– Юра, послушай, я… думаю, я переоценила свои силы и не смогу… В общем, не смогу помочь тебе, – промямлила она, вбросив в голос минимум решительности.
На месте того же Юры, она сама надавила бы совсем чуть-чуть и получила желаемое, но мужчина, вопреки ожиданиям, настаивать не захотел, промолчал, и Мира продолжила:
– Понимаю, всё это крайне несерьёзно, но своё обещание я давала на фоне эмоций… Рома… он хороший, и подставлять его я не хочу.
– Мира, я услышал тебя.
– То есть… – Мира застыла на месте, не получив в разговоре ожидаемых слов. – То есть как? И всё? Ты не будешь меня отговаривать или переубеждать?
– Прозвучало так, будто этот факт тебя расстроил, – заметил он и вздохнул. – Милая моя девушка, ты понапридумывала себе то, чего нет. К тому же, у тебя ещё куча времени, чтобы передумать очередной раз. Или даже два раза.
– Ты снова надо мной смеёшься? – расстроилась Мира и устало опустилась на банкетку для обуви.
– Мнительность у тебя явно зашкаливает, прекращай, – попросил мужчина. – Давай договоримся так: если у тебя что-то изменится, ты меня предупредишь, да?
– Юра, я не могу тебе ничего пообещать…
– Не скучай, сладкая.
– Юра, Юра стой, подожди… Как мне вернуть часы?
– Что?
– Как мне вернуть часы? Про остальное не спрашиваю – вряд ли тебе пригодятся мои чулки или юбка…
– Не будь такой мелочной, детка, – рассмеялся Юра так, будто Мира ляпнула какую-то глупость. – Я на своих баб денег никогда не жалел, а к ногам любимой женщины и вовсе готов бросить весь мир.
Мира пожала плечами так, словно тот мог её видеть.
– Но я не баба и не любимая женщина…
– И ты думаешь, что этот факт помешает мне сделать подарок такой очаровательной и до неприличия честной малышке? – превесело отозвался тот. – Слушай, не могу сейчас говорить, давай как-нибудь потом. А часы носи. Тебе они идут явно больше, чем мне.
Связь прервалась – Юра сбросил вызов, а Мира физически чувствовала, как тело и мозг отключаются. Действие волшебной таблетки закончилось. Всё, что она успела, так это сбросить с ног туфли, стянуть с плеч пиджак и расстегнуть потайную молнию на юбке. В сон Мира провалилась быстро и мягко, а проснулась в той же позе, но уже вечером. Без особой бодрости, но и без головной боли, что уже немало.
Душ помог окончательно прийти в себя. Появился аппетит, появилось настроение. Прошлую ночь Мира вспомнила с чуть грустной улыбкой, а потом раздался звонок в дверь и она открыла. На пороге, решительно упираясь руками в косяки дверного проёма, стоял Новак. Опекун наградил Миру долгим нечитаемым взглядом, а потом вяло улыбнулся.
– Привет, – прошептал он и всё же вошёл.
Мира держалась за дверь, чтобы не упасть, потому закрывать её не спешила, но когда Рома, не оглядываясь, прошёл вглубь квартиры, нехотя поплелась следом.
– Как устроилась? – без особой заинтересованности спросил он на пути к ванной комнате.
Мира семенила следом, не зная, чего ожидать и потому вопросы пропустила мимо ушей. Когда Рома принялся мыть руки, единственное, о чём Мира вспомнила, так это стянуть бельё с полотенцесушителя.
– Всё так серьёзно? – вскинул он брови, поглядывая на Миру, стоящую чуть позади.
– Ром, ты зачем пришёл? – осмелилась она на вопрос, когда вода из-под крана больше не бежала, а в мужских руках было смято полотенце.
– Соскучился! – лениво бросил Новак и всё же соизволил повернуться, глянул волком. – А расскажи-ка мне, Мира, где ты вчера ночевала? – Рома склонил голову набок и выпятил нижнюю губу, когда понял, что ответа на этот вопрос он тоже не услышит. – Так, значит? Врать мы не умеем, а сказать правду не считаем нужным?
