— У сторон есть вопросы к свидетелю? — спросил судья Полк.
Ньюберри включился в допрос:
— У меня пара вопросов к свидетелю. Вы можете указать точное
время разговора, мистер Ньютон?
— Нет, не могу. Я спал и был разбужен. Естественно, я
разозлился — настолько, что около часа не мог заснуть. Я уверен, что разговор
происходил до трех часов, потому что в три часа я был вынужден встать и принять
снотворное.
— У вас не возникает ни малейшего сомнения, что человек,
которого вы видели, и подсудимый — одно лицо?
— Я в этом абсолютно уверен.
— Вы носите очки?
— Я надеваю очки при чтении, но я хорошо вижу на расстоянии,
и я хорошо рассмотрел этого человека, когда он стоял в дверях.
— Полагаю, у меня нет больше вопросов, — сказал Ньюберри.
— Если суд согласен, — предложил Роберте, — на этом
предварительное слушание следует закончить. Мы просим передать дело по
обвинению подсудимого в убийстве первой степени на рассмотрение главного суда
первой инстанции.
— Попросите отсрочку, — обратился я к Ньюберри.
Ньюберри покачал головой:
— Это ничего не даст. Мы не будем приводить аргументы
защиты. Я никогда не делаю этого на предварительном слушании. Иначе мы раскроем
наши карты и…
Я перебил его и сказал шепотом:
— Они не предъявили ничего, кроме нескольких косвенных улик
и…
Ньюберри не дал мне возможности закончить мысль:
— Не будьте смешным. Они предъявили отпечатки пальцев с
плавучего дома. Они доказали, что орудие убийства принадлежит Колхауну. Они
доказали, что мой клиент в два часа ночи приехал в мотель «Мэйпл Лиф» за
оружием. Он собирался вытащить из заварухи свою ненаглядную и ради этого убил
контрабандиста.
— Колхаун не способен на такое, — сказал я. — Ради Бога,
ходатайствуйте об отсрочке!
Судья Полк спросил:
— Джентльмены, у защиты есть заявления?
— Просите отложить слушание хотя бы на полчаса, — убеждал я.
Колхаун посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на своего
адвоката.
— Хуже от этого не будет, — сказал он Ньюберри.
Ньюберри неохотно поднялся.
— У защиты возникли вопросы по процедуре, — сказал он. —
Просим сделать перерыв в заседании на полчаса.
Судья Полк посмотрел на часы:
— Суд объявляет пятнадцатиминутный перерыв.
Этого достаточно, чтобы адвокат мог посовещаться с клиентом.
Судья Полк покинул свое место и ушел в судейскую комнату.
Я схватил Ньюберри за руку и потащил его и Колхауна в пустой
угол зала, где мы тем не менее оставались под бдительным оком помощника шерифа.
— Вы мне лгали, — сказал Ньюберри Колхауну.
— Я скрыл только несущественные детали. Я ни в коем случае
не мог допустить, чтобы Нэннси оставалась замешанной в деле. Да, я ездил в
мотель. Я хотел забрать револьвер. Я думал, что смогу остаться и защитить ее.
Но Нэннси сказала, что револьвера у нее нет, что она отдала его этому писаке,
Колберну Хейлу.
— И это вывело вас из себя? — спросил я.
— Естественно, меня это жутко разозлило. Я дал ей оружие
только ради ее собственной безопасности!
— И как вы дальше поступили?
— Я отвез Нэннси в Мехикали, в отель «Люсерна», снял комнату
и оставил ее там. Затем я вернулся обратно через границу и зарегистрировался в
отеле «Де Анза».
Я покачал головой и сказал:
— Вы опять не говорите правды. Вы поехали к тому месту, где
находился пикап. Что заставило вас войти в плавучий домик?
— Я не входил туда, — сказал Колхаун.
— Ладно, что же произошло?
Колхаун сказал удрученно:
— Я скрывал это от вас. Мне не следовало так поступать, но я
беспокоился о собственной безопасности.
— Продолжайте, продолжайте, — сказал я. — У нас мало времени.
— По дороге в Калексико в свете фар я увидел пикап с
прицепом. Дверца домика на прицепе открылась, и оттуда спрыгнул человек. Он со
всех ног бросился бежать к кювету. Чтобы вырваться из луча света, он метнулся в
сторону и исчез во мраке.
— И что вы сделали?
— Было около двух часов ночи. Я остановил машину, подошел к
плавучему домику и громко осведомился, не требуется ли моя помощь. Ответа не
последовало. Я постучал кулаком в дверь. Вероятно, в тот момент я прислонился
левой рукой к стенке домика.
Потом я передумал — в конце концов, это было не мое дело. Я
еще раз покричал, но мне никто не ответил, и я сел в машину и поехал в
Калексико. Я сразу же отправился в мотель «Мэйпл Лиф» и действительно имел
разговор с Нэннси, который услышал этот человек из номера напротив. Я перевез
Нэннси через границу и устроил в отеле, где, как мне казалось, ей будет
спокойнее. Я хотел вырвать ее из цепких рук ее дружка.
— А что с револьвером?
— Я велел Нэннси отдать револьвер мне, поскольку знал, что у
нее будут неприятности, если она попытается перевезти оружие через границу. Но
она сказала, что одолжила его Хейлу. Признаюсь, это меня разозлило: я рискую,
стараясь защитить ее жизнь, а она отдает мой револьвер какому-то ничтожному
писаке.
Я повернулся к Ньюберри:
— Ну вот, все прояснилось. Теперь вам придется предпринять
героические усилия.
— Что вы хотите этим сказать?
— Они привлекут его к суду, если вы не будете действовать с
максимальной энергией.
— Его в любом случае привлекут к суду. Я даже не стану
возражать. Я не выдвину и малейшего аргумента, разве что заведу старую песню о
том, что в деле нет ничего, кроме разрозненных косвенных улик, что достоверно
установлен лишь факт убийства с использованием револьвера подсудимого, что
отпечатки пальцев на домике могли быть оставлены когда угодно, что выстрелить
из револьвера тоже мог кто угодно. Дальше этого я не пойду.
— И вашего клиента отдадут под суд.
— Разумеется, его отдадут под суд.
Я взглянул на Колхауна:
— Вам улыбается такая перспектива?
— Господи! Конечно нет! — воскликнул он.
— Но этого нельзя предотвратить! — сказал Ньюберри. — Он
влип.
— Можно, если вы сейчас сыграете правильно, — заметил я.
