— Это можно устроить, — пообещал я.
Мы достигли Ла-Пуэрты, где на восток уходит дорога,
огибающая залив.
— Вот эта дорога, — сказал Хейл.
Мы поехали по ней, и вскоре Хейл воскликнул:
— Вот то место, где они оставили мою машину!
Я вышел из машины и осмотрелся. В том месте, где машина
съехала с дороги, остались следы протекторов.
Такие же следы были видны ярдах в ста от дороги, где она,
видимо, стояла. Вокруг все было затоптано.
Мы вернулись к машине и продолжили путь.
— Вот то место, — сказал Хейл. — Видите глинобитный дом?
Это был скромный дом из саманного кирпича, перед которым
стоял старый полугрузовой автомобиль.
Я остановил машину, подошел к двери и постучал. Нэннси
остановилась за нами.
Хейл с трудом вылез из машины и крикнул:
— Хосе, Мария! Это я! Я вернулся.
Дверь открылась.
Широко улыбаясь, в дверях появился мексиканец лет пятидесяти
с короткими усами и черными короткими волосами, облаченный в комбинезон и
рубаху с расстегнутым воротом.
Я заметил напряженный взгляд черных глаз его жены,
выглядывавшей из-за плеча мужа.
— Amigo, amigo! — позвал он. — Входи, входи.
Хейл, прихрамывая, вошел в дом и представил нас.
— Хосе и Мария Чапалла, — сказал он. — Мои друзья. А эти
двое — тоже мои друзья, мисс Нэннси и…
Как, вы сказали, вас зовут?
— Лэм, — ответил я.
— Мистер Лэм, — сказал он мексиканцам.
— Пожалуйста, входите.
Мы вошли в дом. Он был построен так, что ярким лучам солнца
не было сюда доступа. Было уютно, и стоял запах готовящейся еды.
В доме находился очаг. На подставках из кирпичей стоял
большой железный котел, а под ним жарко горели куски каменного угля. Тут же
рядом лежал пучок лучины для растопки.
Слева от камина стояла керосинка. На одной конфорке стоял
оловянный чайник, а на другой — накрытая крышкой кастрюля, в которой на
медленном огне готовилось мексиканское блюдо. Крышка время от времени
вздымалась, пыхая паром.
Густой аромат наполнял дом.
Хейл сказал:
— Мой друг хочет узнать, как вы меня нашли. Вы можете все
подробно ему рассказать?
Чапалла сказал:
— Присаживайтесь. — И вдруг смутился, поняв, что на всех не
хватает стульев. Пожалуйста, садитесь. Когда я что-нибудь рассказываю, то
предпочитаю стоять. Мы сели. Его жена, Мария, плотная коренастая мексиканка с
благожелательной улыбкой, начала возиться у плиты.
— Может, хотите кофе? — предложил Чапалла.
— У нас нет времени, — ответил я. — Нам дороги минуты. Вы бы
очень помогли нам, если бы рассказали, как обнаружили машину.
— Это muy mal
[1]
, — сказал Чапалла. — Бандиты жестоко избили
этого человека и бросили, связав его.
— Как вы его нашли?
— Я ехал за продуктами, — начал он. — Мы не часто ездим в
магазин. Когда такое случается, мы садимся в пикап и покупаем сразу много
продуктов. Вот я еду. Вижу машину у дороги. Поначалу я ничего не подумал и
проехал мимо. Потом я говорю себе: «Хосе, почему машина проезжает здесь и потом
ее бросают?
Если бы что-то случилось с мотором, машина осталась бы на
дороге. Если она приехала своим ходом, что заставило водителя остановить ее
здесь?» Я еду дальше, — старательно рассказывал фермер. — Но я думаю. Думаю. Думаю
еще. Потом останавливаюсь и поворачиваю назад. Я подъезжаю к той машине.
Сначала я ничего не вижу. Затем я заглядываю вовнутрь.
Я вижу что-то светлое. Это тряпка, которой заткнули рот
вашему другу. Я говорю: «Caramba
[2]
, что это?»
Я пытаюсь открыть дверь. Она не заперта. Открываю дверцу.
Ваш друг находится внутри. Его связали рыболовной леской. Еле-еле развязал узлы
— уж очень они крепкие.
— Вы его освободили?
— Да, я его освободил.
— Вы не перерезали веревку?
— Боюсь, что нет. Его связали очень туго. Я мог порезать его
ножом.
— Вам пришлось долго возиться, чтобы развязать узлы?
— Не очень долго. У меня сильные пальцы, сеньор.
Когда-то я был рыбаком. Я много работал и разбираюсь в
узлах.
— Вы вытащили кляп?
— Кляп?
— Тряпку изо рта, — объяснил я.
— Seguro
[3]
, конечно. Я вытащил тряпку, и он начал говорить,
но ему было трудно.
— Что он сказал?
— Он сказал, что на него напали грабители.
— А потом?
— Этот человек был болен. Я предложил ему свой дом.
— Он сам сидел за рулем машины?
— Нет. Он ехал в машине со мной. Он не мог сесть за руль
своей машины, потому что у него болели ребра, из носа шла кровь, а под глазом
был синяк. Его сильно избили.
— Что было дальше?
— Потом мы приехали ко мне домой, и Мария приготовила
горячую еду — кукурузные лепешки, фасоль «чили», сыр… Он ел много, этот
человек. У него все болело, и он очень хотел есть.
— Продолжайте.
— Потом мы уложили его в кровать. Он лежал неподвижно и
спал. Потом он проснулся и уехал. Я отвез его к машине.
— Когда это было?
— У меня нет часов. — Хосе пожал плечами. — Может, час,
может, два часа назад.
— И это все, что вам известно?
— Это все, что я знаю.
Я кивнул Хейлу.
— Хорошо, — сказал я. — Едем в Мехикали, и я устрою вас в
хороший отель. Я достану вам спортивную рубашку и… Где ваша бритва?
— В сумке. Она лежала в багажнике. Господи, вы думаете, они
забрали ее?
— Давайте проверим.
Он вытащил ключи от машины и открыл багажник.
Там находилась туго набитая большая сумка и небольшой
чемодан.
— Все цело? — спросил я.
— Похоже, да, — вздохнул он с облегчением. — Вам не придется
доставать мне спортивную рубашку. Слава Богу, у меня в сумке есть одежда.
