Стоило мне мысленно составить примерный список нужных трав, как магия тут же услужливо начала воспроизводить их аналоги, выращивая передо мной одно растение за другим. Где-то нужен корень, где-то соцветия, где-то лишь молодые побеги… В одно и то же время года собрать такой набор не представлялось бы возможным, если бы не колдовство. Очень удобно, удача явно на моей стороне, раз наделила такой силой.
И вот, спустя десять минут все было готово. Осталось дождаться старшего брата с тушками летучих тварюшек, и он не заставил себя долго ждать. Лишь немного припозднившись к означенному мной часу, он вбежал во двор весь в мыле, дыша, как больной волк, и протянул мне мешок, с которого капала кровь.
— Вы не пострадали? — вежливо спросила я, принимая подношение.
— Отделался испугом. — бесхитростно и совсем не агрессивно усмехнулся господин, шумно выдыхая. — Думал, ты уйдешь, ведьма.
— Хотела бы, еще при тебе ушла бы, охотник. — улыбнулась я в ответ, отбрасывая официоз. — В доме есть женщины? Может, жена пострадавшего?
— Нет, мать умерла еще тем годом, а наши жены уехали в город после окончания сбора урожая. — отмахнулся он, а потом вопросительно выгнул бровь: — А тебе зачем?
— Больного нужно раздеть до белья. — немного смущенно ответила я. Да, я помню сколько мне лет, но я все еще девушка.
— Сделаю. — решительно кивнул старший и направился в сарай. Я поспешила следом.
Отец семейства метался в горячке, трещали веревки, удерживающие его, а двое братьев стояли бледные и мрачные. Веселее, детки! Сейчас будет интересно!
— Сначала нужно обработать внешние раны. — взялась я верховодить. — Ты пока раздевай его, а я приготовлю лекарство.
— Хорошо. — снова кивнул он. — Эй, мелкие, а ну-ка подсобите!
И пока три сына пытались раздеть бушующего отца, я разложила на ящике свои инструменты и принялась перебирать травы, разбирая их на части. Листья, корешки, соцветия — все по очереди сбрасывалось в глиняный горшок, после чего перетиралось созданной здесь же деревянной ступкой. Тан Лин Фэй — столярных дел мастер. И дом построю, и мебель справлю, и утварь сделаю.
— В общем, без работы не останешься. — важно кивнула Тан, прерывая мою минутку самовосхваления.
Я просто получаю удовольствие от жизни и своей работы. Так, где самогон? Найдя бутылку возле кровати больного, я вышла на улицу, покопалась в телеги и взяла там маленькую глиняную чашку. Ох, словно от сердца отрываю. Даже грустно стало.
— Зато теперь мы знаем, что ты жадина. — весело заухмылялась темная магия.
Я не жадина, я хозяйственная. Большая разница, барышня.
— Ну-ну. — понимающе закивала она.
Теперь наливаем половину чашки алкоголя, палочкой добавляем туда одну каплю ядовитой выжимки из растений и оставляем не на долго. Далее черед тушек. Вытащив пустой ящик во двор, я перенесла туда мешок с летучими тварями и, вооружившись ножом и китайскими палочками приступила к маринаду. Шучу. Придерживая похожих на земных летучих мышей созданий палочками за голову, я стала быстро вспарывать им брюхо и вынимать сердца. Маленькие комочки были ключом к лекарству, а десяти штук хватит на полный курс лечения.
Скинув отработанный материал обратно в мешок и положив его в окровавленный ящик, я оставила это во дворе и вернулась в сарай с добычей. Мужчины продолжали воевать, больной отстаивал свое право на репетузы, а я бережно положила листок с кровавыми сердцами рядом с чашкой отравленного самогона и принялась за дело. Алкоголь в чашке уже закончил свою реакцию, окрасившись в равномерно алый цвет. Это говорит о том, что я не пропустила ни одного растения, когда вспоминала их. Если бы что-то пошло не так, цвет стал бы мутно-зеленым.
