Матвей встал с кровати первым, потянул за руку. Почему-то смущалась и не смела поднять на него глаза — блин, да он же в одних трусах!
За дверью вырвала руку и, пока не успел перехватить, скрылась в ванной — зубы почистить нужно… Почистила, умылась, вышла и попала в его объятья! Сама обвила руками крепкую, сильную шею. Он поцеловал — как будто ждал этого всю жизнь, как будто не видел меня сто лет. Жадно прижимал к себе за ягодицы, давая возможность прочувствовать всю силу желания. Я не могла не потираться об эту его твердость.
Завел — завернул в спальню, которая по-отдельности в разное время служила и мне и ему, а вместе в ней мы успели провести всего одну прошлую ночь, да и то, я, к своему стыду, мало что помнила о ней.
Целуя, подталкивал меня в сторону кровати, пока я не села на нее, упершись глазами в черную ткань боксеров. Не знаю, куда делась моя природная скромность, но я сделала то, что пришло в мою голову в тот момент. То, чего никогда еще, несмотря на приличный возраст — 25 лет, не делала с мужчиной. Немного стянула вниз боксеры, освобождая большой горячий гладкий на ощупь член. Некоторое время с интересом рассматривала его. И, да! Мне нравилось то, что я вижу! Глупо, наверное, считать именно эту часть мужского тела красивой. Но я ничего с собой поделать не могла… И мне нужно было наклониться совсем немного, чтобы дотронуться до него губами. Он сделал шаг вперёд, раздвигая мои колени и становясь между ними.
Я сама хотела этого. Я была взрослой девочкой. И иногда мне хотелось физической близости с мужчиной. Но не с каким-нибудь, а именно с моим Матвеем. И наклонившись, я обхватила его плоть рукой, а потом осторожно обвела языком головку. Наградой за мою смелость был хриплый стон и легкий толчок его тела в мою сторону. Ну как не осмелеть в ответ на такую реакцию? И я осмелела. Вобрала в рот, обвела языком внутри, потом вытащила. Целовала, трогала, не думая о том, чтобы делать так, как видела в порно-ролике. Делала так, как мне хотелось самой. И думала только о том, что ему однозначно нравится.
По сжатым в кулаки ладоням, по напряженным мышцам пресса, по судорожным подрагиваниям мужской плоти в моих руках все было понятно. Он тяжело дышал. И это его дыхание приводило меня в восторг! И заставляло желать его ответных прикосновений. Я тоже хотела. Безумно. В прошлый раз я не испытала оргазма. Да, мне очень понравилось, но я просто… не успела. Я отлично понимала, что у него долгое время не было женщины, поэтому долго заниматься любовью он физически не сможет. И испытала настоящий восторг от его удовольствия! Но я же тоже человек, и это так естественно — желать своего мужчину!
Он прервал меня в тот момент, когда я начала осваивать новую технику, придуманную мной — легонько посасывать головку.
Матвей обхватил мое лицо и оторвал от себя.
— Я еще не закончила! — я хотела увидеть тот самый момент и совершенно не желала прерываться!
— Зато я сейчас за… кончу.
— Почему нет?
Он опрокинул меня спиной на кровать. И стал быстро раздевать — пижама практически за мгновение слетела с моего тела. Все участки кожи, которые оголялись, тут же покрывались поцелуями. Целовал и шептал… И я старалась дышать тихо-тихо, чтобы слышать, чтобы разбирать его слова:
— Красивая… такая красивая… нежная… моя… девочка… сладкая моя… любимая…
Я думала, что мне послышалось. Затаила дыхание совсем. Но он больше не повторил…
А когда я резко и шумно вдохнула, его губы оказались на приподнявшейся груди. Мои глаза закрылись сами собой. я не смотрела на то, как он, приподнял мои бедра и подложил под попу небольшую подушечку, которую для украшения я бросала на кровать сверху покрывала. Я не смотрела на то, как он спускался вниз от груди через живот к широко расставленным ногам. Я не смотрела на него, когда он начал ласкать меня там, где я вся истекала соками, где, еще чуть-чуть, и я, наверное, сама попросила бы его потрогать…
Он знал, где. Совершенно точно… Он знал… Мне хотелось двигаться, мне хотелось кричать, мне хотелось вцепиться в Матвея зубами. И когда под моими плотно зажмуренными веками внезапно взорвался фейерверк, и я все же, кажется, закричала, он быстро переместился и, подняв еще выше мои бедра, стоя на коленях, вошел в самую глубину. Резко и быстро, и так глубоко, что в первое мгновение мне даже стало немного больно. Но потом остановился, давая привыкнуть. И я уже сама подалась навстречу следующему толчку…
33
… Потом я лежала на его груди, гладила колючую щеку и целовала подбородок.
— Лиза?
— Что?
— Я люблю тебя.
Вот так просто? Я взвилась на кровати так, будто меня ужалила ядовитая змея. Я столько лет ждала этих слов! Где фанфары? Где гром и молнии? Где землетрясение?
Обхватила ладонями его лицо и вгляделась в глаза. Мне нужно было быть уверенной, что он не врет, что не для моего успокоения говорит и не для того, чтобы сделать мне приятно. Я должна быть уверена, что эти слова — от души, от самого сердца! Что Матвей произносит их потому, что сам хочет это сказать!
— Еще раз, — не попросила, нет, приказала я.
— Люблю тебя, — он улыбался.
— И еще три раза! — ну а что, имею же я право?
— Люблю. Люблю. Люблю. — он лежал, подложив под голову подушку (ту самую… при взгляде на которую я теперь всегда буду вспоминать…) и закинув обе руки вверх.
— А-а-а-а! И как давно? — я сейчас растягивала, смаковала удовольствие от его слов.
— Как давно люблю? Или как давно я это понял?
— О! Я не могу выбрать! И то и другое!
Я стояла на коленях рядом с Матвеем, и нисколько не стеснялась своей наготы. Да я даже не думала об этом, и не замечала ничего вокруг. Смотрела в его глаза и улыбалась — не могла удержать свою радость внутри.
— Ну, наверное, влюбился в тебя тогда на пляже, когда ты танцевала под какую-то латинскую мелодию. И я понимал, что ты еще почти ребенок, а я — долбаный извращенец, но не мог отвести глаз от твоей задницы…
— О, нет, замолчи! — я закрыла его рот рукой. — Не хочу слышать эти пошлости!
— Это жизнь, девочка, это жизнь.
— Ладно, допустим. А понял когда?
Он задумался. Ага, тут все сложнее.
— Ну, наверное, тогда в лесу. Когда увидел, как эти идиоты тащат тебя за собой. Я не просто за девушку хотел заступиться. Я свое защищал. Свою женщину.
— Мне так жаль, Матвей. Я так виновата перед тобой. Если бы не приехала тогда, если бы не настояла на своих эгоистичных желаниях, тебе бы не пришлось… Ты бы не потерял два года жизни.
Он, схватив за руку, потянул меня на себя.
— Ты не виновата. Ты больше для меня сделала — с Данькой была все это время, занималась с ним, лечила его. Я слышал, как он тебя ночью называл. Это важнее для меня, правда! Да, я потерял два года жизни, но зато приобрел мать для своего сына и любимую женщину для себя. Так что, все честно. И давай забудем об этом. Как будто ничего и не было. Согласна?
