— Чай попьем — и за работу, — крикнула Анна, не оборачиваясь к Забытому. — Ты над названием подумал, Эртель? Я предлагаю что-нибудь волшебное. Пыльца фей? Волчья ягода?
Ведьма поморщилась, помянула про себя парочкой нецензурных слов всех оборотней, и вылила себе в кружку несколько ложек сиропа, щедро залив всё сливками. Чай получился приторным до тошноты, но Анна выпила его почти залпом. Раньше сладкое всегда помогало ей прийти в норму, но сегодня что-то пошло не так. Настроение осталось на прежнем уровне, а желание выходить из дома скатилось к нулевой отметке.
Как и погода за окном. Анна с удивлением посмотрела на покрытую изморозью траву. Да уж, ей просто необходимо забрать у Дианы хотя бы часть своей одежды. Иначе ведьме придется варить лекарственные отвары и запасаться таблетками.
— Ужас, — сказала Анна. — Милый, а ты не мог бы мне куртку достать? А то я мерзну, а одежды теплой нет.
Последние фразы она договаривала, уже заходя в гостиную. Забытый стоял столбом прямо посреди комнаты, нелепо расставив руки, будто собирался накинуться на невидимого врага. Анна тронула его за плечо, но Эртель не отреагировал.
Ведьма обеспокоенно обошла его и только тогда заметила развалившегося на диване Ярослава. Оборотень сидел в расслабленной позе и рассматривал ее друга с крайней брезгливостью.
— Куртки нет? — протянул Ярослав. — Плохо. А знаешь, что еще хуже?
Анна почувствовала, как пол становится зыбким, а весь мир уплывает за грань. Она шагнула вперед и устало осела на диван, всего в метре от оборотня. Ей чудилось, будто она чувствует тепло его кожи, ее тонкий, едва уловимый запах. Он дурманил.
Анна напомнила себе: Ярослав был лучшим, но он был чужим. Его заботливость, его сдержанность, его уверенность теперь принадлежали исключительно Мари.
— Я случайно, — сказала Анна. — Оно само вырвалось, то проклятие. Не подумала. И по поводу ситуации с Забытым. В общем… Я хотела бы поговорить с Мари, лично. А потом, если необходимо, обсудить все с тобой.
Ее голос стал сухим и ломким, будто стебельки трав по осени. Ведьма говорила с трудом, выталкивая каждое слово и выдерживая мучительные паузы. Она знала, что рано или поздно ей придется ответить перед ним, но тешила себя надеждой, что станет проще, стерпится-разлюбится. Анна все отдала бы, чтобы ничего не чувствовать. Она даже задумалась, не сварить ли какое-нибудь сильное зелье? Выпьет пару капель, и от былых чувств ничего не останется.
Анна знала, что черствое мертвое сердце не испытывает боли. Но и радость ему неведома. Таково бремя живых людских сердец: чувствовать все. Без горя не познаешь истинного счастья.
Однако, она все еще не теряла веру во что-то хорошее, поэтому быстро откинула мысль о зелье. Ее сердце сильное, оно с любой тоской справится. Пока горит огонь в ее душе, Анна найдет выход.
— Я не собирался везти тебя к Мари, — сказал Ярослав после долгой паузы.
Анна не смотрела на него. Ее мучил жгучий стыд, а еще она боялась не сдержаться и снова что-нибудь вытворить. Меньше всего ведьма хотела усугубить свое положение, бросившись нелюдю на шею или разрыдавшись.
— Мне надо с ней поговорить, — глухо повторила Анна. — А потом с тобой. То есть, с вами. Простите.
Ярослав усмехнулся. Он сидел, не меняя положения, с неестественно прямой спиной. Нелюдь прищурился и посмотрел на Эртеля, по скулам которого змеились серебристые чешуйки.
— Это — твое срочное дело? — спросил Ярослав, задирая подбородок. — Милый, говоришь… Давно вы с ним… знакомы?
Анна поежилась, услышав, как голос нелюдя становится все ниже. Ей не хватило духу рассказать, что она сделала с Забытым, поэтому ведьма кивнула.
— Так, — повторил Ярослав, — давно?
Она еще раз кивнула, боясь поднять глаза. Нелюди не любили Забытого. Его считали древним чудовищем, страшилкой для детей. Если Анна признается, что притащила его в этот мир со способностями змеиного короля, ей оторвут голову. А потом Ярослав прибьет Забытого, чтобы тот повторно не навредил Мари.
— Ясно, — глухо произнес Ярослав. — Идем. К Мари, так к Мари.
Анна почувствовала, как горло перехватывает от нахлынувшей боли. Она поджала губы и подняла глаза к потолку, смаргивая подступающие слезы. Судя по интонации нелюдя, ее сегодня оставят где-нибудь в канаве. Анна посмотрела на застывшего Эртеля. Тот беспомощно моргнул, продемонстрировав молочное третье веко, как у кошки. Под верхней губой влажно блестели два острых клыка, которых ведьма вчера не заметила. Да и чешуя теперь проступала будто бы ярче.
Ведьма вздохнула и медленно кивнула своему помощнику и другу. Эртель останется здесь. Если дом не станет ее, то хотя бы Забытый обретет в нем покой.
Ярослав быстро прошел мимо, к двери, даже не обернувшись на Анну. Она украдкой вытерла слезы и поторопилась догнать нелюдя. Проклинать его ведьма больше не решалась, да и убегать не хотела, чувствуя вину за произошедшее. Ее пугали слова Кати о повышенной агрессии оборотней, когда те защищали своих истинных, но деваться было некуда.
Анна накинула сверху второй плед, истерично хихикнув. У нее не было чистой одежды, так что сегодня придется изображать нечто из одеял. К счастью, Анна на ночь одела пижаму с лисичками, так что перед Мари она предстанет в относительно приличном виде, разве что идти по улице будет чертовски холодно. Ведьма наклонилась за ботинком, размышляя о своей тяжелой судьбе как вдруг Ярослав вышвырнул ее из дома.
Босиком. Анна развернулась, чтобы сказать ему все, что думает по поводу блохастых псов, отсутствия манер у конкретных индивидов и осени в целом, но так и замерла с открытым ртом.
Ярослав за ее спиной душил змея. Огромное белое чешуйчатое тело крупными кольцами охватывало ноги оборотня. Руки нелюдя с трудом удерживали разверзшуюся змеиную пасть в сантиметрах от его лица.
— Эртель! — воскликнула Анна.
Змей отвлекся, но тут же нервно зашипел, как только Ярослав попытался его с себя сбросить.
— Вы дадите мне обуться или нет? — рявкнула ведьма.
Мужчины посмотрели на нее, на ее босые ноги, утопающие в заиндевевшей траве, и тут же отшатнулись друг от друга.
— Придурки, — фыркнула себе под нос Анна и принялась натягивать ботинки.
Эртель наблюдал за ней, изредка пробуя воздух на вкус. Змея выглядела жутко: она была куда крупнее питона, и вся сверкала, будто бриллиант. На фоне белоснежного тела кроваво-красная пасть смотрелась пугающе.
Анна, если честно, побаивалась змей, и развалившаяся у порога махина из мышц с парочкой ядовитых клыков напрягала. Ярослав молча стоял рядом, и только сжатые кулаки говорили о том, что он пристально следит за происходящим. Анна протянула руку к змею и боязливо коснулась пальцами мелких чешуек.
— Ого, — прокомментировала она. — Выглядишь чудовищно, но на ощупь прикольно.
Змей лизнул воздух, едва не задев руку Анны. Тонкие нитки его зрачков смотрели куда-то мимо.
