15
Легко, будто я ничего не весила, он поднял меня на руки и, сделав несколько шагов, уложил на кровать. Зачем? Кровать-то, вот она! Я и сама могла… Да, только я не спорила. Внимательно следила за ним. А он не спешил раздеваться. Сел рядом, наклонившись над моим лицом. Его ладони обвили мою голову, большие пальцы гладили щеки. Взгляд медленно скользил сверху-вниз. По бровям, ресницам, заглянув на секунду в глаза, потом — к губам. Остановился ненадолго на них. Я видела, как его губы чуть приоткрылись — я отлично понимала, о чем он думает. Я думала о том же. Только, как бы мне этого ни хотелось, я не дождалась поцелуя.
За взглядом его потянулся указательный палец. Медленно провел линию по щеке, обвел вокруг губ, не касаясь, не задевая их. Он, как будто изучал меня, запоминал, раскладывал по полочкам, заставляя трепетать, волноваться и ждать.
— Ли-иза-а, — протянул ласково. — Какая же ты…
Я видела, как его взгляд сосредоточился на моих губах и медленно, так медленно, что мне хотелось вцепиться в черную ткань его футболки и ускорить, Матвей приблизился и поцеловал меня.
Не знаю, какого чуда я ждала от него, только все происходящее сейчас со мной — язык Матвея, ласкающий, обжигающий, подчиняющий мой рот, мои губы, я воспринимала как что-то сказочно-волшебное и никоим образом не имеющее отношение к пошлому слову "секс".
И горячая рука, проникшая под подол моей единственной одежды, легко огладившая живот и замершая над грудью, все еще была чем-то возвышенным.
И только когда сильные, немного шероховатые ладони обхватили обе груди, а пальцы погладили, покружили вокруг сосков и тронули вершинки, я поняла, что это — не одна из моих ночных фантазий об этом мужчине, это на самом деле происходит сейчас.
И то ли от осознания этого, то ли от поцелуя и ласковых прикосновений, внизу моего живота появилось странное ощущение, легкая боль, тянущее чувство, заставляющее меня яростно отвечать на его поцелуи.
Я обхватила голову Матвея, пальцы запустила в волосы, так, как мечтала сделать всегда. Я попыталась притянуть его ближе, не понимая, какого именно эффекта хочу добиться.
— Нет, милая, не спеши, — он отстранился и заглянул в глаза. — Можно я раздену тебя?
Стыдно? Может быть… Нет, совершенно точно, стыдно. И совсем не потому, что впервые в моей жизни меня увидит, совершенно голой, посторонний человек. А потому, что это — Матвей. А он — не просто красивый мужчина, он — моя мечта, тот, кем я восхищалась, тот, лучше которого в мире не было, нет и никогда не будет. А вдруг я не понравлюсь ему? Нелли, его бывшая жена, — потрясающая красавица! На мгновение только захотелось прикрыться руками, одернуть задравшуюся ночную рубашку и спрятаться под спасительное одеяло. Но тут же в голову пришла мысль, что стоит только показать Матвею мою неуверенность, мой страх перед тем, что должно произойти, как он оставит меня, передумает и никогда больше… Так и будет.
— Да, — мой голос сорвался до шепота, я непроизвольно сглотнула. Но сказала, все-таки сказала это!
Я села, чтобы он смог снять с меня мою любимую ночную рубашку, всю в коричневых мишках, держащих в своих мягких лапках подушки. Через мгновение она была где-то далеко, скорее всего, просто на полу. Как жаль, что я не догадалась надеть трусы. Вот так одним движением он лишил меня единственной защиты. Не зная, что делать дальше, я снова легла на подушку, не прикрываясь, хотя руки так и тянулись. Он молча сидел в той же позе и смотрел на меня. Поднять глаза на его лицо и попытаться понять, нравится ли ему то, что он видит, я не могла — слишком стеснялась. Лежала и думала.