– Ром, сегодня был тяжёлый день и…
– Точно! – бесцеремонно перебил он и устало улыбнулся. – Это был чертовски тяжёлый день! Пожалуй, хуже него был только вчерашний вечер, верно?
– Ром, тебе сейчас лучше уйти, – покачала головой Мира, по глазам, по интонации понимая, что никакого разговора у них не выйдет. Не настроен Рома говорить! Вот только и уходить он не хотел. Демонстративно подался спиной к стене.
Мира пространство ванной комнаты посчитала недостаточным и вышла в гостиную. Рома появился примерно через минуту. Он порывисто возвёл глаза к потолку и шумно выдохнул:
– Чё-ё-ёрт! – болезненно поморщившись, Новак закачал головой. – Я зря пришёл… – ядовитым шёпотом пояснил он свой возглас и жадно втянул воздух через нос. – Знаешь, а ведь ты была права… Давно стоило это сделать, – мужчина сглотнул и множественно кивнул собственным мыслям. – Сбросить напряжение, перетерпеть взаимные обиды и продолжить жить дальше. Я виноват. Затянул, – раскинул он руки, собирая всю вину на себя.
– Ром?.. Ром, давай не сейчас? – попросилась Мира, но он только улыбнулся. Устало и зло.
– Давай, – тихо согласился Новак, но не сдвинулся с места.
Мира неловко переступила с ноги на ногу и стянула на груди полы банного халата, под которым было голое тело. Впрочем, перед ним таким она чувствовала себя обнажённой и на личном опыте выяснила, что значит «голодный» взгляд.
Это был не тот Ромка, к которому она привыкла… мягкий, домашний, уютный. Сейчас он казался ярким, взрывным, и был хорошо подогретый алкоголем. В той же рубашке, что и утром, но почему-то уже без пиджака. Это волновало особенно сильно, потому что мозг требовал передышки, и нужно было на что-то отвлечься.
Он так и не сделал ни единого шага в сторону Миры, их по-прежнему разделяло не менее пяти метров, но сердце колотилось так, будто вот-вот собиралось вырваться из груди. А потом Рома вдруг оказался от неё на расстоянии вытянутой руки – Мира, неотрывно глядя в его глаза, умудрилась упустить момент приближения и оттого отчаянно хватала воздух ртом.
Первое прикосновение было рваным и предельно откровенным. Завершив путь одним широким шагом, Рома протянул руку к её лицу. Твёрдые пальцы размашистым движением проехались по подбородку, углу нижней челюсти, по виску… Чуть дольше задержавшись на щеке, ладонь обдала жаром онемевшее от напряжения лицо, а затем сместилась на затылок, смяла его – пальцы уверенно обхватили шею, заставляя запрокинуть голову. Будто находясь в свободном падении, Мира раскинула руки, поддалась его силе. Пульсация, стремительно перекатившаяся куда-то в горло, гулом отдавалась в ушах.
Поцелуй не был похож на тот, первый, воздушный, практически невесомый. Ощутимо навалившись на Миру, Новак целовал её дерзко и жадно. Целовал напористо и нагло. Так, что все мысли напрочь выветрились из головы. Совершенно забывая отвечать, Мира всё больше прислушивалась к ощущениям. Не выдерживая напора, она сделала осторожный шаг назад и тогда Рома попёр на неё, словно танком, уверенно отсекая от пространства комнаты. С ощутимым размахом врезавшись в стену, Мира издала тихий стон, но звук потерялся где-то в его дыхании, смешался с его стоном удовольствия. Язык уже не скользил между её губ, как в самом начале, он уверенно толкался глубже, словно живя какой-то своей жизнью. Дыхания не хватало, а Рома, будто не замечая этого, впивался в губы всё жёстче, отчаянней.
