56
Тело вынесло на берег в Крэмонде, словно девушка вознамерилась снова и снова возвращаться туда, пока кто-нибудь ее не заметит. Вызванный на место обнаружения патологоанатом сказал, что она могла быть задушена («посмертная синюшность шеи»), но, чтобы узнать точнее, нужно ждать результатов вскрытия. Три дня, что ее носило вдоль побережья по водам Форта, не пошли ей на пользу. Это вам не Офелия, в цветах плывущая по реке.
Крэмонд находился под траекторией рейсов Эдинбургского аэропорта; интересно, подумала Луиза, как они выглядят с воздуха: маленькие паучки, которые бесцельно расползлись по округе, или эффективная, вымуштрованная армия муравьев? Все началось с одного полицейского, принявшего вызов, и за один час число участников выросло в геометрической прогрессии. Ее группа, ее дело. Ее первое убийство. Машину Хэттера нашли на стоянке в аэропорту Эдинбурга — Джексон оказался прав, багажник был просто набит ДНК, и Луиза надеялась, что хоть один образец совпадет с ДНК трупа. Рано или поздно, но они найдут Грэма Хэттера.
Тело погрузили в полицейский катер, но и прокурор, и патологоанатом предпочли улететь вертолетом. Луиза сопровождала труп, как почетный караул. Она коснулась плотного полиэтиленового мешка и прошептала:
— Привет, Лена.
Все это время Лена была девушкой Джексона, но теперь она принадлежала Луизе.
Луиза столько всего хотела ему сказать, но, когда Джексон снял трубку, она произнесла только:
— Мы нашли ее. Мы нашли вашу девушку.
57
Приземлившись в Женеве, они сразу же сели в такси и поехали в банк.
В прохладном холле Татьяна обратилась к женщине за администраторской стойкой:
— Это миссис Глория Хэттер, она хотела бы снять деньги.
Глория подумала, что сотрудники швейцарских банков наверняка говорят по-английски лучше самих англичан. Она могла бы поклясться, что русский акцент Татьяны вдруг куда-то испарился.
Администратор сняла трубку и тихо сказала что-то по-французски. Через несколько секунд их проводили в роскошно обставленный кабинет.
— Хороший банк, — со знанием дела сказала Татьяна.
Полчаса спустя они вышли из банка на залитую солнцем улицу. Все оказалось так просто. Татьяна проинструктировала Глорию, чтобы деньги им выдали в виде облигаций на предъявителя. Облигации показались Глории слишком непрочными, она бы предпочла осязаемую тяжесть наличных.
— Добыча, — сказала Татьяна и рассмеялась.
Они пошли в старинное дорогое гранд-кафе, и Глория разделила облигации пополам. «Одну тебе, одну мне», — сказала она. Татьяна засунула свою долю в бюстгальтер, и Глория последовала ее примеру. Потом Глория включила телефон и прослушала сообщения на автоответчике. Одно было от сотрудника охранной фирмы, который спрашивал, где она и почему ее дом затянут полицейской лентой. Одно — от Эмили, раздраженной неотвратимостью второго пришествия. Еще одно — из больницы. Глория достала из сумки второй телефон и прослушала единственное оставленное на нем сообщение, которого она ждала с самого вторника, — оно подтверждало сообщение из больницы.
Это была очень важная и заключительная новость.
— Грэм мертв, — сказала она, как выяснилось, самой себе. Татьяны уже не было.
Глория не торопясь выпила кофе, съела увесистый кусок торта «Эглантин» и, расплачиваясь, оставила очень щедрые чаевые. Она вспомнила, что сегодня пятница, день Берил. Интересно, заметит ли древняя свекровь ее отсутствие.
Выйдя на улицу, она затолкала второй телефон поглубже в первый же попавшийся мусорный бак. Она была уверена, что мусор скоро вывезут, ведь швейцарцы славятся страстью к чистоте. Все, что Глория успела увидеть в этой стране, ей понравилось. Она представила, как покупает маленькое шале из темного дерева где-нибудь в сельской местности, на окнах ящики с вьющейся геранью летом, пушистый снег на крыше зимой. Корзина со спящими котятами у дровяной печи.
У нее так много работы. Она будет идти по миру, борясь со злом. Столько котят, лошадей, попугайчиков, искалеченных мальчиков, убитых девушек — и они все взывают к ней. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
[118]
Злодеи будут ее бояться. Она станет легендой при жизни. Она будет воплощением вселенской справедливости. Нужно написать заглавными буквами: Вселенская Справедливость. Неоспоримый факт: Вселенская Справедливость — это благо.
58
Джексон доехал до развязки Скотч-Корнер — и повернул обратно на север. Он не может вот так просто умчаться в закат. Мартин попросил у него помощи, и Джексон согласился дать показания. Парень спас ему жизнь, теперь ему нужен свидетель, нельзя просто взять и слинять.
Снова показался Ангел Севера, будто великий защитник, распростерший свои ржавые самолетные крылья над миром. Джексон свернул было с праведного пути, но теперь возвращался обратно.
59
Пистолет ему не понадобился. И все же непонятно, куда он мог подеваться? Разве что Мартин его взял, когда они были в том отеле, перед тем как он споил ему «Микки Финна».
[119]
Нужно было убедиться, что пистолет на месте, прежде чем уходить. Он допустил ошибку. А в его профессии ошибки недопустимы. Может, пора заняться чем-нибудь еще, сменить направление, получить диплом Открытого университета, начать разводить страусов, открыть маленькую гостиницу. Совсем ты съехал, Рэй.
Когда он открыл сумку, вместо пистолета в ней оказалась гедеоновская библия.
[120]
Сверху невинно лежал приз за игру в гольф, фигурка была немного сдвинута, и сразу становилось понятно, что маленький хромированный гольфист никогда не сможет хорошо ударить по мячу. Рэй пару раз играл в гольф, ему понравилось — игра требовала силы и точности и отвечала его природным склонностям. Фигурку он купил в благотворительном магазине. Пусть награда какого-то старого козла поможет голодающему ребенку из страны третьего мира. Р. Дж. Бенсон. Интересно бы узнать, кем он был, какую прожил жизнь. Приз был датирован 1938 годом. Сражался ли Р. Дж. Бенсон на войне, погиб ли на ней? Или пережил всех, кого знал, и умер в одиночестве? Грозит ли ему то же самое? Нет. Он успеет пустить себе пулю в лоб. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой.
А вот для Мартина такой конец очень даже возможен. Неожиданно для себя Рэй проникся к Мартину симпатией. Слишком много рассказал ему о себе. Даже чуть-чуть — слишком, даже ничего — слишком много. Когда Рэй вернулся в «Четыре клана», чтобы спросить про пистолет, Мартина там уже не было. Он бы убил его за то, что тот влез не в свое дело, но Мартин спас ему жизнь, так что Рэй был ему должен. Жизнь за жизнь.
