Я хотела побольше ее расспросить о тонкостях заведения фамильяра. И в частности, о том, обязательно ли целоваться с этим животным (а ну, как змея приползет?!), но Ядвига взяла, да и ошарашила:
– Ты, милая, клювом-то не щелкай, а кашку доедай побыстрее, да дуй на околицу. Вон как раз солнышко к горизонту клонится… Как только связь со зверьком установишь – сюда поскорее возвращайся, по темноте одна не разгуливай. По первости у меня переночуешь, а там в общежитие тебя заселим, как и положено.
Я глянула в оконце и увидела, что действительно – день как-то незаметно подошел к концу, и заходящее солнце освещало мир закатным золотисто-розовым светом, придавая предметам длинные тени.
– А если мне не нужен ни фамильяр, ни магия? Если я вообще не хочу в этом на людях показываться? – я со злостью дернула подол своего баба-на-самовар сарафана.
– Как это магия не нужна? – нахмурилась Ядвига. – Магия всем нужна! Дали боги фамильяра, дадут и колдовского дара. Не колдуешь – не магичка! Ты сюда обучаться явилась, или что?
«Или что» – очень подходящее определение. Но суровая пенсионерка была права – какая дура будет отказываться от магии? В конце концов, она может помочь мне вернуться домой раньше срока.
Так что я расправила складочки своего сарафана и, следуя четкому маршруту Ядвиги, отправилась добывать фамильяра. Хорошо хоть, не встретила по дороге никого.
В поле была тишь да благодать: вечерняя прохлада разливалась в воздухе, небо предзакатно розовело, на траве выступила роса, пахло ромашками и клевером.
На всякий случай я отошла подальше от академии и поближе к лесу и принялась за дело. Отвесив поясные поклоны (и даже с рукой) заходящему диску солнца, небу и земле, я три раза повернулась по часовой стрелке вокруг себя.
Интересно, какой ногой надо топать, правой или левой? Я решила, что, раз Ядвига не дала четких указаний на этот счет, то все равно, и топнула обеими ногами сразу, после чего торжественно пропела:
– Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми!
И замерла в ожидании. Вокруг было благодатно и тихо.
Тайный зверь как-то не спешил радовать меня своим появлением.
– Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми! – возвысив голос, повторила я.
Ничего. Солнечный диск почти скрылся за верхушками темного леса. Может, ему не нравятся устаревшие формулировки? Может, не любит он стандартных фраз? Может, с ним как-то поласковее надо?
– Тайный зве-е-ерь! – сложив руки рупором, крикнула я и немного посвистела. – Иди ко мне, мой маленький, иди ко мне, мой хороший! Давай дружить? Тайно и нерушимо.
Не успела я договорить, как со стороны Академии Хозяйственной Магии раздались пронзительные звуки.
Спустя пару мгновений я разобрала, что это за звуки, а затем и увидела своего фамильяра.
– Твою дивизию… – прошептала, схватившись за голову. – Только не это! Пожалуйста, нет…
Прямиком ко мне, весело похрюкивая, несся огромный боров. Грязен он был до такой степени, что разбрызгивал ее вокруг себя, как поливалка, при этом оставляя на траве коричневый след.
«Тайный зверь» шустро подбежал ко мне и принялся радостно кружиться вокруг, тыкаясь пятачком мне в подол.
– Хватай и к сердцу прижимай? – с накатившим ужасом повторила я наставление Ядвиги. – Губами между глаз коснись?
Знаете, пожалуй, ну ее, эту вашу магию, в пень!
Меж тем боров подпрыгивал, счастливо посверкивая глазками и давая понять, что ни за что не откажется ни от обнимашек, ни от поцелуя.
Господи, да как его вообще поднять-то?!
Ладно, Феня, давай действуй… Быстрее отмучаешься! Выбора у тебя все равно нет.
Я сурово сдвинула брови, засучила рукава и подняла повизгивающего от удовольствия свина. Грязь с него стекала наподобие жидкого шоколада – горкой. Во что превратился мой нарядный сарафан, любовно подобранный Ядвигой, лучше промолчу.
– К сердцу я тебя прижала, – сквозь стиснутые зубы прошипела я. – Теперь самое сложное.
– Ой, а че это вы тут делаете?
Я была настолько сосредоточена и собрана, что даже не посмотрела, кто спрашивает. Губами промеж глаз – и все, считай, отмучилась… Однако навязчивый голос снова повторил свой вопрос, мешая мне завершить операцию.
Пришлось немного отвлечься. Праздное любопытство проявил уже знакомый мне крепыш из команды АХМ по городкам. Тот самый, в косоворотке и синих портках. Правда, сейчас он одет был не столь празднично, и, в принципе, не особо отличался от свина.
– Не видишь? С фамильяром связь устанавливаю, – прошипела я, концентрируясь на довольном до невозможности поросе. – Не мешай!
– Так это ж Ерошка, боров наш с подворья! Он фамильяром быть никак не может, – сообщил парень.
Руки разжались за сотую долю секунды и Ерошка грязевой бомбой рухнул вниз, оглашая поле и лес обиженным визгом на самой высокой ноте, которую я когда-либо слышала. После чего шустро рванул в ту же сторону, из которой и явился.
– Почему не может? – замогильным голосом спросила я.
– Так это… Он давно мужских способностей лишенный, а такой животине помощником мага быть несвойственно, – пожал плечами паренек. – Ерошка больно в грязи валяться любит, вот нас с Милкой Митрофан Игнатьевч наказал за сегодняшнюю тренировку – велел, чтоб вымыли мы его до блеска зеркального, и чтоб благоухал он розами майскими. И без капли магии то. А Ерошка возьми да вырвись. Ему чистая водица, как нож к горлу.
В сердцах я припомнила довольно много интересных выражений. Бабушка с БАМА могла бы мной гордиться. Пожалуй, я переплюнула даже Красавина, когда он обнаружил погром в своей комнате.
Нет, лучше мне не смотреть на себя после Ерошки, лучше не смотреть! Иначе я никогда не замолчу!
– Ты теперь с нами учиться будешь? – спросил меж тем парень, как будто не обращая внимания на пикантность ситуации. – Феврония Астахова, я запомнил. Меня Мавсим зовут. Ладно, еще увидимся, а то нам с Милкой Ерошку поскорее отловить да отмыть надобно, пока общежитие не закрылось – не особо охота на улице ночевать, особенно Милке. У нас с этим строго. Кстати, коли ты фамильяра призываешь, попробуй ему чего-нибудь посулить. Говорят, они хорошо на это откликаются.
Я даже нашла в себе силы поблагодарить доброго Мавсима, а когда он удалился, начала…
– Прибеги, прилети, приползи, мой тайный зверь, приведи с собой мою силу! Будем связаны с тобой отныне узами кровными, нерушимыми! Уж я тебя, мой ненаглядный, буду холить и лелеять, любить, поить, кормить, вычесывать. Не томи, тайный зверь, заждалась я тебя, родимый!
Будь я сама фамильяром, ни за что бы не откликнулась на то угрожающее шипение злобной ведьмы, которое я издавала.
