— Меня, кстати, Эдуардом зовут. — представляется мне, как только мы оказываемся в его тачке.
Причем, машинка совсем недешевая.
— Эдик, значит. — тяну и замечаю его суровый взгляд, и тут же исправляюсь. — Эдуард.
Ухмыляется в ответ.
— Ладно, для тебя могу быть и Эдиком. Так уж и быть.
Тоже смеюсь, понимая, что навряд ли кто-то вообще рискует его так называть.
— А я Аня. Будем знакомы.
Улыбается и заводит машину.
— Ну, что, поехали, Аня?
— Поехали.
Вообще, Эдик оказался вполне приятным мужчиной. И к тому же очень щедрым. Он непросто купил мне платье, в которое я сразу же и переоделась, но и еще пару шмоток. Так сказать, на память. А потом, как и обещал, отвез меня на работу.
Я, конечно, опоздала, но это оказалась не смертельно. Мое начальство было занято и совсем про меня не вспоминало. Но чтобы так было и дальше, мне нужно срочно приниматься за работу.
Ну а Эдик… Он пожелал мне хорошего дня и просто уехал. Даже номера моего не попросил. И не то чтобы я ждала, но это даже задело немного. Ну, да ладно. Потом зато не придется искать причину его отшить.
Отношения строить сейчас мне совсем некогда.
Нужно искать деньги на лечение брата…
О существовании которого я узнала всего пару недель назад..
Некоторое время назад..
Тайное становится явным…
Анна
— Что вы сделали?
Я просто не верю своим ушам. Этого не может быть правдой. Какой-то дурной сон. хотя даже это не объясняет того, что сейчас происходит.
Мои родители…
Боже, это люди, которые всю жизнь воспитывали меня, вбивая в мою голову правильность жизни. Настолько, насколько вообще были способны на это.
Конечно, я бы не сказала, что из меня получилась образцовая дочь. Из меня даже более-менее хорошей не получилось. Я всегда была сама себе на уме. И всегда очень упряма.
Не знаю, откуда это во мне, но чтобы мне не сказали, я все делала в точности до наоборот.
Бунтовала всегда и при любой причине.
Потому что считала, что так правильно. Потому что сама знаю, как для меня лучше.
Но я любила своих родителей. И пускай из меня не получилось идеальной дочери, я такая, какая есть. И прекрасно умела отличить плохое от хорошего.
И никогда не переступала черту.
Но то, что сделали они…
Боже, я даже не знаю, как мне на это реагировать.
Лучше бы они никогда мне этого не говорили. Я бы не отказалась сейчас и дальше находиться в неведении. Потому что принять это…
Это понять, что они…
Ужасные люди.
А это не так.
Папа с мамой дали мне все, что только возможно. Они оба очень много работали, чтобы дать мне будущее. Даже ценой того, что их почти никогда не было рядом.
Мои отношения с родителями ограничивались встречами за ужином, за одним столом. Где они интересовались моей учебой, а после приступали к нравоучениям, потому что походы к директору школы очень мешали им работать. Или же грозились мне домашним арестом, но толку-то? Что заставить меня сидеть дома, нужно и самим бывать в этом доме.
Нет, я не виню их в том, что они работали. И даже в том, какая я выросла. Как по мне, из меня получилась очень хорошая стерва, знающая себе цену. За это я даже им благодарна, потому что быть тряпкой не очень-то весело. Но мне не хватало их любви!
Ее всегда было мало.
И возможно, то что они сделали, это даже к лучшему.
Лучше для моего брата, о котором я сегодня узнала…
Ведь он не знал, какого это жить, гадая, почему родителям на тебя насрать, даже если их слова говорили об обратном. Но вот действия…
— Нам пришлось это сделать. Мы не могли прокормить вас обоих. Нам и двоим-то было тяжело. — мама плакала, пытаясь оправдаться.
Но тому нет оправдания.
— Боже, пожалуйста, прошу, замолчи. — я не могла это слушать.
Как и не могла этого принять…
— Мы отдали его, надеясь на то, что он попадет в хорошую семью. Но вас двоих нам было не потянуть. — папа тоже не остался в сторонке.
— Почему же трахаясь, вы об этом не подумали? — злость, вот что я сейчас испытываю. — Вы ведь взрослые люди и знали, откуда берутся дети. Но вас это не остановило.
— Не смей так разговаривать с отцом?
— Серьезно? А как я должна разговаривать с вами? Может, погладить по головке и сказать, какие вы молодцы?
— Аня… Как ты можешь… — мама хватается за сердце, теряя весь свой пыл, чтобы продолжить свои нравоучения.
Неужели я неправа?
Они поступили ужасно…
Я вообще не понимаю, как… Как можно отдать своего же ребенка?
— Как я могу? — мой голос срывается. — А как вы могли? Он же ваш сын! Ваша кровь и плоть..
— Мы это понимали… — тихо отвечает отец, устало присев на стул и опустив голову. — Но не было другого выхода..
— Выход есть всегда, но вам это не нужно было. Давайте смотреть правде в глаза. Он вам просто не нужен был. Впрочем, как и я. — в горле появляется болезненный ком. Слезы бегут по щекам, потому что контролировать я их не могу. — Вам надо было отдать и меня, когда я родилась.
В комнате возникает тишина..
Ловлю странный взгляд матери за секунду до того, как она прячет глаза. Но я успеваю прочесть в них то, что просто меня добивает…
— Боже… Вы и от меня хотели избавиться..
Это не вопрос, это утверждение.
Смотрю на них, ожидая хоть какого-то ответа. Жду, что начнут отрицать. Скажут, что я неправа. И я всегда была желанным ребенком…
Но эта тишина…
Тут все понятно без слов.
— Да ответь же вы хоть что-нибудь? — чуть ли не кричу, все еще надеясь на что-то..
Пожалуйста…
Я не хочу в это верить..
— Мы с твоей матерью очень хотели ребенка. Но чуть позже. Когда смогли бы себе это позволить. Так получилось, что Нина забеременела раньше, чем мы планировали. И после долгих раздумий мы все решили рожать. Только вот нас ждал очередной сюрприз… У нас родились двойняшки. Мальчик и девочка. Оставить двоих мы не могли… Я всегда хотел сына, но врачи сказали, что из-за осложнений при родах, мальчик родился слишком слабым…. Мы оставили тебя!
Пока он говорил, я боролась с желанием заткнуть уши, чтобы всего этого не слышать. С каждым его словом мое сердце разрывалось от боли. А в груди все сжалось так сильно, что, казалось, я сейчас задохнусь.
