Берта открыла телефонный справочник, нашла соответствующую
страницу и сказала:
— Здесь их с полдюжины. М.А. Колхаун, М.М. Колхаун, Морли
Колхаун, М. Колхаун и К°… Нашим клиентом может оказаться любой из них.
За столом у Берты находился еще один справочник — «Известные
граждане Калифорнии». Я кивнул на него.
Берта положила книгу на стол, открыла и сказала:
— А здесь еще больше Колхаунов. Погоди, вот Мильтон Карлинг
Колхаун, который чем-то напоминает нашего посетителя, Мильтон Карлинг Колхаун
Второй.
Я взглянул на фотографию. Снимок был сделан несколько лет
назад, и человек на нем вполне мог оказаться нашим клиентом. Он был сыном
Мильтона Карлинга Колхауна Первого. Его отец при жизни был биржевым маклером.
Наш знакомец окончил колледж с отличием, специализировался в журналистике и был
женат на Беатрис Миллисент Сполдинг. О детях сказано не было. Дальше следовал
длинный список клубов, членом которых он состоял. Похоже, этот парень ничем не
занимался в своей жизни, разве что наследовал деньги.
— Пусть меня поджарят как устрицу, — произнесла Берта, читая
заметку, — если этот сукин сын не вышел на нас.
— Да, и теперь он у нас на крючке, — сказал я ей.
— Пожалуй, ты прав, — ответила Берта.
Я отправился к себе в контору дожидаться Элси Бранд.
Элси вернулась с докладом.
— Он сел в такси, — сообщила она. — Желтое такси. Я заметила
номер. Очевидно, такси уже ожидало его, потому что флажок был опущен, и как
только водитель заметил этого человека, он подал машину назад и открыл дверцу.
Пассажир сел в машину, и они уехали.
— Ты не могла последовать за ними?
— В тот момент на улице не было ни одной машины, — ответила
она. — Я говорила тебе, Дональд, из меня паршивый детектив.
— Какой номер машины?
— Я точно его запомнила: 1672.
— О'кей, Элси, — сказал я. — Ты хорошо поработала. Я просто
хотел убедиться, не пытается ли он обвести нас вокруг пальца. Так что все в
порядке, большое спасибо.
Глава 2
Многоквартирный дом по Биллинджер-стрит, 817 некогда
представлял собой обычный трехэтажный особняк.
Когда-то этот район был застроен солидными зданиями, но это
было много-много лет назад.
Город вырос и поглотил этот район. Шикарные постройки
дряхлели, затем их превратили в доходные дома с меблированными комнатами и
залами, маленькими офисами и магазинами в первых этажах.
Я обогнул парикмахерскую на одно кресло, нашел лестницу,
поднялся на третий этаж, разыскал квартиру 43 и некоторое время стоял у двери,
прислушиваясь.
Из 42-й квартиры, которая примыкала с южной стороны, я
слышал ровный стук пишущей машинки, потом вдруг наступила пауза, но через
некоторое время работа машинистки продолжилась. Из квартиры 43 не доносилось ни
звука.
Я легонько постучал в дверь. Ответа не последовало.
Пишущая машинка в квартире 42 все стучала.
Я стоял в полутемном коридоре, не зная, как поступить. Потом
положил ладонь на дверную ручку и надавил. Щелкнула задвижка. Я осторожно
приоткрыл дверь на несколько сантиметров. Дверные петли не издали ни звука.
Я закрыл дверь и снова постучал, на сей раз более уверенно.
Никакого ответа.
Я повернул ручку, открыл дверь и заглянул внутрь.
Это была меблированная квартира, и кто-то очень спешил,
покидая ее. На полу валялась пара пустых картонных коробок и несколько старых
газет. В распахнутых настежь шкафах было пусто. Квартира состояла из комнаты и
маленькой кухоньки, как раз справа от меня, а открытая дверь в дальнем углу
вела в ванную.
Ниша в стене, где находилась приставная кровать, была
прикрыта занавеской, сейчас отдернутой. На металлической перекладине сиротливо
болтались проволочные вешалки для одежды.
Мне хотелось войти внутрь и осмотреть квартиру, но я
чувствовал, что этого делать не следовало. Я вышел и закрыл за собой дверь.
Пишущая машинка в номере 42 смолкла. Я услышал
приближающиеся к двери шаги.
Нарочито громко я постучал в дверь квартиры 43.
Дверь соседней квартиры открылась. Женщина лет тридцати или
чуть старше показалась в проеме, вопросительно глядя на меня.
Я послал ей успокаивающую улыбку и сказал:
— Хочу попасть в 43-ю квартиру. — С этими словами я поднял
руку и снова постучал.
— Вы издатель Колберна Хейла? — спросила она.
Я повернулся и испытующе посмотрел на нее:
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что Кол ждет своего издателя.
— Понятно, — ответил я.
— Вы не ответили на мой вопрос, — заметила она.
— А я должен отвечать? — спросил я.
— Думаю, да.
— Почему бы вам не спросить мистера Хейла, когда он
вернется?
— Потому что я не думаю, что он вернется. Но может быть, я
окажусь вам полезной?
— Может быть.
Тогда объясните, что происходит? — попросила она.
Я поднял брови.
— Разве что-то происходит?
— Вы сами знаете. Среди ночи приходят какие-то люди, шарят
по шкафам, уносят коробки с вещами…
— В котором часу это было?
— Примерно в час ночи.
— Вы их видели? — спросил я.
— Меня все это жутко раздражало, — сказала она, — я не могла
уснуть из-за их топота. Когда мое терпение лопнуло, я встала, набросила халат,
открыла дверь, но уже никого не застала.
— Вы не посмотрели на часы?
— Была половина второго.
— Сколько было людей?
— Мне кажется, двое.
— Колберн Хейл с другом?
— Я не разобрала, о чем они говорят. Но голоса Кола я не
слышала. По-видимому, это были чужие люди. А теперь я вас снова спрашиваю: вы
издатель Кола?
— Нет, я не издатель, — ответил я. — Но мне нужно поговорить
с Хейлом, прежде чем тот поговорит с издателем.
— Тогда вы литературный агент? — спросила она.
— Не совсем так, но я не могу вам больше ничего сказать,
кроме того, что мне хотелось бы поговорить с Хейлом до его разговора с
издателем.
