— Тогда выясним, кто стоит за ним и что они хотят. А
потом все равно уберем. У этого Махрушкина нет никаких шансов в любом случае.
Он уже мертвец.
— Но возможен и третий вариант, — сказал вдруг
толстячок. — Какой третий?
— Что он гений. И тогда нам будет очень сложно. —
Вы верите в гениев? Их давно уже нет. Чтобы убрать Француза таким образом, нужна
была целая организация. А кто мог лучше все обставить, кроме самого Лазаря? Не
верьте в гениев мой дорогой, предатели и мерзавцы встречаются куда чаще.
Они и не думали, что весь их разговор слышит еще один
человек.
Вы бывали в Стамбуле? Если нет, обязательно поезжайте. Не
пожалеете. Во-первых там, как и в Бруклине, все говорят по-русски. Везде такие
же надписи на русском языке. Наши, конечно, молодцы — заставили турок учить
русский язык. А в ресторанах я видел даже портреты русских царей. Турецкие султаны
наверняка в гробу переворачиваются, видя такое количество русских на берегах
Босфора и Дарданелл, Но город мне понравился. Один большой базар, где все
торгуют, кричат, ругаются, обманывают и наживаются. И до утра никто не спит.
Остановился я в небольшом отеле с громким названием
«Гранд-отель». На самом — деле дешевая студенческая забегаловка-общежитие. Но
зато стоит только сорок пять долларов в день. Всего два дня был я в Стамбуле,
но мне очень понравилось. Даже накупил всякого барахла для сынишки. Когда еще я
сюда выберусь.
Билет в Москву я купил в кассе. За доллары здесь готовы
сделать все, что угодно. Особенно много наших девочек, приезжающих на
заработки. Бедные турки просто голову теряют от такого наплыва хорошего
женского тела. И здесь тоже мы их обошли начисто.
В Москву прилетел вечером. Сразу позвонил Игорю. Тот не
ответил. Это мне не понравилось, думаю, проверить все нужно. На следующий день
позвонил я ему на работу. Там тоже не знают, где Игорь. Пропал, исчез. И
никаких следов. Позвонил его соседке. Мы с Игорем договаривались, в случае
чего, я звоню соседке. Так та тоже ничего не знает. Нет, говорит, его, уже
пятые сутки дома не ночует. Тогда, конечно, все понятно. Мои «заказчики» решили
избавиться от нежелательных свидетелей. Как правильно я подстраховался с этой
Турцией. Наверняка ждали меня в аэропорту, хотели достойно встретить.
А я не прилетел. Наверное, решили, что остался в Америке.
Или меня там убрали. В суматохе, в отеле могло случиться все, что угодно. Но
они не должны так думать. За ними долг числится — еще двести пятьдесят тысяч
долларов. И убитый Игорь. Нужно брать с процентами.
Еще два дня я готовился. Оборудование всякое закупал. Моего
заказчика, как я узнал, звали Сергей Георгиевич. И ходил он в очень известный
банк. Представляете, как мне трудно было прикрепить к окну хоть что-нибудь. Всю
ночь простоял, пока наконец попал прямо на оконную раму. Попасть кисточкой с
пластилином даже на второй этаж очень сложно. А тут еще везде охранники. А на
следующий день я нанес визит в этот банк и случайно зашел к секретарше
президента. Такой красивой девушки я давно не видел. Объяснил, что я бывший
афганец и хочу поговорить с президентом банка. Она долго меня не хотела
пускать, пока я ей свой протез не показал. Наконец впустила.
Президент оказался молодым, красномордыми нахальным. Он даже
слушать меня не стал, сразу выставил за дверь, как только заикнулся о помощи. И
еще вызвал для порядка двух своих охранников, которые меня и вывели. Правда,
свой жучок под столом я успел прикрепить. А кисточка на окне была для
ориентира. В этом окне я чаще всего и видел Сергея Георгиевича. А на следующий
день они оба в банк пожаловали. С удовольствием слышал, как они президента за
дверь выставляли. Будет знать, как с инвалидами разговаривать. Он для них был
просто «шестерка».
