Не знаю почему у меня вырвалась именно эта фраза. Обычно так мама спрашивала каждый вечер у дяди Сандрика, когда он возвращался с работы.
— Заявление подал. Затем полдня разбирал дома вещи, — он покосился на меня и добавил: — Пытался найти Анжелкины.
— И нашёл?
— Нет, — качнул Никита головой, — но потом сел на кровать и понял, что она единственное, то самое, что напоминает о годах брака. И я её сломал.
— Кровать? — нахмурилась я. Никита кивнул.
И все же ему до сих пор больно. Пожалуй даже больше, чем мне. И это нормально. Боль. И я понимала Никиту.
Только вот не понимала почему мне не так больно? Неужели потому что не любила?
А может я отношусь к тем, кто просто не умеет?
Мне стало жалко. Себя. Затем Никиту. Даже Анжелу почему-то. Может она как раз и любит Юру по-настоящему? Только вот вряд ли получится то, чего хочет.
Глубоко вздохнула, поставив вазу у плиты, а затем, повинуясь неожиданному порыву, я подошла к Никите и села ему на колени. Одну руку я положила мужчине на плечо, другой погладила по колючей щеке. И тут же почувствовала, как меня обняли, прижимая к себе.
Никита поднял на меня лицо. Чуть приоткрыл губы, словно хотел что-то сказать, спросить… Но вместо этого Никита меня поцеловал.
Мы долго целовались, наполняясь друг от друга желанием. Руки ласкали тело, мои — его, его — моё. И нам обоим это нравилось. Нам обоим хотелось большего.
И, кажется, я сошла с ума. Ведь когда Никита поднялся с табуретки со мной на руках, я его остановила. Для того, чтобы начать здесь раздеваться. Для того, чтобы предаться страсти здесь, на кухне. На столе. Мне всегда хотелось. А Юра был консерватором в этом вопросе. Считал, что для секса самое удобное — постель. Ну на крайний случай диван.
Удивленные, но довольные глаза Никиты дали мне понять, что мужчина догадался о моем желании. Смел со стола все то, что на нем было, что-то даже разбилось, но не важно, посуда бьётся к счастью.
Одежда полетела в разные стороны — на пол, на плиту, на мойку тоже. И вот мы полностью голые, порывисто целовались, поглаживая друг друга.
В меня словно бес вселился. Бес похоти. Я чуть подпрыгнула, устраиваясь пятой точкой на поверхности стола, и, о Господи, сама развела ноги в стороны…
Никита устроился между моих ног, и был уже готов, только вот входить в меня не спешил. Мужчина прильнул губами к моей груди, жадно целовал соски, немного покусывая. А я мычала от удовольствия и ерзала на месте.
Внизу живота скручивался тугой узел. Я вдруг посмотрел на окно…
Черт, а ведь занавески не зашторены…
Черт, а ведь нас кто-то мог видеть из дома напротив…
Другая на моем месте… да даже я, ещё несколько дней назад, вскочила бы с места и стыдливо бы задернула занавески, в надежде, что всего этого никто не увидел.
Но сейчас другая, новая я. И осознание того, что за нами могли наблюдать помогло моему возбуждению достигнуть своего наивысшего пика, мне буквально сорвало крышу и я, потянувшись руками, коснулась члена Никиты и, направляя его, подалась вперёд.
Он вошёл. Всего лишь на головку. Я чувствовала это остро, особенно. Никита прорычал и, выпрямившись, положил горячие ладони мне на ягодицы. И тут же начал двигаться во мне. Всё быстрее и резче. Ненасытней. Превращая наш секс в нечто безумное.
И как будто все снова рассеивалось. Как будто не было всего того плохого, что с нами произошло. Были только я и он. Жена любовника и муж любовницы.
Тоже — любовники.
Утро пришло тёплым. Я проснулась от того, что солнце ласкало кожу бедра. А повернувшись, увидела рядом Никиту.
Он мирно спал, чуть раскрыв губы. Абсолютно голый. Как и я. Его край одеяла прикрывал лишь икры, позволяя мне любоваться красивым мужским телом.
И мне так хорошо стало. Уютно.
Я сладко потянулась и даже улыбнулась новому дню
Казалось ничто не могло его испортить. Но тут я услышала как в недрах квартиры надрывался мой телефон.
Аккуратно встала и прошлепала босыми ногами на кухню.
Телефон нашла у мойки, под водолазкой Никиты.
— Какого черта… — пробубнила я, увидев имя звонившего. — Только тебя мне не хватало…
Я хотела сбросить звонок, но тут посмотрела на время.
Вот черт!
Вот это мы поспали!
Я уже минут сорок как должна быть у делового центра! Мама ведь меня ждёт!
Суета в голове и в жестах сыграла со мной в злую шутку, потому что я, неловким движением пальца, скользнула по экрану, принимая этот чёртов звонок.
— Ульяша, ну наконец-то, привет, — услышала я и, мысленно матюгнувшись, вынуждено приложила телефон к уху.
— Здравствуйте, Елена Николаевна.
Глава =18=
— Ульяша, когда ж ты запомнишь, я для тебя — мама, — приторно сладко прозвучал в трубке голос моей свекрови.
Я закатила глаза. Тоже мне, мама!
И ещё эта её "Ульяша" раздражало, особенно сейчас! Да, Юра именно от мамы это перенял, даже с похожей интонацией так моё имя произносил.
— Вы что-то хотели? А то я тороплюсь, — вежливо произнесла я, оглядывая кухню. Стояла я на ней, кстати, все ещё голая.
— Хотела, дочка, узнать — ты чего это удумала? — я слышала по ее голосу, что свекровь улыбается. Даже представила эту улыбочку и заодно лицо Елены Николаевны.
— Вы о чем? — чуть удивленно спросила я.
— Я о разводе, что за глупости?
Меня такое заявление ошарашило:
— А ваш сын вам не сказал почему?
— Сказал, у нас тайн друг от друга, сама знаешь, нет…
— И по вашему измена — это не повод для развода? — удивилась я ещё больше.
— Господи, ну подумаешь, гульнул парень, с кем не бывает. Мужчины по своей природе полигамны. Вот Петя, царствие ему небесное, мне всю жизнь изменял.
— И вы прощали?!
— Конечно, — совершенно спокойно и даже ласково ответила Елена Николаевна. — Потому что он меня любил. Ухаживал. Деньги в семью приносил. Как и Юрочка — все для тебя. А вот одна ты останешься, и что?
— Не пропаду. Я тоже умею деньги зарабатывать, — фыркнула я.
— Но мужчина все равно всегда заработает больше женщины.
Я снова закатила глаза.
— Кто вам такое сказал? Спешу напомнить, что у нас с вашим сыном общая фирма…
— Но Юрочка все равно вкалывал больше. А ты дома сидела, плохо тебе было? — сказала мне женщина, которая ни дня в своей жизни не работала. И видимо именно поэтому все похождения мужа и терпела!
