— За мной охотятся какие-то люди, — Ирина прошла
на кухню, судорожно схватила кусок хлеба, сыр, — с утра ничего не ела.
— Господи, — запричитала сестра, — какое
несчастье. Нужно вызвать милицию.
— Так они и охотятся. Что-то у нас случилось на работе.
В общем, говорить некогда. В тумбочке возьмешь деньги. Не забудь. И мою машину
проверьте в гараже. Запасные ключи тоже у вас. А где Виталик?
Это был муж сестры, мастер одного из известных заводов
столицы. Несмотря на коммерциализацию всей жизни, он не оставил любимое дело,
не стал заниматься продажей «сникерсов» и «марсов».
— Ушли в гости со старшим, — села на стул
сестра, — а Лешка купается. Вылезай быстрее, — закричала она,
постучав по стене.
— Если будут меня спрашивать, я не приходила. Поняла?
Ты меня не видела, не знаешь, где я.
— Господи, — снова, заныла сестра, — что же
такое делается. Куда же ты теперь поедешь?
— Пока к Маше, а там посмотрим. Ты самое важное не
забудь. Ко мне домой одна не ходи. Васе позвони.
Это был их двоюродный брат, сотрудник одного из центральных
банков.
Вышел из ванной комнаты младший сын сестры — Олег. Вытираясь
полотенцем, он поздоровался с теткой и солидно пошел в свою комнату в одних
трусах. Ему было всего двенадцать лет.
— Мне уже пора. Сколько у тебя дома есть денег? —
спросила еще раз Ирина.
— Тысяч восемьдесят. Сейчас принесу, —
заторопилась сестра, и в этот момент раздался звонок в дверь. Они замерли.
— Виталик? — спросила Ирина шепотом. — Не
может быть, — покачала головой сестра, — еще рано для них. В дверь
позвонили еще раз.
— Подожди не открывай, посмотри в глазок, кто
пришел, — попросила Ирина. Сестра подошла к дверям..
— Это наш участковый, я его знаю, — сказала
сестра. — Меня нет, — быстро прошептала Ирина, пробегая в комнату
детей.
Сестра открыла дверь. На пороге, неловко перебирая ноги,
стоял их участковый, — старший лейтенант Углов.
— Простите меня, — начал он. Старший лейтенант
хорошо знал эту семью и очень уважал Виталия Константиновича. Тот и детей
правильно воспитывал, не баловал, и сам всегда настоящим рабочим человеком был.
Старший лейтенант не любил демократов, капиталистов, бандитов и банкиров. Все
эти люди представлялись ему чуждыми российскому образу жизни и обычаям. А вот
рабочий мастер, бывший депутат горсовета Виталий Константинович, и ныне
сохраняющий партийный билет, был понятен Углову и очень близок. Несмотря на
указания начальства, он сам всегда голосовал за коммунистов, считая, что при
них «порядку больше было», и «вообще жизнь лучше была».
— Добрый вечер, — смогла улыбнуться сестра, —
что вам нужно?
— Запрос пришел, — неловко выдавил
участковый, — вашу сестру Ирину ищут. Просят сообщить, если
появится. — А, что случилось?
— У них в конторе человека убили. Она тоже там была.
Вот теперь ищут, — чистосердечно объяснил участковый.
— Какой ужас, — очень искренне испугалась
сестра. — Неприятность большая, — согласился участковый, — вы
простите, что вас беспокою, просто служба такая.
— Ничего, — кивнула сестра, — если Ирина
появится, я передам, чтобы позвонила вам или зашла. Но ее у меня не
было. — Да, да, конечно, — кивнул участковый, — просто для
порядка нужно.
Сестра закрыла дверь и облегченно вздохнула. Ей приходилось
врать едва ли не в первый раз в жизни. Из комнаты детей вышла Ирина. —
Слышала? — спросила она. — А почему ты прячешься? — не поняла
снова сестра.
— Там на самом деле убили несколько человек. И убийцу я
видела в лицо. Это… — она заколебалась, потом решила, что говорить не
стоит. Не нужно втягивать сестру в эти сложности. У той и без того проблем
хватает, — это… человек, которого я раньше знала, — закончила Ирина.
— Так иди в милицию, — посоветовала сестра. —
Не могу. Когда я выезжала, я, кажется, задавила одного человека, —
призналась Ирина.
— Господи, — заплакала сестра, — несчастье-то
какое. Что-же теперь будет, Иришка?
— Ничего, — успокоила ее сестра, — как-нибудь
выкрутимся, а пока я поживу у Маши.
Маша была ее старая школьная подруга, с которой они дружили
много лет.
Она собрала несколько бутербродов, взяла деньги у сестры и
осторожно вышла из дома. Вокруг никого не было, участковый, видимо, давно ушел.
Она огляделась вокруг и побежала к оставленной машине. Спустя двадцать минут
она оставила машину в каком-то дворе и сама, поймав такси, поехала к своей
подруге.
Маша была умной женщиной. В отличие от Ирины она никогда не
выходила замуж, но пользовалась большой популярностью у представителей мужского
и часто сменяющиеся друзья всегда были предметом шуток обоих женщин. Отсутствие
семей, мужей, детей сблизило их еще сильнее. И если у Ирины не могли быть дети
по медицинским причинам, то Маша давно для себя решила, что рожать не будет. Не
хотела брать «на себя такую ответственность». Так она и жила, радуясь случайным
связям, неделями не готовя на кухне, тратя все свои деньги на себя, —
словом, жизнью одинокой, o6ecпеченной женщины. Маша работала в дорогом
косметическом салоне, и деньги у нее были.
Подруга все поняла без слов. Ирине нужна была ее помощь,
значит, лишние разговоры ни к чему. Она даже не очень расспрашивала о том, что
случилось, справедливо полагая, что подруга сама все расскажет. Привыкшая в
своем салоне больше слушать своих клиентов, чем говорить, она у себя дома могла
«завестись» на целых три часа. Но в эту ночь она слушала сбивчивый, путаный
рассказ подруги и искренне переживала за нее.
Ирина, сумевшая наконец расслабиться, и не подозревала, что
ее ищут по всему городу, по всей Москве. Она и не предполагала, какие силы
задействованы для того, чтобы заставить ее замолчать навсегда.
XI
После гибели Игоря я полгода сидел без дела. Очень трудно
работать без своего «диспетчера». Человека, который принимает «заказы»,
оформляет их, а потом передает по цепочке. Не может же киллер бегать по улицам
города с криком «возьмите меня на работу, я платный убийца».
Но потом кое-какие связи к вспомнил, сумел восстановить
старые отношения и вышел на Сурена. Тот, правда, мне сразу не понравился, но я
ему особенно и не доверял. Взять настоящий «заказ» — это тоже профессия. Сурена
держали за мелкую сошку, и он позвонил мне лишь два раза. Один раз нужно было
убрать какого-то рэкетира, зарвавшегося и обнаглевшего до такой степени, что
сам стал устанавливать таксу, в обход своих хозяев. Во-вторых речь шла о
банкире, обманувшем тысячи людей и сбежавшем в Нижний Новгород. Его я нашел
довольно быстро, этот ненормальный звонил оттуда себе домой, интересуясь — все
ли в порядке. Но за эти два случая, два мелких «заказа» я получил по двадцать
тысяч долларов. На эти деньги можно было только не умереть с голода. А свой
гонорар за Француза я отдал за новый дом под Ленинградом. Вернее, новую дачу.
Хотя, как посмотреть. Для меня этот двухэтажный дом целый дворец. Я поселил там
старика сторожа и платил ему пятьдесят долларов в месяц. И старик готов был на
меня молиться.
