Опять слышу лай с улицы, словно прихожу в себя и покидаю комнату. Открывать вторую дверь не рискую, возвращаюсь в столовую. Но там не задерживаюсь, мешкаю несколько секунд, решая куда направиться: обратно в комнату или…?
Вновь лай, он становится громче, радостней. Возможно, Алешку ведут домой. Я тут же открываю холодильник, достаю яйца, начатый батон вареной колбасы и молоко. Ставлю на плиту сковороду, включаю конфорку. Разбив яйца в миску, слышу, как со скрипом открывается входная дверь. Нарочито громко начинаю взбивать яйца вилкой, да еще включаю чайник — он начинает сразу же шуметь.
Алешка бросается ко мне с радостным повизгиванием. Я оставляю миску и сажусь перед ним на корточки, глажу зверя по холке, при этом наблюдая за реакцией на меня Юрасика. Ноль эмоций на его лице. Он молча заходит на кухню, достаёт из шкафа сухой собачий корм и насыпает его в одну из сдвоенных мисочек, стоящих на полу. Алешка реагирует на звук и начинает водить носом, после чего делает пару невесомых шажочков к мискам. Задирает мордочку и внимательно смотрит на Юру. А тот выжидает несколько секунд и беззвучно, только губами, произносит одно слово, которое трудно не понять:
— Можно.
Чайник закипает и отключается. А мой зверь начинает есть.
Надо же! Чему он его научил! Ведь я такому Алешку не учила, считала, что незачем, он же милый компактный шпиц, а не какая-нибудь там овчарка.
Юра покидает кухню, провожаю его взглядом, выглядывая с кухни — он садится на диван в столовой и включает телевизор. А я продолжаю готовить.
Мысли скачут, нервируют, отвлекают, а руки все еще трясутся. Кажется мне вдруг, что я упустила шанс. Но тут же приходит другая мысль: все правильно я сделала.
Сковородка начинает шипеть, убавляю газ и заливаю смесь для омлета. Когда я открываю полку в поисках крышки, чувствую, как на моем животе цепляются в замок крепкие мужские руки. Борька. Умудрился приблизиться ко мне бесшумно.
— Крис, — шепчет он мне на ухо и резко разворачивает, с силой толкает, прижимая меня к дверце холодильника. Его рука на моей шее, глаза горят, но я не понимаю чем: злостью или чем-то другим. Однако вопрос, который он задаёт, звучит убедительно зло: — А кто тебе разрешил покинуть комнату?
47
Я не пугаюсь, хотя Борька делает мне немного больно.
— Дверь в комнату была открыта, и я решила спуститься и приготовить нам завтрак, — мягко отвечаю я. Боря пристально вглядывается в мое лицо, словно пытается увидеть отпечаток неискренности. Какое там! Не получится. А еще для убеждения я кладу руку на Борькину грудь. — Я не знала, что нельзя. Я подумала, ты специально не закрыл…
Он меня не отпускает и даже надавливает на шею чуть сильней, и тут что-то неладное начинает чувствовать крутящийся под нашими ногами Алешка. Он нервно гавкает, чем очень сильно раздражает Борю.
— Юра! — громко рявкает он. — Забери шавку! Бесит!
Юрасик уже спешит на помощь, но за эти несколько секунд, во время которых Боря отвлёкся на собаку, он ослабил хватку. Я пользуюсь этим: подаюсь вперед, отталкиваясь спиной от холодильника, тянусь к Бориной шее, целую возле мочки уха и ласково шепчу:
— Пожалуйста, не надо, Алешка же чувствует, что ты злишься на меня, его пугает то, как ты меня держишь. Он сейчас успокоится, и… пусть он останется.
Странным взглядом меня одаривает сейчас бывший пасынок. Сомнение? Есть. Недоверие? Почти нет. Ожидание тоже есть — что я произнесу дальше.
— Завтрак почти готов, — ласковая я какая в этой фразе, а еще нежная в поглаживаниях, рука так и лежит на Борькиной груди и плавно ласкает своим касанием, я продолжаю шептать, вскользь касаясь губами мочки уха: — Только я хочу, чтобы мы поели без Юры. Он лишний сейчас. И он меня немного пугает.
Медленно и сомневаясь, но Борька кивает. Отмахивающимся жестом велит вошедшему Юре уйти с кухни, после чего сам отходит от меня и выходит в столовую. А я опять включаю чайник, чтобы залить горячей водой кофе, который насыпаю в две одинаковые чашки.
Ликую. Победа же, очередная. Я все больше совершенствуюсь в манипуляции. И что не решилась несколько минут назад на побег — довольна. Проверка. И я ее прошла. А значит, дальше будет проще, я почти уверена.
Выношу завтрак в столовую. Юры нет, а меня сопровождает мой Алешка. Даже немного странно, что мы сейчас втроем. Впервые так долго.
— Знаешь, Крис, ты меня приятно удивляешь. Я ожидал другого, — неожиданно произносит Боря, доев свой завтрак. — Я думал, ты уйдёшь.
— Я же говорила тебе, что мне некуда, — даже немного обижено бросаю я. — Ты, Алешка рядом. Я почти счастлива.
— Почти?
— Мне осталось узнать для полного счастья, что приготовить на ужин твоим друзьям. А то я уже всю голову сломала.
На удивление, мои слова звучат вполне искренне. Наверное, потому, что это меня действительно беспокоит. Не так, конечно, как я это произношу. Роль домохозяйки не так плоха, по сути, для любимого человека можно быть такой иногда. Да вот только Борька не любимый. Да и в любовь, как я уже говорила, не верю.
Боря начинает предлагать блюда, и я с ним не спорю. Сделаю все, что он хочет, это совсем не трудно.
Записав списком все необходимое для ужина в телефон, Боря берет меня за руку и ведет наверх. Алешка следует за нами и вслед за нами забегает в комнату.
— Надень синее платье, — заявляет Боря, открывая шкаф. Достаёт наряд на вешалке и демонстрирует мне его. — Я хочу, чтобы моя женщина выглядела сегодня шикарно.
"Моя женщина" режет слух. Помнится, я слышала уже подобное, даже с похожей интонацией. Не мудрено. Я уже не в первый раз замечаю, что они похожи…
— Прими ванну, сделай причёску, макияж, пока я съезжу в магазин.
— Хорошо.
Он целует меня с жаром в губы, придерживая рукой мой затылок. А отпустив, довольно улыбается, отдаёт мне платье и уходит. Едва за ним закрывается дверь, я вытираю ладонью губы. К таким Борькиным поцелуями я никак не привыкну. Противно, как и прежде.
Затем я бросаю наряд на кровать и иду в ванную. В очередной раз сделаю то, о чем меня попросили.
Борька возвращается через два часа. Я встречаю его уже накрашенной, с высокой причёской "ракушкой" и пока еще в халате.
Мы разбираем продукты, и я сразу же приступаю к готовке закусок и к маринаду мяса. Борька вызывается мне помочь — чистит и режет овощи. И все время улыбается.
— Охренительно же, Крис, правда? — спрашивает он, закончив стругать морковь. Обнимает меня сзади, мешая чистить креветки. — Семейная идиллия прям. У вас с отцом я такого не припомню…
— Я тоже, — честно отвечаю я.
48
Гости должны приехать в семь. И в шесть часов у меня уже все готово. Осталось только запечь мясо, которое я как раз загружаю в духовой шкаф.
