Сердце в груди отбивает учащенный ритм, а потом бьётся бешеней, когда Демьян отвечает:
— Борька… сбежал.
Прикрываю глаза, дышу глубоко и задаю тихий вопрос:
— Как давно?
— Неизвестно. Часа три назад, сославшись на головную боль, он ушел к себе в комнату. А минут сорок назад Саша пошел его проведать и не нашел…
— Он может приехать сюда?
— Я же говорил тебе, про этот дом он не знает.
Демьян набирает в телефоне номер и звонит. Разговаривает с каким-то Русланом и велит ему искать Борьку. Но только Демьян заканчивает разговор, как его телефон вновь звонит.
Весь этот разговор из уст Демьяна состоит из односложных слов. Но его лицо твою мать, выражает почти что ужас…
И здесь я понимаю — случалось нечто еще более страшное.
— Придурок, сука! — рявкает Демьян, едва убрав телефон от уха.
Стою, молчу. Не лезу. А Демьян натягивает штаны и идет к двери. Накидываю халат и, закрыв Алешку в спальне, спешу за своим мужчиной.
Он на кухне, наливает в стакан вино. Ничего другого из алкоголя дома не осталось.
Подхожу сзади и обнимаю, сцепив пальцы замком на его животе.
— Борька поехал в казино к Самвелу, — сообщает мне Демьян, — до этого ширнуться где-то успел, а там еще и набухался. Говорят, он проигрался в пух и прах, а потом ему еще кто-то позвонил и он буквально озверел. Разнес нахер все казино, девчонку ранил, в реанимации сейчас… Откуда он только пистолет взял?
Я начинаю трястись от страха.
— И где он сейчас?
— А хрен знает. Угнал тачку и уехал. За ним ребята Самвела поехали, но он где-то переобулся по дороге… надо же, мозги еще соображают, — Демьян залпом осушает полстакана, звучно ставит его на стол. — Мне надо поехать к Самвелу, разобраться с ним, а то тот рвёт и мечет. Сейчас ребята подъедут…
— Может, не надо ехать? — жалобно молю я. Демьян поворачивается ко мне:
— Надо, иначе совсем пиздец, — он гладит меня по щеке, — я еще Костю вызвал, он с тобой останется на всякий случай, — поцеловав, Демьян слишком уверенно добавляет: — Все будет хорошо.
А я вот не так уверена. Аж под ложечкой сосёт, как предчувствие нехорошего. И уже спустя несколько секунд выясняется, что предчувствие меня не обмануло.
Сначала мы слышим визг тормозов и грохот на улице. А потом раздаются выстрелы: один, два, прямо у входной двери. Мы с Демьяном замираем на пороге кухни и вскоре видим, как в дом заходит Борька.
В его руках пистолет, на лице ехидная улыбочка. Он оглядывает пространство и, заметив нас, говорит:
— Ну привет, родственнички.
Захлопывает за собой дверь, но она от удара чуть открывается. Борька вальяжно прохаживается по гостиной и, направив на нас дуло, другой рукой подзывает к себе пальчиком:
— Идите сюда, идите…
— Борь, убери пистолет, — говорит Демьян.
— Сюда, блядь, сказал! — рявкает Борька, и мы идем, медленно, Демьян первым, как будто прикрывает меня собой. — Вот… — его голос резко меняется, — садитесь на диванчик. Разговор разговаривать будем.
Мы садимся на диван, Боря плюхается в кресло. Глаза у него безумные, сразу видно — под кайфом. А еще и пьяный, разит от него прилично.
— Вот пока вас не увидел, до конца не верил, — качает он головой, опустив наконец пистолет. — Трахаетесь, значит… и как давно? — он смотрит на нас по очереди. — Ну! Рассказывайте, — мы молчим, у меня по телу бежит болезненный холод, страшно, еще страшнее, чем там, в подвале.
— Да с чего ты решил? — спрашивает Демьян.
— Да с того! Видели вас. Как вы сосались на балконе ресторана… — черт, ну, конечно, Азамат! Видимо, это он спускался в тот момент по лестнице. — А сейчас сидите передо мной распаленные и почти голые. Крис, ты ж без трусиков? А раздвинь ножки, любимая, — разумеется я этого не делаю, даже, наоборот, поправлю подол халата. Боря фыркает. — Дёма, брат, признавайся, ты ее трахнул только сейчас или успел раньше… опередил меня, да? Поэтому делал вид, что ее прелести тебе не интересны? А еще ругал меня, что слюни на мачеху пускаю.
— Я опередил не только тебя, — неожиданно и спокойно признается Демьян, — но и отца.
Глаза Борьки становятся больше, чем пятирублевые монеты:
— Какого…
— Такого. Мы с Кристиной знакомы уже много лет.
— Бля, — Борька вдруг начинает истерично хохотать, — только не говори, что она та самая блядь, которая кинула тебя в юности?
— Она не блядь. И она не кинула, — сцепив зубы, говорит Демьян. Борька резко встает, начинает ходить по гостиной.
— Ох, ни хрена ж себе… — бормочет он, а потом останавливается и склоняется надо мной со словами: — Трое мужиков нашей семьи, и все сохнут по тебе, признайся, ведьма, что ли? — он тычет в меня пистолетом, а я зажмуриваю глаза.
78
— Боря, убери пистолет, и мы нормально поговорим, — просит Демьян.
— Да какой нормально? — рявкает Боря. — Че, делить ее будем? Тебе верх, мне низ? Или по дням, неделям? — теперь он склоняется над братом. — Я ее люблю. Я ее хочу. И буду.
— Может, меня спросите? — не выдержав, спрашиваю я.
— Ох, да, прости, любимая, — Борька возвращается ко мне, — как ты хочешь? Рачком, бочком?
— Тебя никак.
Он ухмыляется, дулом пистолета раскрывает халат на моей груди:
— Сосочки торчат. Красивые, — говорит он, — возбудилась?
— Замерзла.
— Ага, рядом со мной ты всегда так мёрзла… — он проводит холодным металлом пистолета по груди, вверх, по шее, а я вся дрожу. — Как это заводит… а давай сейчас, а? А Демьян посмотрит…
— Боря, блядь, угомонись! Совсем кукушка полетела? — вскакивая с места, рявкает Демьян. Боря направляет пистолет на брата:
— Не подходи, я выстрелю.
Демьян садится обратно, не отводя взгляда от Бори, и вдруг спрашивает:
— Что ты натворил у Самвела?
Говорит он тихо и спокойно. Перевел тему. И я понимаю — тянет время. Скоро должны его ребята подъехать. Лишь бы дождаться. Лишь бы все разрешилось хорошо.
— Поразвлекался немного, наказывая беспредельщиков, — потирая ладонью висок, отвечает Боря. — Они мухлюют, Дём, как я только раньше не заметил, что при бабе Самвела проигрывал все время.
— Ну а стрелять было зачем? Позвонил бы мне, приехали бы, разобрались…
— А это я разозлился. Азамат не вовремя позвонил…
— Причем здесь Азамат? — непонимающе хмурится Демьян.
— Он был сегодня в ресторане, — отвечаю я.
— Да был. Видел ваше лобызанье. А еще проводил вас до этого дома. Хороший у меня друг, — фыркает Борька. — Дом этот, кстати, ничего такой… давно купил?
