Кружевное бельё только возбудило фантазию. Ножом по нервам прошлись её чулки. Дразнящим удовольствием отозвалось прикосновение к тончайшему капрону. Резко поджался живот, как только подушечки пальцев пересекли границу кружевной резинки и соприкоснулись с кожей. Удовольствие на грани боли. Ослепляющее и подавляющее волю. Мира послушно вздрагивала, всякий раз с ужасом распахивая глаза, стоило только отстраниться, стоило только потерять контакт. Торопиться не хотелось. Она нравилась ему такой… Отзывчивой и покорной. Мягкой, послушной, его! Сейчас она принадлежала ему одному!
Откровением стало касание по самому краю трусиков. Мира накрыла его ладонь своей, и выругалась сквозь зубы. Новак улыбнулся и, удерживая её рукой, что с силой надавила на живот, коснулся того же места губами. Совсем легко, дразня, только обещая… Мира, словно точно зная, что хочет получить, согнула ногу в колене и толкнула Рому каблуком в плечо. Он снял туфельку, огладил узкую стопу, прижался губами к выпирающей косточке. Долго ждал… хотелось, чтобы этот момент длился вечно.
Член болезненно пульсировал, требуя как минимум внимания! Пах давно сводило судорогой. Рома ослабил ремень и расстегнул бегунок молнии. В глазах потемнело от предвкушения. Мира не отпускала. Игралась с ним. Чёрные радужки, отражая свет далёких звёзд, многообещающе блестели.
Новак накрыл ладонью её промежность и простонал, понимая, что долго не продержится. Пальцем он скользнул под бельё, надавил на клитор. Мира замерла, прислушиваясь. Напряжение отпустило её достаточно быстро. Очередной барьер доверия был пройден. Она была горячей, влажной и готовой идти до конца. Новак наклонился к её лицу, к губам, улыбнулся тому, как скоро они стали искать его губы. Трусики были сдвинуты в сторону, ладонь свободно скользила по промежности. Жизнь остановилась где-то за границей их существования, позволяя побыть наедине, звуки стихли.
– Мне тебя не хватало, – признался Рома и неторопливо провёл языком линию над правой ключицей. – Думал о тебе. Постоянно, – ладонь надавила сильнее, влаги стало больше, кожу над левой ключицей он осторожно прихватил зубами. – Я боялся сорваться. Не хотел снова напугать. Столько пропустил… – с горечью осознал он и поцеловал, толкаясь языком глубоко, напористо, нагло.
Большой палец уверенно провёл одну вертикальную линию от лобка до промежности и погрузился внутрь. Мира напряглась и зашипела, Рома замер, что-то у него внутри болезненно содрогнулось. Новак задышал чаще, внимательно всмотрелся в её лицо, но не разглядел на нём беспокойства – выдохнул. Он придавил её тело своим, прикусил и чуть оттянул нижнюю губу, погладил её самым кончиком языка и снова ввёл палец. На этот раз резче, глубже! Мира вскрикнула и дёрнулась под ним, кровь прилила к щекам. Рома мучительно крепко зажмурился и глухо зарычал.
– Какого чёрта, Мира! – взорвался он криком, вскакивая, стаскивая её с капота, сотрясая за плечи. – Какого чёрта… – прошипел Новак ей в губы и поморщился от боли, согнулся, чтобы перетерпеть очередной прилив. – Это что сейчас было? – зло прорычал он ей в лицо, удерживая за шею стальной хваткой.
Мира жёстко толкнула его в плечи.
– Ну ты же понял, что! – сорвался её голос. – Ты же всё понял, – завибрировала она от напряжения и его руки разжались сами собой, отпустили.
Жёсткая и опасная ухмылка затаилась на мужских губах.
– Я не понял, почему ты мне не сказала! – твёрдо проговорил Рома, пытаясь обеими руками разом стереть с лица наваждение. – Какого хера ты мне не сказала?! – прокричал он, процедил по слогам, наполняя каждый звук парализующим ядом.
Мира бессильно пошатнулась и отступила, а он притянул её к себе, сжимая блузку в кулак и так удерживая.
– Наверно, не знала, с чего начать! – виновато рассмеялась она, когда хотелось кричать и плакать. – Прости, я не на опыте… об этом обычно в какой момент говорят? Может, сразу после первого свидания или, может, в машине, когда, желая поскорее уединиться, он сворачивает в лес? А, Ром? Или мне нужно было тебе письмо написать? – прошипела она, потому что злость накапливалась и уже сочилась изнутри. – Или ты серьёзно считал, что я каждому даю, только бы насолить тебе, так, что ли?.. Ты, правда, так обо мне думал?!
Рома, негодуя, покачал головой.
– Поехали, я отвезу тебя домой, – как-то устало и разбито проговорил он и протянул руку, но Мира её оттолкнула и не позволила себя удержать.
– Нет! Сегодня мне исполняется двадцать! И я буду пить и гулять до утра!
– Ты сейчас успокоишься и сядешь в мою машину, – возразил он, но Мира была не в состоянии расслышать в тихих словах предупреждение.
Она рванула вперёд, но Рома нагнал практически сразу, практически без усилий скрутил её и затолкал на переднее сидение авто. Устроившись на водительском месте, он сжал пальцами руль и осторожно положил голову на руки.
– Мира, я тебя сейчас чуть не трахнул, ты чем, вообще, думала?.. – спокойно прошептал Рома, а она безразлично фыркнула.
– Тебе конкретное место назвать или сам догадаешься?
– Тебе не больно? – сосредоточенно взглянул он, а Мира вспыхнула.
– Больно, Рома! Больно знать, что ты со мной вытворяешь!
Он неодобрительно покачал головой и включил свет.
– Я не об этом… – Новак многозначительно замолчал, а Мира крепко зажмурилась и зло оскалилась.
– Я не буду с тобой этого обсуждать, – процедила она, явно сдерживая совсем другие слова. – Я не буду, слышишь?!
Он услышал. Он понял – Мира не поняла. И потому уже в следующее мгновение истерично кричала и отбивалась, пытаясь закрыться и не позволить унизить её ещё больше. Но что она могла противопоставить взрослому мужчине?.. Разве что упёртый характер… А вот физически уступала и ненавидела себя за это. Вот прямо в этот момент ненавидела! И сжимала зубы, пока он разводил её ноги, чтобы снова провести там ладонью, но уже с совершенно другим, познавательным интересом. И пока Мира захлёбывалась рыданиями, он смотрел на светлую влагу между пальцами и упрямо поджимал губы.
– Всё хорошо, Мир, – будто пытаясь её в этом убедить, процедил Новак.
– Да? Хорошо? Не испортил?! – нервно вцепившись в сумочку, которую Рома подобрал, видимо, прямо на дороге, вскрикивала она. – Ненавижу тебя… Ненавижу!
Он так ничего и не ответил. Просто отвёз домой. Новак открыл для Миры дверцу, подал руку, помогая выбраться из машины. Её пальчики подрагивали, но подбородок был вздёрнут до предела. Рома накинул Мире на плечи свою куртку и, удерживая рукой поперёк живота, прижался лицом к затылку.
– Зачем ты всё это делаешь?.. – не выдержала она этого порыва нежности.
– А, может, я тоже тебя люблю? – сухо проронил Новак, но Мира даже не взялась утверждать наверняка: действительно он это сказал или ей только послышалось.
Провожая маленькую воительницу к подъезду, Рома явно прихрамывал. Она сперва не поняла, а потом уставилась на его ногу.
