Выскочив из машины такси, она, окунувшись в напускное спокойствие, пересекла холл, а вот перед лифтом уже вовсю танцевала, поторапливая кабину, которая именно сегодня еле тянулась. Пока створки раскрылись на нужном этаже, Мира уж держала туфли в руках – босиком будет вернее! Вот только позвонив в дверь, поняла, что открывать ей не спешат. Она позвонила ещё и ещё, а потом от всей души саданула кулаком по металлу и тихонечко взвыла. Тогда-то она и заметила стоящего у окна парня. Ванька смотрел на неё и улыбался.
– Я подумал, что входить без тебя будет неправильным, – пояснил он и приблизился.
Мира выдохнула от облегчения и нетерпеливо повисла у парня на шее.
– Не смей меня больше так пугать! – пригрозила она, не торопясь отлипать или дать свободу.
– А ты поступила безрассудно! Давать ключи от квартиры совершенно незнакомому человеку… – неодобрительно покачал головой Ванька.
– Но это же ты! – прозвучало сомнительное оправдание и Мира, наконец, отступилась, но только для того, чтобы как следует рассмотреть старого друга.
– Может, мы всё-таки войдём? – рассмеялся он, явно смущаясь столь пристального внимания, и Мира торопливо справилась с замками.
Она неловко переступала с ноги на ногу, пока знакомила Ваньку с жильём, и совершенно глупо улыбалась! Он тоже улыбался, но немного по другому поводу: Мира совсем не изменилась. Вот только сейчас отчего-то тряслась и нервничала в его присутствии.
– Не волнуйся, я не потеряюсь, а ты пока можешь смело переодеться, – перебил Ванька на полуслове, когда она с нелепой дотошностью помогал ему отмыть руку, на которой ещё с утра нацарапала адрес.
– И не исчезнешь, и не сбежишь? – пытаясь перевести всё в шутку, усмехнулась она.
– Даже не подумаю! – заверил Ванька и Мира пусть и нехотя, пусть и десять раз на него обернувшись, но всё же ушла в свою комнату и даже осмелилась закрыть дверь.
Вернулась она заметно успокоившейся. Больше не мандражировала и не пыталась вцепиться в его ладонь, выдерживала дистанцию.
– Ты, наверно, голодный? – спохватилась, как только вышла из комнаты, и направилась в кухню. Правда, осмотрев нехитрый набор холостяка, неловко развела руками. – Вань, даже пельменей нет, – не на шутку расстроилась она, а вот парень не растерялся.
Пока Мира пыталась сообразить, как организовать быструю доставку, он тоже осмотрел содержимое холодильника и поставил яйца вариться. Хлеб нарезал и разогрел сковороду, чтобы его обжарить.
– Вань, ты что делаешь?
– О-о! Это знаменитое блюдо. Очень вкусное, калорийное и сытное. Гренки с яйцом называется! – похвастал он своим кулинарным шедевром. – Так что можешь отставить панику и полностью довериться мужчине, – весело подмигнул он, и Мира без сил рухнула на стул.
– Прости… – виновато потянула она, устроив ладони на столе, а голову на ладонях. – Ты, наверно, удивишься, если узнаешь, что я ни разу в жизни не принимала гостей, – покаялась Мира. – В жутко высшем обществе принято встречаться на нейтральной территории, – пренебрежительно фыркнула она.
– Ничего, я не гордый, сейчас всё организую! Будет вкусно так, что пальчики оближешь!
– Вань, ты мне, правда, не снишься?
– А что, бывало такое, что снился? – подмигнул он.
– Бывало… – Мира вздохнула. – Я просила отца, чтобы он дал мне возможность навещать тебя, но… сам понимаешь… его такая перспектива не обрадовала. А потом тебя перевели в другой детский дом. Кстати, почему?
– Да там директриса сменилась… Вопросы начали задавать… Как здесь оказался? Почему? Кто улаживал момент с полицией? И всё в таком духе. Ну, меня и перевели от греха. Было туго, но я справился. Чтобы как-то разнообразить жизнь, окончил профессионально-техническое училище. Так что у меня теперь есть диплом автомеханика.
– А работаешь, значит, курьером?
– Подрабатываю. Устроиться не так-то просто. Тебя везде торопятся развести! Испытательный срок за «спасибо», а потом выгоняют пинком под зад. Я вообще поступать собирался, но не сложилось.
– Недобрал баллы?
– Да там и аттестат такой, что гордиться нечем, – невесело пояснил парень. – Было как-то не до учёбы. А у тебя, как я погляжу, всё не так уж и плохо? Отец смягчился?
Мира неуютно повела плечами и натянула на ладони рукава мягкого халата.
– Папу убили. Уже шесть лет как… А почти весь его бизнес пришлось отдать как плату за моё спокойствие. Осталась только мебельная фабрика. Звучит, конечно, неплохо, но в сравнении с тем, что было… считай, что от целого бревна мне оставили коробок спичек.
Ваня перевернул гренки, чтобы поджарить их с другой стороны.
– Прости, я не знал. А как ты…
– Один человек взял надо мной опеку, а спустя два года купил вот эту квартиру.
– Ну круто! Мне так не повезло…
– Ну да… Вроде того. Сейчас… – Мира глубоко вздохнула. – Сейчас вот перешла на последний курс, а дальше диплом и взрослая жизнь.
Неловкую паузу Ваня задавил своим обаянием, и можно было ничего не говорить, только улыбаться. Мира до сих пор не верила, что уже не одна.
– Так… теперь не мешало бы всё это посолить и натереть чесноком, – с важным видом заявил он и принялся за дело.
На натёртые чесноком гренки Ваня вылил немного майонеза и выложил мелко нарезанное яйцо, приправил всё это перцем.
– Вуаля! – торжественно объявил он.
– И какое вино подают к этому божественно пахнущему блюду? – мечтательно потянула Мира, вдыхая аромат горячих гренок. Ваня смутился.
– К этому блюду больше подойдёт кефир. И у меня он, не поверишь, всегда с собой!
Разлив густой напиток по прозрачным стаканам, Ваня отсалютовал Мире и принялся за ужин. Есть гренки нужно было обязательно руками, чтобы потом непременно облизать пальчики, как он и говорил. Мира не окунулась в прошлое. В их прошлом не было ни вкусной еды, ни уютной кухни. Но та атмосфера… свободы и безграничного счастья… эта атмосфера вернулась, создавая в её квартире уют и тепло.
Ваня, как всегда, взял на себя ответственность за «настроение». Он много шутил, рассказывал забавные истории. Мира понимала, что забавы как таковой в них было не так уж и много, но спустя столько лет вспоминать их получалось практически безболезненно. Границы, что разделяли их личные пространства, постепенно стирались. Мира немного рассказывала о себе. О себе ей не нравилось. Ей всё больше хотелось слушать. Чтобы Ваня говорил, говорил… чтобы смотрел на неё и громко смеялся. Хотелось, чтобы обнимал её, точно как она обнимала его в детстве. Тогда Мира кутала Ваню в дырявый плед, сейчас он с тем же трепетом и заботой пытался отогреть её саму.
– Уже поздно. Ещё немного и меня не пустят в общагу, – улыбнулся он тому, как Мира прижималась к нему, как ютилась в стремлении оказаться ещё чуточку ближе.
