Им всем было хорошо друг с другом. Они были вместе. А я? Все на свете отдала бы за то, чтобы оказаться сейчас у Матвея. Теперь, когда я узнала, как хорошо может быть рядом с ним, мне было тяжелее, чем до поездки. Мне казалось, что сейчас я люблю его ещё больше, чем раньше.
… Влад приехал вечером через день. Никого из моих не было — все семейство уехало к бабушке. Приглашать его в дом мне не хотелось, привела в беседку. Он начал говорить первым.
— Лиза, прости меня! Я виноват перед тобой. Я был пьян. Понимаю, что это не оправдание, но… я не писал заявления на него. Я на допросе рассказал все, как было, хотя отец Игоря просил немного изменить факты. Я не думал, что все так получится.
Я понимала, что ругаться, что-то доказывать и обвинять его сейчас нельзя — можно сделать хуже. Одного не понимала, зачем он пошел против такого могущественного друга! Почему встал на нашу сторону? Если не врет мне сейчас, конечно.
— Влад, что можно сделать, чтобы как-то замять конфликт?
— Боюсь, что не получится. У Игоря, действительно, проблемы со здоровьем. Сказать по правде, у него и раньше бывали припадки, типа эпилепсии, а сейчас чаще стали повторяться. Его отец рвёт и мечет. С возможностями прокурора однозначно посадит твоего работодателя.
Я с тоской слушала его рассуждения. Ничего не поможет? Совсем ничего?
— Влад, а может, денег им дать?
Он рассмеялся.
— Лиза, чего-чего, а денег у Перьковых до фига! И разговоры в данном случае не помогут.
— А что делать?
— Не знаю. Я пытался с ними поговорить. Меня даже слушать не стали. Да и Серый встал на их сторону…
Я, неожиданно для себя, расплакалась. Я так надеялась на эту встречу. Мне казалось, что стоит только попросить Влада о помощи, и проблема сама собой решится. Но надежды никакой не осталось. Влад с таким сочувствием и какой-то непонятной тоской смотрел на меня, что мне и его было тоже жаль — ведь он же не хотел, чтобы так получилось! А когда он увидел мои слеза, неудержимо катящиеся по щекам, шагнул навстречу и обнял. И это было просто и естественно — положить ему голову на плечо…
19
Задело. Ох, как меня задело. Уехала. Просто взяла и уехала. Ничего не сказала даже. Конечно, я тоже хорош. Но ведь специально старался на Лизу не смотреть, чтобы эти вездесущие родственники не просекли, что наши отношения с ней претерпели изменения. Я еще не определился. Еще не понял, как быть дальше. Да и что я мог сделать? Объявить Марине, по совместительству являющейся матерью Лизы, что переспал с ее дочерью, лишил ее невинности?
Перспектива сесть в тюрьму, естественно, радости не добавляла. И какое будущее теперь я мог предложить девчонке? Никакого. А если сяду, поверить в это пока было трудно, но и исключать такую вероятность нельзя, то ей вообще лучше забыть о моем существовании и не портить себе жизнь.
По всей видимости, она решила точно также. Иначе, почему не осталась? И ведь даже не взглянула в мою сторону.
Роман настаивал на моем возвращении в родной город. Но подписка о невыезде не позволяла надолго уезжать. А в город было нужно.
Пока мы с Ромкой методично заливали проблемы водкой, Алька занималась с Даней — кормила, гуляла и даже укладывала спать. Это было необходимо — неизвестно с кем останется мой малыш, пусть к ней привыкает — это будет лучшим вариантом для меня и сына….
…. Валентина Игоревна, моя теща, сразу же ответила на звонок. Разговаривала так, будто мы с ней расстались с добром. Обиды на меня в ее голосе не чувствовалось. Дала новый телефон и адрес Нелли. Моя жена, которую уже давно я мысленно называл бывшей, недавно приобрела большую квартиру в центре столицы.
Нелли взяла трубку только с третьей попытки.
— Да… алло.
— Нелли, это — Матвей. У меня к тебе очень важный разговор. Завтра вечером я подъеду к тебе?
— О, Матвей…, - она замялась. — Ты по какому вопросу?
— По вопросу нашего общего ребенка.
Она молчала. Почему-то ее смутило мое предложение встретиться.
— Нелли? В чем дело? Ты не можешь завтра?
— Матвей, — она куда-то быстро шла, явно прикрывая трубку рукой. — Да, нам нужно встретиться. Тебе моя мать телефон и адрес дала?
— Да.
— Ко мне приезжать нельзя. Встретимся в кафе. Я адрес скину сообщением. В пять сойдёт?
— Хорошо. До завтра.
— Пока.
… Даню Аля забрала к себе. Было решено, что после встречи с Нелли, я за ним заеду.
Сидел в кафе и напряженно смотрел на входную дверь — моя бывшая всегда опаздывала. Это была ее личная фишка. Ей нравилось, когда её ждут, когда она вся такая красивая, расфуфыренная, появляется на пороге и ей рады и на нее восхищенно смотрят…
Правда, сегодня она была совсем не расфуфыренная — в джинсах и футболке, практически без макияжа, но все равно, красивая. Уверенная в своей неотразимости, она легко пролетела между столиками и плюхнулась на стул напротив меня.
— Привет, муженек! Прости, не целую — я женщина несвободная. И у меня очень влиятельный и безумно ревнивый мужчина. Поэтому домой ко мне нельзя.
Новость о ее мужчине оставила меня совершенно равнодушным. Впрочем, как и появление самой Нелли.
— Избавь меня от подробностей, умоляю! Давай я быстренько изложу суть вопроса и мы разъедемся.
— Давай.
— Во-первых, мне нужен развод. И как можно быстрее. Во-вторых, ситуация складывается так, что возможно я сяду в тюрьму. Я бы хотел, чтобы Даня жил с Алей и Ромой. Они общались с ребенком все эти годы, он знает их. А тебя — нет.
Нелли сидела, опустив глаза в стол.
— Прошу тебя, не претендуй на него. Он серьезно болен, ему будет трудно с тобой.
Она вскинула свои огромные глазищи, полные слез на меня.
— Мама рассказывала мне. Я знаю. Я — плохая мать. Прости меня. Мне тоже нужен развод. Но мой мужчина хочет своих детей. Он не примет Даню. Я не буду претендовать… И, если ты не против, я сама разводом займусь — точнее мой адвокат займется. Когда все сделано будет — позвоню, подъедешь — подпишешь.
Уфф, камень свалился с души! Ну вот и замечательно.
— Ну вот и хорошо.
Я встал из-за стола и собрался было уйти, но она схватила за руку.
— Матвей, что у тебя случилось? Может быть, я смогу помочь?
— Нет. Ничего не нужно. Только Даню оставь.
— Я понимаю, что виновата перед тобой. Ни разу за эти годы не приехала, не позвонила…
Если честно, я думал точно также. И врать, чтобы уменьшить ее чувство вины не собирался. Но и отношения выяснять сейчас мне было не нужно. Передо мной сидела совершенно чужая, не вызывающая никаких эмоций женщина. Даже физически она меня уже не привлекала.
