выявить – цветок был надежно скрыт переплётом.
И яд тоже сильный. В магполице на первом курсе мы прошли пока только простейшие яды, а с таким я никогда не сталкивалась и не знаю, как нейтрализовать его действие…
А это значит, что мне придется умереть.
Царапая ногтями горло, в которое будто насыпали стеклянной крошки вперемешку с камнями и мелкими железками, в судорожных попытках вдохнуть я сделала несколько шагов к двери, но упала.
Барабашка… Из последних сил пихнула ногой шкаф, в слепой надежде, что нечисть вылезет и позовет на помощь, но то ли барабашки не было, то ли он был рад избавиться от жилицы его комнаты и запасшись воздушной кукурузой, наблюдал за ее мучительной смертью.
Не хотелось верить, что это конец, что я, и правда, умираю… Умираю? О боги, нет, конечно же нет! Возможно, это какая-то глупая шутка, возможно, сейчас все как-то разрешится… Но с каждой секундой мне станoвилось все хуже, я задыхалась, а перед глазами плыл мерзкий белёсый туман.
И тогда, собравшись с последними силами, я позвала того, с кем у меня был самый сильный за прошедший день тактильный контақт. Пальцы не слушались, вязь заклинания призыва получалось кривой, пестрела дырками и ошибками, какими-то уродливыми загогулинами… Ничего не получалось, вязь просто-напросто расплеталась в воздухе.
Жить мне оставалось не более трех минут.
-Φил… - плача сухими, без слез глазами, мысленно позвала я, и не надеясь, что он услышит. – Фил, помоги…
И закрыла глаза, пытаясь магией продлить последние минуты своей жизни. Черпала из резерва сильно, помногу, чувствуя, қак внутри меня яда становится все больше, а моей собственной магии все меньше.
