Вот наконец появилась и родная милиция. Теперь будут
оцеплять здание, проверять у всех документы.
— Разойдитесь, — кричит кто-то громким голосом. Я
медленно иду к ограде. Там уже записывают показания свидетелей. Стоявший у окна
охранник рассказывает о моем выстреле так живописно, что мне хочется
остановиться и послушать. Но не стоит перегибать, теперь я могу уйти. Около
машины стоит сержант. Скоро он будет проверять документы у всех подряд. Но меня
пропустят в любом случае, даже не спросив документов. У меня есть такое
прекрасное, абсолютное алиби — моя левая рука. Оторванная еще шесть лет назад в
Джелалабаде, она свидетельство моей благонадежности и честности. Я инвалид
войны и никто в целом мире никогда меня не заподозрит. Трудно поверить, что
хладнокровный убийца-снайпер — это, идущий теперь по двору в заячьей шапке и
дешевой китайской куртке, инвалид без руки. Что угодно, но только не это. А
мне, чтобы нормально выстрелить вполне хватает и одной правой. Она меня и
кормит все последние годы.
Эпизод второй
II
Они сидели вдвоем уже двадцать минут. Наконец один из них,
помоложе, с тонкими усиками на молодом смелом лице, не выдержав,
поднялся. — Когда наконец он придет?
— Придет, — успокоил его тот, кто постарше. У
этого были густые черные усы и полное, почти добродушное лицо, сразу выдававшее
в нем человека восточного происхождения.
— Может, ты неправильно договорился Гасан? —
спросил молодой, по-прежнему не садясь на стул.
— Он профессионал, наверное, ходит вокруг, все
проверяет. Не беспокойся, обязательно придет. Молодой беспокойно прошелся по
комнате. — А он сам — надежный человек?
— Говорят, очень. Ты же знаешь, через какую цепочку я
на него выходил. Очень трудно его найти. И очень дорого. Но работу свою делает
хорошо. — А где ребята?
— Здесь их держать нельзя, сразу почует. Он как волк,
все видит, а что не видит, то чует. Знаешь, в наших горах водятся такие волки.
Помнишь, мы убили одного у овечьего загона.
— Ладно, потом, — прервал его воспоминания
молодой. Уже полчаса прошло. Когда наконец появится твой гость, Гасан? Может,
это засада, нас опередили?
— Какая засада? — даже обиделся Гасан, — я
сам с ним договаривался. Об этой квартире, кроме нас двоих, никто не знал. Ты и
мне не доверяешь, Ильгар?
— Доверяю, доверяю. Но очень долго. Сам понимаешь —
такое важное дело. Я не мог послать наших людей.
— Конечно, — кивнул Гасан, — начнется война,
а это нам сейчас совсем не нужно. Но ты прав. Борис совсем обнаглел. Если бы не
Резо, он бы так себя не вел. Их карта — Резо. А ты сам знаешь — к нему так
просто не подобраться.
— И твой гость тоже не подберется? — нервно
спросил Ильгар.
— Подберется. Он выследил Резо как белку. Можешь не
беспокоиться. Дверь бесшумно открылась. Оба насторожились.
В квартиру вошел невысокий человек, в большой темной шляпе,
длинном пальто, с зонтиком в руках. Зонтик он оставил в прихожей и прямо в
пальто шагнул в комнату. Руки у него были в темных перчатках. Он спокойно,
очень спокойно спросил у Гасана: — Я правильно зашел?
— Конечно, — Гасан передохнул, бросая взгляд на
Ильгара. Тот сел рядом с ним. — Что-нибудь пить будете? — спросил
Гасан.
Под шляпой почти не было видно лица гостя, усевшегося
напротив.
— Нет, — коротко ответил он, — давайте о
деле. — Нам говорили, что вы…. — Гасан повторил по-русски с небольшим
акцентом, в отличие от Ильгара, коверкавшего слова.
— Это неважно, — перебил его довольно неучтиво
гость, — что нужно делать? Обычно я принимаю заказы по телефону. Не люблю,
когда меня вызывают для беседы.
— Это другой случай, — улыбнулся Гасан, —
очень важная работа. — Цена?
— Десять тысяч долларов, — чуть поколебавшись,
ответил Гасан. — До свиданья, — поднялся гость.
— Подожди, послушай, — разозлился Гасан, —
скажи свою цену. — Скажите, какое задание?
— Твою мать, — выругался на своем языке
Ильгар. — Убрать одного человека нужно, — пояснил Гасан. — Есть
его фотография? — Да, вот, — Гасан протянул фотографии. —
Бросьте на стол, я посмотрю. — Не понял, — удивился Гасан, но
фотографии бросил.
Осторожно касаясь их пальцами в перчатках, гость посмотрел
фотографии.
— Ясно, — кивнул он наконец, — теперь
расскажите о нем.
— Он коммерсант, владелец двух банков, казино, бара.
Все его адреса вот на этой бумаге. Прочти и верни нам. Адрес его семьи, адрес
его офиса, адрес его любовницы, адрес его дачи, адрес его другой дачи. —
Срок?
— Чем быстрее, тем лучше, — засмеялся Гасан,
переглядываясь со своим напарником.
— Только я беру деньги вперед. — Как
вперед? — не выдержал Ильгар, — почему?
— Чтобы больше вас не видеть, — пояснил
гость, — вы сделали заказ, оплатили его. Остальное — мое дело. Больше мы
никогда не увидимся. Если согласны, я скажу цену, если нет, до свиданья. —
Сколько? — прохрипел Ильгар. — Сто тысяч.
— Он сумасшедший, — пробормотал Ильгар, —
ничего не давай ему, гони в шею. Гасан не согласился.
— Не спеши, — сказал он на своем языке и снова,
обращаясь по-русски, произнес:
— Дорогой, ты возьмешь деньги и уйдешь. Где мы потом
тебя найдем?
— Если не сделаю дело, верну деньги. Вы знаете, через
кого вы на меня выходили. Там шуток не понимают, — холодно заметил
гость. — Хорошо, — выдохнул Гасан. — Хочешь заплатить? —
спросил Ильгар. — Резо стоит таких денег. Зато избавимся от него раз и
навсегда, — убедительно говорил Гасан своему компаньону, — давай
соглашайся, потом больше возьмем. Казино наше будет, такие деньги, только
считать успевай. — Куда привезти деньги? — спросил он
незнакомца. — Завтра утром в десять прямо здесь. Я зайду за деньгами.
— Хорошо, дорогой, мы тебе верим. Только ты нас не
подведи.
— Не подведу, — усмехнулся незнакомец, — до
завтра.
— А когда сделаешь все? — крикнул Ильгар. — В
течение месяца. Нужно все просмотреть, подготовить. Устраивает такой
срок? — Да, — кивнул Ильгар.
Когда незнакомец вышел, Ильгар посмотрел на Гасана.
— Не нравится мне этот тип. — Он профессионал,
знает свое дело. Раз говорит деньги вперед, значит, так нужно, — кивнул
Гасан.
— А если потом расколется? Знаешь, что будет. Такая
война начнется, по всему городу выстрелы и взрывы бомб слышны будут. Резо снова
собирает всех.
— Этот не расколется, — задумчиво ответил
Гасан, — он умеет думать. Знает, что если придет после задания, мы его
уберем. Значит, осторожный человек, зря не рискует. Это очень нужно, чтобы был
осторожный человек. — Когда у нас встреча? — Сегодня в шесть.