Следующим этапом были сердца. Осторожно подцепив одно из них палочками, я медленно опустила его в чашу. Раздалось шипение, повалил густой дым из чашки, а на моем лице расцвела счастливая улыбка. Получилось! Когда дым рассеялся, в чашке образовалось три слоя жидкости. Сверху была масляная желтоватая пленка. Это Шен. Вторым слоем была обычная вода, а третьим упал бурый осадок, он же Чи. Чи смертельно опасен, его надо будет вместе с тушками закопать там, где никто не ходит. Грустно вздохнув, я поплелась за второй чашкой, которую еще сложнее было оторвать от сердца. Вернувшись с ней обратно в сарай, я налила полную чашу самогона и добавила всего одну каплю получившегося масла. С ней я и пошла к раздетому пациенту.
— Раны уже зажили, — начала я проговаривать, присаживаясь рядом с ложем и аккуратно поливая самогоном нож для обеззараживания, — поэтому их придется вскрыть. Повезло, что они не загнили. Видимо, он их успел обработать. Однако очаги заражения именно там. Поэтому… держите его крепче. Будет больно. Очень.
Да самого захода солнца мы слаженной командой занимались тем, что вскрывали раны, палочками наносили на них лекарство из чаши, перевязывали и удерживали бушующего отца семейства. Склеры его глаз покраснели, болезнь стремительно убивала его, будто почуяв свою скорую кончину. Но это не помешало нам все успеть. После того, как все раны, коих оказалось больше, чем мы думали, были обработаны, настал черед нового лекарства. И здесь я приняла решение отойти от рецептуры.
Дело в том, что я считала, что пациенты у лекаря Го гибли потому, что он применял слишком большую дозу лекарства в своем лечении. Молодой и сильный организм, может, еще и справился бы, но пожилой… В общем, я решила существенно уменьшить дозировку и лечить не разово, а курсом. Поэтому, заново наполнив чашу алкоголем, я добавила каплю масла, размешала, слила половину жидкости и снова дополнила алкоголем. Получилось пол капли на одну чашу лекарства. И пока средний брат крепко держал голову отца, я стала вливать в его рот жидкость. При его гидрофобии от бешенства это было не просто, но мы справились.
Едва чаша опустела, мы все отпустили больного, устало уселись прямо на пол и принялись ждать. Если все верно и лекарство работает, то результаты должны появиться очень скоро. Скажу честно, я не так феноменально уверена в себе, как может показаться. Пока мы ждали, у меня перед глазами проносились картины одна страшнее другой. То больной начинал внезапно задыхаться от неожиданной аллергии и умирал. То его глаза стекленели, а сердце останавливалось, и он умирал. То он резко переходил в третью стадию бешенства, истекал слюнями и умирал. В общем, все то, что сейчас так артистично изображала Тан, чтобы поднять мне настроение. Ну или поиздеваться, я еще не поняла.
И вот, когда казалось бы пришло время признать поражение или увеличить дозировку, тело больного полностью расслабилось, избавляясь от судорог, дыхание выровнялось (не прекратилось, ура!), а складки на лбу умиротворенно разгладились. До конца не веря своей удаче, я взяла кусочек ткани, оставшейся после перевязок, покрыла им запястье пациента и стала слушать пульс. Частые мощные толчки, словно фасолины быстро перекатываются, постепенно сменялись на нормальный ритм.
— Получилось. — тихо шепнула я, а трое братьев позади шумно выдохнули, не сговариваясь повалившись на пол. Им тоже пришлось нелегко в это время. Поднявшись с пола, я стала давать дальнейшие указания. — Теперь нужно будет до утра каждый час поить его этим отваром по одной чашке. Ящик с тушками и остатки лекарства в чашке нужно закопать. Вместе с чашкой, не вздумайте ее мыть. Сарай нужно будет вымыть насыщенным мыльным раствором и окропить самогоном. Всю одежду и постельное, включая имеющуюся здесь солому, надо сжечь. Так, что еще? Ничего не забыла? Ах, да. Вы молодцы. Отлично справились. Ну, всего доброго. Я ухожу.