А потом долго обо мне говорили разную ерунду. Наконец, не
выдержав, я позвонил им. Нужно было видеть, как испугался этот Сергей
Георгиевич. Я, правда, не видел, но зато слышал их до разговора и после. Игоря
они, конечно, убрали, это я был прав. И со мной полдо поступить хотят.
Захватить, пытать и прибить. Это за то, что я выполнил их «заказ». Нет
благодарности у людей, всюду одно жулье.
Ничего, думаю, посмотрим. На следующий день слышу, как в
кабинете собрались люди. Обсуждают, как лучше меня прибить. Придумывают разные
варианты. Я все слушал, слушал, потом позвонил.
— Поедешь в своей машине от банка, — говорю я
своему основному «заказчику», — и не пытайся дурить, за тобой следят люди.
Иначе Лазарь пришлет еще кого-нибудь.
Как он испугался, как начал доказывать, что всегда уважал
Лазаря, что давно понял его игру. А я даже не знаю, кто такой Лазарь, просто
услышал это имя в их разговоре. Они считали, что меня послал Лазарь, ну пусть
так и считают.
— Когда передашь деньги, — говорю этому
стервецу, — Лазарь пришлет своих людей для переговоров.
Они, конечно, сразу согласились. Правда, спрашивают, на
какой процент могут рассчитывать. Этого я не знал и честно сказал им об этом.
Гляжу через полчаса выходит мой «заказчик» с чемоданчиком. Они долго совещались,
но решили, что деньги нужно отдавать. Меня захватывать им было уже неинтересно.
Их теперь интересовал только Лазарь. Против него они готовы были биться. А я
кто, простая «шестерка», по их мнению. Вот почему в чемоданчик они положили
фальшивые доллары. У них оказывается даже запас был этих самых подделок. А
внизу адскую машинку. Как только я открою чемоданчик, — тут мне и конец. А
Лазарю они скажут, что деньга, конечно, отдали. И я сбежал, их присвоив. Ну и
логика пещерная у этих дураков. Не хотите давать деньга, не надо. Но зачем вы
взрывчатку подкладываете. Только, чтобы не платить? Нехорошо это, не по-людски.
А за моим «заказчиком» еще три автомобили, увязались.
Как-будто они что-то решить могут. Я ведь знал, куда они едут, место им сам
назвал. И рванул туда в объезд. А там у меня уже винтовочка лежала готовая. Но
я ее разобрал и убрал. Сергей Георгиевич вел себя всю жизнь как паскуда,
значит, и умирать должен как паскуда, а не как достойный человек. В лоб ему я
стрелять не собирался.
Он приехал, вылез из автомобиля, а тут я проезжаю мимо.
Притормозил машину, достал автомат и длинную очередь дал по животу, чтобы долго
мучился стервец. А потом резко направо и дворами ушел. Машины его охранников
даже подъехать не успели, как я уже возвращался с другой стороны. Это мой
«фирменный знак», если хотите, всегда возвращаться. Преступник, что делает
после убийства? Всегда убегает, пытается скрыться. А я возвращаюсь, мне даже
интересно, что там получилось. И потом у меня есть такое прекрасное
алиби, — мой левый протез. Автомат можно положить на него и стрелять
правой рукой. По это ведь никому и в голову не придет. Машину я загнал в
заранее подготовленный закрытый гараж. Запер замок, отстегнул протез и к месту
преступления. А там Сергей Георгиевич долго, ох как долго и мучительно умирал.
Все пузыри шли изо рта. И меня видел улыбающегося перед глазами, все хотел
пальцем показать, но сказать уже ничего не мог. И руку поднять тоже. Так и
умер, глядя на меня. Он-то меня знал в лицо. Так что за Игоря я с ними
поквитался. А вторую половину денег пусть себе оставят. Моя жизнь стоит дороже.
