Огоньки чувствуют в нем своего. Его заберут. Он будет с ними. Секунду, час — без разницы. Он накормит их. Поймет. Он знает.
Анна судорожно вдохнула холодный воздух. Ее голова горит изнутри, мысли не помещаются, рябят картинками на подкорке. Он уже перепрыгнул через перила и замер на самом краю бетонной плиты. Секунда превращается в вечность. Он оборачивается, будто может ее заметить. Анна и правда здесь, совсем рядом. Он видит лишь пустоту ночи. С грустной улыбкой парень прыгает в воду, до которой ему остается едва ли метр.
“Ты его не спасешь”.
Злость раздирает ее горло. Крики бесполезны, но Анна надрывается, беспомощно орет в пустоту. Ее не слышит никто, кроме энергетических сущностей, тех, кто одной ногой уже ступил в мир духов. Анна не может даже прикоснуться к нему.
Время будто замирает.
“Знаешь, а ведь вас обоих нет в списке”.
Жнец заглядывает в блокнот, шелестит исписанными мелким убористым почерком страницами. Он задумчив.
Анна смотрит на парня, не отрываясь. Он завис в пустоте. Один его ботинок почти касается воды. Все застыло, дожидаясь вердикта жнеца.
“Он не утонет, — успокаивает жнец, — там по колено. Но огоньки его уведут”.
Твари сейчас хорошо видны в толще воды. Они не могут сбежать от пронзительного взгляда Анны. Ее голова кипит. Мысли бурлят шумным потоком, к горлу подкатывает тошнота. Анна не сдается. Ей кажется, что где-то на подкорке прячется нужная вещь. Слова, которые спасут жизнь.
“Ты выглядишь… дурно, дитя. Кажется, кто-то вмешался в наши, гм, внутренние дела”.
Анна стискивает зубы. Смерть медлит, дарит ей драгоценное время, чтобы все можно было исправить. Жнец улыбается. Его взгляд — взгляд учителя, видящего старательного бесталанного ребенка. В его пустых глазах таится вера, что Анна способна справиться.
Она не хочет его разочаровывать. Слова отпечатываются на веках пылающей строкой. Анна выдыхает их, не в силах больше терпеть. Жнец удовлетворенно кивает.
“Именно. Ты справилась, дитя”.
Огоньков больше нет. В воде остались лишь клочки неведомого существа, которым больше не удастся ожить. Анна подходит к незнакомцу, пошатываясь, и кончиками пальцев берет капюшон. Ее рука снова плотная. Вещи — не люди, с ними призраки могут взаимодействовать. Анна цепляет капюшон за завиток перил, поправляет ворот толстовки, чтобы он не врезался в шею парня.
Смерть смеется.
“Зачем? Там правда по колено. Господин Ярослав вряд ли сляжет от простуды. У оборотней отменное здоровье”.
Анна кивает. Капюшон остается на крючке. Так незнакомцу будет проще выбраться.
“Дитя, у меня для тебя плохие новости”.
Собиратель душ разводит руками. Перед Анной появляется страничка из блокнота, где карандашиком написано ее имя и фамилия. И две даты: рождения и смерти. Умереть Анна должна буквально через пару недель.
“Мой тебе совет, храбрая юная душа, найди тело. Такие, как ты, долго не задерживаются. Я могу подождать, но через пару недель исчезнет и твоя энергетическая оболочка. Тебя не станет. Совсем. Нам бы этого не хотелось, правда?”
Жнец смотрит на нее. Он сейчас похож на гробовщика. Такой же тихий, тактичный, сочувствующий. Все его естество кричит: “Это моя работа, ее нужно сделать. Ничего личного”. Анна кивает. Вообще-то, собиратель душ довольно мил. Даже его жутковатая худоба не пугает ее. Жнец помог ей спасти того нелюдя, так что за ней должок. Анна улыбается. Смерть стучит пальцем по другому имени, тоже записанному карандашом. Угрожающая пометочка, которая предсказывает окончание чьей-то жизни. Анна читает.
Ярослав Громов. Дата. Двадцать семь лет. Смерть может забрать его через три недели, всего через несколько дней после Анны.
“Видишь? Долго он тоже не протянет”.
— А я-то тут при чем? — хмурится Анна.
“Сердце. Верни ему сердце”.
Жнец склоняет голову набок. Анна готова поклясться, что он у нее в голове, перебирает каждую извилинку, ищет, куда помещается ее дар. Кажется, собиратель душ удивлен.
“Как здесь помещается столь много, а остается столь мало?”
Жнец смеется. Анна хочет ответить, но он пропадет. За ее спиной слышен плеск, стон, ругань. Когда она оборачивается, незнакомец уже перемахивает через перила. Он замирает на дорожке. Анна понимает, что зря назвала его парнем. Ярослав на голову выше ее, если не больше, а разворот плеч внушает уважение. В темноте не разглядеть его черт. Все закончилось. Все хорошо.
Мужчина втянул воздух, настороженно оглянулся и потер подбородок. Ничего. На улице пусто, мало кто гуляет ночью вдоль реки. А если и гуляет, то выбирает места, где побольше фонарей и поближе к дороге.
Ярослав уходит. Анна остается одна у темной густой воды, похожей на гуашь.
Волны плещутся о бетон. Анна не знает, что пытается сказать ей река, и не хочет слушать. Она идет прочь. У нее сегодня еще остались дела: надо узнать, как вернуть себе жизнь. Когда жнец обещает зайти в гости через недельку-другую, невольно возникает желание подготовится к этому получше. И Анна идет в единственное место, где можно было бы найти подсказки — к Арсению. Что за ритуал он провел? Если душа вышла из тела, сможет ли она вернуться, допустим, не в свое? Анна могла бы задать эти вопросы штуке в своей голове, но одна мысль об этом причиняет боль. Очевидно, ничего в этой жизни не достается просто так.
Глава 3. Книга Теней
Город сплетал судьбы людей. Ему нравилось превращать ровные линии жизни в причудливую паутину связей. Дружба, любовь, вражда — город не знал, к чему приведет его игра. Он, будто несмышленый котенок, запутывал клубок все туже.
Анна бежала к Цветочной улице, надеясь успеть до рассвета отыскать все необходимое. Ее терзали сомнения. Возможно, полицейские уже обыскивают дом, увозят ценные улики, тела… Если это так, Анна останется ни с чем.
Тело. Как можно найти его? Анну коробило от одной мысли о том, что придется сделать кого-то одержимым, чтобы выжить самой. Судьба жестока к ней, но это вовсе не повод делать подобное с другим человеком. Анна заглядывала в лица прохожих, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Может, ей хватит и одной тонкой ниточки, как Диане.
Хотелось верить, что ее проблема разрешится как-нибудь сама. Например, приедет полиция, соберет ее, сошьет в морге патологоанатом и — бац! — Анна уже жива. Конечно, вся серая, грязная, похожая на монстра Франкенштейна, но сама своя.
То были наивные надежды юной первокурсницы, не способной трезво оценить обстановку. Анне не хватало опыта в мистических делах, а загруженный под завязку знаниями мозг тут же убирал большую часть новой информации в дальний ящик, чтобы всё не смешалось. Сверхъестественное населяло город, точнее, определенные его части. Их отличали от основных людских районов всполохи магии и едва заметные символы на столбах. Прямо среди объявлений красовались небольшие надписи, вроде “ВЗ” или “ОК”. Анна давно их видела, но ей и в голову не приходило, что это может что-то значить. На Цветочной она обнаружила бордовые буквы ВЕД. Видимо, так нелюди отмечали свои ареалы обитания.
