Я поехал в отель «Люсерна» и застал Колберна Хейла и Нэннси
возле бассейна. Он все еще оставался одетым, а на Нэннси был купальный костюм.
— В чем дело? — спросил я у Хейла. — Вы не купаетесь?
Он отрицательно покачал головой.
— У меня все так болит, что я не могу даже думать о купании.
— Плавание вам помогло бы. Вода — лучшее лекарство от ушибов
и боли в мышцах.
— Наверное, так, — согласился он. — Но даже раздевание и
одевание причиняет мне невыносимую боль.
Я пробовал принять горячую ванну, но чуть не потерял
сознание. Пережду, пожалуй, пару дней.
Я сказал:
— У меня для вас официальная бумага.
— Что за бумага?
Я вручил ему повестку в суд.
— Ого, завтра в десять утра! — воскликнул он.
— Именно так.
— В Эль-Сентро.
— Верно.
— Ладно, если мне нужно там быть, то я буду.
— Кстати, я получил точно такую же повестку.
— А я? — спросила Нэннси.
Я покачал головой и сказал:
— В настоящий момент я ничего не могу добавить, кроме того,
что уже всем известно. И, — продолжал я, — никто не скажет ничего, что связало
бы ваше имя с этой историей. Уже поздно, — заметил я. — Не выпить ли нам
чего-нибудь? Я угощаю.
Хейл поднялся с кресла.
— Я приму душ и переоденусь, — сказала Нэннси. — Это займет
всего несколько минут.
— Вы можете присоединиться к нам в баре, — сказал я.
Хейл, прихрамывая, побрел в бар.
— Одну минуту, — попросил я его подождать. — Я кое-что
забыл.
Я подошел к Нэннси.
— Соберите свои вещи, — сказал я. — Вам придется отсюда
уехать.
— Зачем?
— Чтобы ваше имя не попало в газеты.
— Но на чем?
— Я вас отвезу.
— А куда?
— Туда, где никому и в голову не придет вас искать.
Только никому ни слова. Приходите в бар, там мы выпьем, а
потом придумайте предлог, чтобы вернуться к себе в номер. Я вам звякну.
Я догнал Хейла. Мы отправились в бар, взяли «Маргариту»,
прекрасный мексиканский напиток, в бокале, край которого был покрыт солью, как
инеем.
Вскоре Нэннси присоединилась к нам. Мы заказали еще.
Хейл все еще потягивал напиток, когда я, сославшись на
неотложные дела, собрался уходить.
Нэннси сказала, что не пьет больше одного бокала перед
обедом, и присоединилась ко мне.
Все прошло без сучка без задоринки. Нэннси уместила все свои
вещи в один чемодан и большую сумку.
При этом она установила рекорд скорости.
Я дал чаевые посыльному, и, пока Хейл проводил время в баре,
мы тронулись.
— Куда мы едем? — спросила Нэннси.
— В дикое и первозданное место.
— Куда именно?
— Вы когда-нибудь слыхали об Эль-Гольфо-де-Санта-Клара? —
спросил я.
Она покачала головой.
— Это местечко находится на побережье, недалеко от Соноры.
Оно чистое, красивое, необычное и живописное. Там есть вполне приличный отель и
несколько очень хороших ресторанов, где можно отведать свежайшие дары моря, в
том числе креветок величиной с небольшого омара. Там есть только одно
неудобство, с которым вам придется смириться.
— Какое?
— Температура воды в душе не поднимается выше, как они
выражаются, комнатной.
— А что значит «комнатная температура»?
— Довольно низкая, если вы решите принять душ с утра.
— Сколько времени мне придется там пробыть?
— Пока я не приеду и не заберу вас.
— Разве нельзя позвонить и…
Я покачал головой:
— Я же сказал вам, что это уединенное место. Ни один
репортер не найдет вас там. Вас не найдет даже сержант Фрэнк Селлерс из
лос-анджелесской полиции. А он, скорее всего, будет вас искать — и весьма
усердно.
Впереди нам предстояла долгая, долгая дорога, но найти ее в
Эль-Гольфо-де-Санта-Клара было все равно что найти иголку в стоге сена.
Глава 14
Даже если срезать путь в обход Пуэрто-Ситоса и Риито,
расстояние от Мехикали до Эль-Гольфо-де-Санта-Клара остается большим, но было
ясно: никто не станет искать исчезнувшую свидетельницу в Эль-Гольфо.
После Риито дорога тянулась прямой лентой по бесплодной
пустыне, пока, нырнув вниз, не уводила с гор в долину реки Колорадо.
В нескольких милях от перевала находится
Эль-Гольфо-де-Санта-Клара, маленькая и очень живописная рыбацкая деревня. Суда
рыбаков обслуживаются старой калошей — этаким водным такси, — которая
перемещается от лодки к лодке, перевозя улов и пассажиров.
Рыбой снабжают местные рестораны, а излишки замораживают и
отправляют на продажу.
Отсюда также начинают путь на рынки Калифорнии деликатесные
морские моллюски. Берег на многие мили буквально завален моллюсками. Сборщики
моллюсков садятся в легкие моторки, заходят на отмели и ждут отлива. Когда вода
сойдет, они шарят в тине и собирают головоногих. Когда начинается прилив, у
рыбаков уже готов улов, который они отвозят в Соединенные Штаты и берут за свой
товар хорошую цену.
В уединении нежится в солнечных лучах деревушка, и ее покой
нарушают только местные жители и немногочисленные туристы, проведавшие о
богатых морских угодьях.
Здешний мотель очень чистенький, с автономным водопроводом и
душами, которые заливают пол в ванной и орошают вас водой, как я уже замечал,
«комнатной температуры».
Нэннси была неприхотливой девушкой, и я чувствовал, что это
неудобство не лишит ее жизнерадостности.
Дальняя дорога дала мне возможность получше узнать ее.
— Должно быть, вы считаете меня какой-то вертихвосткой, —
тараторила она.
— Почему?
— Ну, меня многое связывает с Колом Хейлом, и я дружу с
Мильтом Колхауном, и у меня еще много друзей.
Я понял, что ей нужно выговориться, и не стал перебивать ее,
сосредоточив свое внимание на дороге.
— Чужому человеку трудно понять жизнь пишущей братии, —
говорила она. — Это замкнутое общество.
