Давно затих веселый перестук каблуков, и в воцарившейся тишине я щелкнула кнопкой чайника.
— Ночевать здесь собралась? — расслышала сквозь шум воды и подняла глаза — Алиска стояла около меня и опиралась пальцами о стол.
— Да, пока мысль идет, хочу закончить наброски. Кофе будешь? — я кивнула на закипающий чайник.
— Давай, — взлетела юбка, и меня обдало крепким ароматом духов.
— Налей сама, а? И мне тоже, — я никак не могла оторваться от монитора. Вот еще одну линию и еще…
Алиска недовольно хмыкнула, но разлила кипяток по чашкам. Я протянула руку и с удовольствием отхлебнула обжигающий напиток — вечер предстоит долгий.
— Ты специально сегодня пришла раньше, чтобы побыть с ним наедине? — спросила Алиска, и я подавилась кофе.
— Ты чего? — посмотрела на нее сквозь навернувшиеся слезы и тщетно пыталась остудить язык. — Мы же с тобой договорились на девять. Ты сама опоздала, а я как дура стояла в вестибюле без пропуска. Вадим увидел меня и провел.
— Вадим? — меня пронзил острый, как нож, взгляд подруги.
— А что, прикажешь его величать Вадимом Викторовичем?
— Можно по фамилии, — каждое слово Алиски напоминало ледяной осколок из тех, что кладут в коктейли, и, падая на плитку пола, они разбивались в мелкую острую крошку. — И о чем вы с ним говорили все утро, а как только я пришла замолчали?
Боже! Что за допрос? Во мне тоже начало закипать раздражение. Неужели буйная фантазия подсказала подруге гениальную идею будто я собираясь соблазнить ее ненаглядного. И из-за этого она устроила тот цирк на совещании? Да, Вадим же не способен на какие-либо человеческие отношения. Все чувства он давно и успешно заменил на прогнозы дохода и оценку рентабельности. Кроме цифр только Алиска, с ее долей в компании, может рассчитывать на его внимание. Неужели сама этого не видит? Нужен мне ее манекен ходячий, сто лет, и свидания регламентированные по долям секунды. Нет уж, пусть сама на это счастье радуется. Я сдержала готовые сорваться с языка резкие слова и постаралась говорить как можно более дружелюбно.
— Так мы же вчера не смогла поговорить. Вот он и спрашивал о мое предыдущей работе. Почему ушла. Что могу сделать для компании. А кода ты подошла, мы уже закончили, и я пошла работать. Вот и все. Никаких секретов, — не стала я нервировать и без того взвинченную подругу. — Инцидент исчерпан?
— Я сегодня так устала. Пойдем, чего-нибудь пожрем? — без каких бы то ни было переходов, ревнивая собственница превратилась в прежнюю, дружелюбную до навязчивости Алиску.
— Ты иди, — я с трудом оторвалась от монитора. — Я еще поработаю.
— Два трудоголика, — проворчала Алиска и, оставив на столе грязную кружку, поспешила уйти.
А я снова с головой нырнула в работу. Даже не слышала, как пришла уборщица, пока она не ворвалась ко мне.
— Ой, вы еще работаете? — еле затормозив, воскликнула она и сделала попытку ретироваться.
— Нет-нет, вы мне не мешаете, делайте свою работу. И кружку, пожалуйста, заберите, — остановила я ее, раздумывая не уйти ли домой, там точно никто не будет мешать и отвлекать.
— Не буду мешать, — уборщица все-таки пятилась спиной к выходу. — Я оставлю дверь в коридор открытой, как увижу, что закрыта, значит ушли, и приберусь.
И она исчезла вместе со шваброй, погасив свет в общем кабинете.
Я же билась над лацканом — паршивец никак не получался так как мне бы хотелось или же отказывался гармонировать с остальными деталями, и приходилось все переделывать.
Устав воевать, я откинулась на спинку и крутила в пальцах стилус, пытаясь понять где допустила ошибку. И наконец меня осенило.
— Есть! — воскликнула я, сообразив как необходимо изменить силуэт, чтобы все вписалось, и от избытка чувств взмахнула руками.
Конечно же, стилус вылетел из пальцев и укатился под стол. Ничего не поделаешь, придется лезть доставать, иначе не смогу доделать эскиз.
Я сползла с кресла и залезла под стол. В полутьме пытаясь наощупь найти проклятый карандаш, услышала в коридоре размеренные шаги. Около дверей кабинета они замерли.
— Только бы никто не вошел, только бы никто не вошел, — затаившись молилась я. Опять ведь начнут отвлекать разговорами и не дадут закончить.
Я даже дышала через раз, но, как назло, шаги начали приближаться — кто-то вошел в кабинет.
На моем столе горела лампа и в ее желтоватом свете я увидела как кремовые туфли остановились практически напротив моего лица. Где-то я их уже видела. Пока пыталась вспомнить почему они кажутся мне знакомыми, туфли несколько раз перекатились с пятки на носок, и я увидела свой стилус прямо между ними.
Потянулась, чтобы забрать и, конечно, врезалась головой в столешницу.
— Merda! — невольно воскликнула я и тут же увидела, как обладатель знакомых туфель приседает, а следом, под столом появились и удивленно распахнутые серые глаза.
Глава 17. Марина. Поиск ключей, и ничего больше
— Вы?!
Вырвалось у нас одновременно.
Я снова поползла, на этот раз назад, и опять врубилась головой в стол.
— Осто!.. — Вадим невольно протянул руку, чтобы меня остановить, но искры из глаз уже сыпались на пол.
Я все-таки выбралась из-под стола и поднялась, потирая макушку. Что же такое-то?! Ни мужа, ни любовника, а рога уже заработала.
— Извините, кажется, я вам помешал? Вы таким образом вдохновение ищете?
Я вглядывалась в лицо Вадима и не могла понять шутит он или серьезен. А голос был как всегда до безобразия бесстрастным.
— Нет, стилус, — я помахала у него перед носом пластиковой палочкой.
Видеть удивление на лице Вадима — бесценно. Хоть что-то может поколебать его обычную невозмутимость.
— А почему под столом? — недоверчиво уточнил он.
— Закатился, — пожала я плечами. — А мне как раз пришла гениальная идея. Пока не забыла… — пробормотала я и, склонившись над планшетом, торопливо выводила линии нового силуэта.
— Позволите? — Вадим наклонился, чтобы заглянуть в монитор.
— Нет! — почти выкрикнула я, и Вадим отшатнулся, не сводя с меня удивленных глаз.
— Не люблю показывать половину работы, — уже спокойнее пояснила я.
Я ждала, он не двигался, а молчание затягивалось.
— Что же, — решилась я нарушить тишину. — Основное я уже сделала, пора и домой. Завтра доведу до ума, а то сегодня уже в глазах все прыгает. Сейчас вызову такси… — сгребла со стола телефон, но он тут же очутился в длинных сильных пальцах.
— Никакого такси, — непривычно резко отрезал Вадим. — Уже слишком поздно. Я сам отвезу вас.
Я посмотрела в окно — свет фонарей рассеивал темноту, и казалось, что еще только вечер.
