Внезапно взгляд у него стал грустным, каким-то потерянным.
— А, черт его знает. Сам не знаю. Все ехали, я тоже
сорвался с места. А зачем приехал — честное слово не знаю.
— Давно приехал? — Да уже десять лет, —
посчитал он по пальцам.
Таксист обернулся к нам. — Куда едем? — спросил по
по-английски. — Куда? — спросил в свою очередь Леонид. — В
магазин рыболовных принадлежностей, для рыбаков Есть здесь такой?
— В Нью-Йорке есть все, — победно сказал мой
«гид», — : это столица мира.
Он долго говорил что-то водителю, пока тот наконец не
кивнул, трогая машину с места. — А тебя как зовут? — спросил
Леонид. — Георгий. Можно просто Жора. — Слушай, Жора, а на кой черт
ты сюда приехал. Ну раньше ехали, я понимаю, бежали от коммунистов, от
советской власти. А сейчас зачем. Что есть хорошего в этой обосранной стране?
— Ты же только что сказал, что Нью-Йорк — столица мира.
— А мир весь гавно, — рявкнул он грозно. Таксист
обернулся на нас.
— Езжай, — махнул ему Леонид, — ничего
хорошего в этом мире нет. Ты мне, поверь. Я был в Израиле, Австрии, Голландии,
Франции, теперь вот Америка. Ничего хорошего нет. Везде одно и то же. Мужчины —
дураки и сволочи, а бабы все — прошмандовки. Ничего хорошего в этом мире
нет, — повторил он грустно.
Мы ехали довольно долго, минут пятнадцать, пока наконец не
остановились у нужного магазина. В этом магазине мы пробыли недолго, буквально
несколько минут. Затем заехали в еще один магазин, и на этом я закончил свои
покупки. Отпустив такси, мы зашли пообедать в небольшой итальянский
ресторанчик.
— Теперь мне нужна машина, — сказал я
Леониду, — ты умеешь водить?
— Я догадался, — кивнул он, — ты хочешь
ограбить банк, и чтобы я был твоим водителем. Половина добычи моя.
— С одной рукой? — спросил я его. —
Да, — он чуть смутился, — об этом я не подумал. Значит, ты какой-то
мошенник. Задумал крупную аферу. — Поэтому обратился к первому
встречному, — мои вопросы были хуже кулаков. Он еще раз подумал.
— Значит, ты от кого-то скрываешься. — И поэтому
хочу, чтобы ты меня отвез в другой город? Хватит придумывать глупости. У тебя
есть права? — Нет, — виновато ответил он, — вернее где-то были,
но я потерял. — А водить умеешь? — Думаю, да. — Что значит,
думаю? — с этим типом мог мог разозлиться даже святой. — Давно не
водил машину. Десять лет, — признался он мне наконец. — А в Союзе
водил?
— Там у меня была своя машина. «Жигули», третья модель.
— Значит, умеешь. А где посеял водительские права, не
помнишь? — Не помню, — он явно огорчился, потом вдруг сказал: — Все
время хочу спросить у тебя, где ты потерял свою руку? — В Афганистане.
— Я так и думал, — вздохнул он, — это был наш
рок. — Ты тоже был там? — спрашиваю его. — Нет, — он вдруг
отвернулся. Официант принес нам пиццу и кока-колу. Поставив все на столик, он
улыбался, показав все тридцать два великолепных белых зуба, и удалился. Мы
принялись за еду.
Я подозвал официанту заказав еще по стаканчику мартини.
Тот быстро выполнил заказ.
Леонид долго глядел на стакан с янтарной жидкостью, потом,
подняв его, сказал твердо и трезво: — За всех павших, — поднялся и стоя
выпил.
Этого я от него не ожидал. А я сижу, как дурак, и ничего не
понимаю. Потом поднялся и тоже выпил. После мартини стал что-то соображать.
Заказал еще два стакана. — Кто там у тебя погиб?
