Я пыталась унять сердце, которому становилось тесно в груди.
Вот так я лишилась двух своих, как мне казалось, близких людей.
Маму, продолжавшую возмущаться всю дорогу, я отвезла домой, а сама, понимая, что не хочу ехать к себе и оставаться наедине со своими мыслями, напросились в гости к Карине.
Гурама дома не было, он с друзьями проводил вечер этой субботы в спортбаре. Зато завтра он оставался дома с детьми, пока Карина собиралась оторваться на дне рождении коллеги в караоке.
— Как у тебя дела? — спросила Карина, наливая мне чай.
— В целом все хорошо. Нормально.
— Ты как-то бледная, — подметила она, с беспокойством меня рассматривая, а потом коснулась ладонью моего лба. — У тебя температура?
— Да нет, не чувствую ничего такого, — качнула я головой, тоже потрогав свой лоб. Лицо немного горело, но это точно не простуда. Перенервничала.
Карина присела напротив и пододвинула ко мне чашку:
— Что там Никита, все так же, без новостей?
— Да, — вздохнула я.
— Скучаешь по нему?
— Скучаю, — не стала я врать.
— Слушай, Никита рассказывал Гураму про фирму, на которую собирался работать. Я там знакома кое с кем… хочешь я про Никиту спрошу?
— Не надо, — попросила я. — И вообще, давай сменим тему.
— А что если я уже спросила? — лукаво спросила Карина.
— И что?
— Жив, здоров, работает в поте лица, начальство им жутко довольно. Они многих наших соотечественников к себе переманивают, говорят среди нашего брата много алмазов неограненных.
— Ну и слава богу, — грустно улыбнулась, думая про себя, что Никита мог как-то со мной и связаться, хотя бы сказать, что все у него вот именно так, как сказала Карина. Я сделала глоток горячего и вкусного чая и тут же сама сменила тему: — Мама сказала, что день рождения Сандрика вы организуете? Что вы там задумали?
И Карина начала рассказывать про большой сюрприз. Который, к слову, и не сюрприз вовсе. Просто не надо было про него рассказывать моей маме.
Из дома четы Арутюнян я уходила поздно. Даже помогла Карине уложить мальчишек спать — почитала им сказку. Про красавицу и чудовище.
Утром в воскресенье я проснулась с жуткой головной болью. И не только, мне казалось что все тело ломает. Померила температуру — в пределах общепринятых норм.
Выпила обезболивающее и все равно пошла в магазин, иначе осталась бы сегодня голодной. А есть очень сильно хотелось.
Покупкой продуктов дело не ограничилось. Я завернула с тележкой в отдел с бытовой химией, набрала средств, которые заканчивались, а затем зацепилась взглядом за прокладки. И тут мне не по себе стало. Потому что я вспомнила какое сегодня число и что должно было случиться с моим организмом ещё три дня назад. Или даже пять…
В прошлом месяце критические дни тоже задержались. Так что я не стала впадать в раннюю панику. В конце концов можно купить тест и убедиться, что все как и прежде. Что организм стрессанул и случился сбой. Да и весна на дворе, иногда такое со мной уже бывало.
Заплатив за покупки на кассе самообслуживания, я зашла в аптеку, которая находилась в этом же доме, по-соседству. Купила тест, точно такой же как и в прошлый раз.
Дежавю у меня.
Причём и сейчас я не знала, какой именно результат мне хотелось бы увидеть.
Только вот, приехав домой, я как нарочно тянула время. Медленно разделась, разобрала покупки. Потом села за стол и уставилась на коробку с тестом.
В голове пусто, а вот сердце бешенным мотором стучало в груди…
И как я испугалась, когда тишину квартиры разорвала трель дверного звонка.
Я вскочила с места, вышла в коридор. Посмотрев в глазок, я увидела Юлю. Первая эмоция — радость, первый порыв — открыть дверь. Но потом я вспомнила то, что узнала вчера и расстроилась от своих воспоминаний. Мне было жалко и обидно, что Юля поступила так.
Но сердце вдруг подсказало — она со мной не притворялась. Не могла. Она была мне подругой. И за все то время, что мы общались, ни разу не предала и не подставила.
И Юля ведь пришла, и, как минимум, заслуживала того, чтобы я её просто выслушала.
— Привет, — распахнув дверь, сказала я.
— Привет, — отозвалась Юля. В ее руках был большой, прямоугольный и узкий свёрток из крафтовой бумаги. — Я зайду? — спросила Юля осторожно.
— Зайди.
Я пустила её в квартиру.
— Это тебе, — попыталась Юля улыбнуться, протягивая свёрток, — подарок к новоселью.
— Спасибо, но не стоило, — нахмурилась я.
— Я обещала. Его только сегодня утром мне доставили, — сказала она и ещё раз, настойчиво протянула мне свой презент. — Открой.
Пока Юля разувалась, я развернула свёрток.
Картина, умело написанная маслом. Мой портрет, видимо сделанный по одной из фотографий той фотосессии для ювелирки.
— Красиво, — подметила я.
— У меня есть подруга, мы вместе учились на визажиста, она художница от бога, — поведала Юля. — А ещё, по городу висят билборды с твоим лицом…
— Я видела уже, — кивнула я. — Пойдем в гостиную.
Мы зашли в комнату, я предложила Юле сесть в кресло, сама же устроилась на полу, на бабушкином пледе. И в ожидании уставилась на Юлю.
Мама сказала, что она очень похожа на свою маму. А я сейчас подметила наше с ней сходство. Нос, форма подбородка, да цвет волос и глаз! Как я раньше не замечала?
— Послушай, — заговорила она неуверенно, — Черт, даже не знаю с чего начать…
— Начни сначала.
— Короче… Да, когда я заселялась в соседнюю от вас квартиру, я знала, что мы сестры.
— Специально заселилась?
— И да, и нет… В общем, — Юля звучно сдула с лица прядь тёмных волос, — что у меня, оказывается, есть сестра я узнала не так давно. Маруську я родила рано, нас обеспечивала мама, но когда дочке исполнилось полгода, маму сократили, да еще здоровье у неё ухудшилось, она на инвалидности у меня. И тогда я решила, что работать пора мне. Мама согласилась сидеть с Марусей, а я отправила на поиски. Кем я только не работала, потом ещё и учиться пошла, курсы по визажу я выбрала не потому что очень сильно хотела, а потому что они длились не долго, и ещё нам обещали дальнейшую помощь с трудоустройством. Меня хвалили, я стала лучшей из нашего выпуска. Вскоре я уехала на заработки в райцентр, набивала руку, набирала клиентов. Я стала сотрудничать с модельными агентствами и одно позвали меня в этот город, — Юля глубоко вздохнула. — Я знала, что здесь жил отец. Я даже бывала в этой квартире несколько раз. Бабушка Маруся меня с радостью принимала, а вот дедушка… невзлюбил он меня, я видела, хотя никогда не обижал.