Может быть, я должна что-то сделать? Может быть, теперь Я должна его раздевать? Лиза, в своих фантазиях ты всегда была смелой! Он уже здесь. Он с тобой. Сделай так, чтобы он не ушел! Подчиняясь этому мысленному приказу, я снова села и, стараясь не думать об открытой груди, оказавшейся рядом с его плечом, взялась за край футболки и потянула ее вверх. Он поднял руки. Я стащила и бросила, не глядя. И осмелилась посмотреть на его тело.
Я совершенно точно — фетишистка. У меня больная фантазия. Мне нравилось все, что я вижу — красивое мужское тело: не протеинового качка с огромными бицепсами, а мужчины с хорошо развитой мускулатурой, с загорелой кожей, практически без волос на груди, только лишь внизу от пупка небольшая полоска пряталась под резинкой спортивных брюк. Это все было прекрасно, но… Я, как настоящая извращенка, уставилась на татуировки, которые покрывали плечи Матвея. О-о, это, действительно, моя тайная страсть! Всегда хотела потрогать. И сейчас никто не запретит мне это сделать.
Только на секунду я, быстро подняв глаза, встретилась с его карим взглядом. И поцеловала его в правое плечо, туда, где была большая округлая татуировка, непонятная, но очень красивая. Более того, повинуясь своему давнему желанию, я провела по ней языком. Я ждала его удивления и смеха в ответ на этот странный поступок, но неожиданно услышала приглушенный стон, как если бы сделала ему больно. Это было непонятно мне и удивительно. Я отодвинулась, понимая, что сотворила что-то не то.
— Не-е-ет, Лиза, мне нравится… правда, продолжай, — я не узнала его голоса. Хриплый, низкий, словно он месяц не разговаривал и тут вдруг сказал несколько слов.
***
Изначально план моих действий был абсолютно прост: раздеть, поласкать, и, наконец, удовлетворить свое бешеное желание, свою похоть. Но… что-то сбивало с толку. Мне казалось, что я упускаю что-то важное, что обязательно нужно видеть и понимать. Из последних сил я сдерживался и позволял себе только смотреть на эту обнаженную совершенной формы грудь с твердыми бусинами розовых сосков, торчащих дерзко и прямо. Я просто ощущал ее вкус во рту. Я уже знал, что вкус этот будет потрясающим.
Где-то на краешке распаленного страстью сознания мелькала неприятная мысль о том, что Лиза уже видела голых мужиков, возможно, не единожды, и трогала, конечно, тоже, раз уж она с ними спала. Но, когда она взялась за мою одежду и неуверенно потянула вверх, взгляд ее был таким… восхищенным, таким радостным, что я запретил себе спешить.
Она была такой неуверенной, такой по-детски восторженной! Она с такими горящими глазами рассматривала мои татуировки, что странное чувство нереальности происходящего не покидало, а, наоборот, все больше захватывало, поглощало меня. Я не чувствовал в Лизе и грамма искушенной женщины, даже когда она поцеловала, а затем лизнула мое плечо. Но это было так… удивительно сладко, так нежно, что мне хотелось еще и еще.
Я испытал настоящее разочарование, когда она попыталась тут же отстраниться. И мой собственный голос, предавая хозяина, звучал так, будто я пережил сексуальный марафон длиной в ночь, так, будто я пробежал пару километров только что, сию секунду. Да что это со мной? Меня переполняло не обычное и вполне объяснимое сейчас желание банально трахаться, заниматься сексом с женщиной, а какое-то другое, непонятное, необъяснимое чувство. Которое, да, зарождалось где-то внизу, в паху, заставляло мой член рваться из трусов, до боли напрягаться и ждать разрядки, но в то же время оно отдавалось жаром в сердце. И этот мой орган замирал на несколько секунд, а затем с неимоверной силой продолжал гонять кровь, грозящую превратиться в лаву.