— Сын. Единственный сын, — ответил Леонид. А во
взгляде такая мука, что у меня аж мурашки по коже ползут.
Я, не спрашивая, выхватил у официанта второй стакан и выпил
залпом. Потом попросил принести бутылку виски. — Где погиб? — спрашиваю. —
Точно не знаю. Пришло сообщение, что пал смертью храбрых под Кабулом. Где
именно, не уточнили. Ему было девятнадцать лет. — Ясно.
— Ничего тебе не ясно. Жена не смогла выдержать и
умерла через полгода. А я приехал сюда. Вот и вся моя история, — закончил
он с каким-то ожесточением.
— Ладно, Леонид, все. Больше не будем об этом, —
предложил я. Тут официант принес нам бутылку этого чертового виски, и мы
немного выпили. Мне много пить нельзя — я на работе. А вот Леонид меня удивил.
Он тоже не стал пить, словно его боль так мутила душу, что здесь никакой
алкоголь помочь не мог.
Вечером я отвез его в свой номер. Постель у меня была
двуспальная, хотя комнатка очень маленькая. Он лег прямо в одежде и сразу
захрапел. Я привез его не потому, что не доверял. Нет. Такой подставки не
бывает. Просто вспомнил Афган, своих товарищей, всех погибших ребят.
А потом сел к маленькому столику в своей комнате и долго
изучал карту Филадельфии, продумывая план завтрашнего дня. Завтра у меня будет
очень сложный день. Я разделся, прошел в ванную комнату и еще часа два
тренировался. Кажется, все получилось так, как я того хотел. Теперь все зависит
от моего умения завтра вечером в отеле «Варвик». А его я еще вообще не видел. И
не нужно. Зря гусей дразнить не стоит. Потом лег спать рядом с Леонидом. Тоже в
одежде. Утром я его с трудом разбудил, он крепко спал, видимо, хорошие сны
видел. Проснулся, даже улыбался. Мы с ним быстро позавтракали и поспешили на
автобусную станцию. Нужно было спешить. Сегодня вечером мне предстоит очень
сложная работа.
Вы думаете я ему слишком доверял? Нисколько. Скорее он
слишком доверял мне, заснув у меня в номере. А я сплю чутко, слышу все даже во
сне. Если бы он захотел сбежать от меня с моими деньгами или кокнуть меня, я бы
сразу услышал. И хотя у меня всего одна рука… В общем у Леонида не было бы
никаких шансов. Просто в номере нашли бы его труп. А после услышанного про его
сына мне этого делать совсем не хотелось.
VII
Лазарь был в ярости. Он не кричал, не ругался. Но стоявшие
перед ним люди знали, что его шипение хуже любого ругательства. Француз стоял у
окна и курил, не вмешиваясь в разговор.
— Как, — шипел Лазарь, — как вы могли послать
туда таких болванов? Мало того, что они ушли в два часа ночи, не дождавшись
этого человека, они еще и расспрашивали о нем портье, который и предупредил
этого Махрушкина. Где были ваши головы? Как вы могли довериться таким идиотам?
И как я могу верить теперь таким болванам, как вы? Оба стоявших молчали,
опустив головы. — Убирайтесь, — наконец произнес Лазарь, отпуская
своих помощников. Оба быстро вышли из комнаты.
Француз по-прежнему стоял спиной, пуская кольца дыма. Лазарь
посмотрел на него. Он видел только затылок своего шефа.
— Что ты об этом думаешь? — наконец спросил
Француз. — Это тот самый убийца, о котором нас предупреждали. Он поселился
в отеле «Бельведер» под фамилией Махрушкина, а потом исчез. Если бы мои кретины
не поспешили, они вполне могли его взять. А теперь он исчез окончательно и
скрывается где-нибудь в другом месте.
— Какая разница? — спросил, не оборачиваясь,
Француз, — мы ведь знаем его фамилию. Он не может ее изменить.
