Мама поставила турку с засыпанным в нее кофе — решила присоединиться ко мне.
— Лиза, дочка, мне нужно с тобой поговорить…
— Мама, я поеду, — перебила я ее.
Она резко повернулась от плиты и удивленно посмотрела на меня.
— Куда поедешь?
— Я все слышала вчера вечером. Весь ваш разговор. Я поеду к Матвею.
Мама, забыв про кофе, села на стул напротив меня.
— Лиза, я целую ночь думала. Может быть, все-таки не стоит этого делать. Ты — молодая, красивая девушка, у тебя…
Я не могла это слушать, перебила ее:
— …Вся жизнь впереди, и таких, как он будут сотни…. Знаю, мама, знаю. Только нет мне без него жизни. Люблю его. И другого мне не надо.
— Но Даня…
— Если с Даней не сумею найти общий язык, значит — я их не достойна!
— Глупости какие-то, — мама резко вскочила из-за стола, но было уже поздно, кофе с шипением вылился на плиту. — Ну, вот! Как всегда! Безрукая!
— Вытяжку включи, а-то Сергей сейчас от запаха горелого проснется!
… Я хорошо помню, как мы с бабушкой ездили в деревню к дедушке Ване, как работали у него на огромном огороде — пололи и копали картошку, чистили свеклу и морковку. Сейчас мы ездим иногда к нему, но огород такой большой там уже давно не садится — так яблони, груши, ну, его любимые помидоры и огурцы! Дедушка живет в деревеньке, расположенной неподалеку от нашего города. На автобусе ехать всего минут двадцать. И кажется поэтому, что это не деревня вовсе, а так, удаленная улочка нашего города.
Сейчас же Роман вез меня, мой чемодан с вещами и гитару, с которой я не расставалась, вот уже третий час в какие-то дебри! Полчаса как мы ехали по грунтовой дороге, подпрыгивая на ямах и кочках. Навстречу вместо дорогих и красивых машин, в городе встречающихся на каждом шагу, все чаще попадались трактора, исполинские зеленые комбайны и КАМАЗы, груженые зерном — видимо, началась уборка зерновых. Потом мы промчались вдоль деревенской улицы, и так как я знала название деревни — Любимовка, то догадалась, что скоро прибуду в точку назначения. Только Роман не торопился сворачивать к одному из милых деревянных деревенских домов. Он свернул на какую-то, совсем уж нетоптанную дорожку, которая вела… в сосновый лес! Сбоку от дороги стоял колодец с покрашенной в голубой цвет крышей. От колодца через дорогу вдруг понесся на всех парах маленький черный щенок. Роман затормозил так резко, что я ударилась лбом о приборную панель. Да так сильно, что искры из глаз посыпались — точно синячище будет! Да хороша же я предстану перед светлые очи своего будущего работодателя! Я старалась заставить себя думать о нем именно в таком ключе. И вести себя соответствующе…
Роман выскочил на дорогу, я выползла следом. Совершенно невредимый, щенок крутился возле наших ног — лопоухий, совершенно черный, без единого пятнышка, длинноногий, с "улыбкой" во всю свою смешную мордочку. Рома потрепал его за ухом:
— Явно дворняга! Но какой замечательный! Только худющий…
Да, ребра были хорошо видны под гладкой короткой щерсткой.
— Лиза, давай его сосисками покормим! Там в сумке, что Аля складывала…
Я пошла к машине, потом остановилась и вернулась назад.
— Рома, давай лучше его возьмем с собой!
Он задумался.
— Не знаю, что Матвей скажет на это… Хотя, впрочем, если он не захочет, я этого бультерьера своим мелким заберу — вот радости-то будет!
Я сама обрадовалась не меньше, чем, наверное, радовались бы Анютка с Антошкой, Ромины и Алины дети. Взяла его на руки, усадила на колени в машине и мы поехали дальше. Вроде бы и не кормили мы его еще, но малыш, как чувствовал, что бездомной его жизни пришел конец — лизал мои руки и пытался допрыгнуть до лица с той же целью.
— Ром, а долго еще?
— Устала?
— Нет, просто в лес въезжаем! Неужели прямо здесь они живут?
— На окраине деревни его берлога стоит. Просто, так, через лес, быстрее доехать можно. Да и ты местными красотами полюбуешься!
Я открыла окошко, и салон автомобиля тут же наполнился особым свежим ароматом! В лесу и дышится совсем по-другому, чем в городе! А красота! Высокие сосны тянули свои макушки к самому солнцу. Ровные стволы, казалось, были высажены рядами — так равномерно они росли. Кое-где из серой игольчатой подстилки пробивались кустики каких-то цветов, островки трав. Вокруг деревьев то тут, то там, можно было увидеть шишки, ветки и даже красные шапочки мухоморов!
Я бы тоже своего ребенка привезла жить сюда! Такой меня охватил восторг, что захотелось выскочить из машины, закружиться, раскинув в стороны руки, и закричать во все горло: "А-а-а-а!"
Крутя головой в разные стороны, я и не заметила, как Ромина машина выехала к одноэтажному приземистому дому с большой деревянной верандой. Дом был покрашен яркой голубой краской, имел большие пластиковые окна и черепичную крышу. Было видно, что за деревьями, чуть в стороне стоит еще один дом, а за ним — еще дальше — второй и так далее. Только этот, все равно, держался как бы особняком. Возле дома стояла черная машина — наверное, Матвея, а к колесу ее был прислонен маленький трехколесный велосипед. Перед домом была большая площадка, также окруженная соснами. Вот это да! Вот так берлога! Где ж хозяин-то?
Рома доставал из багажника сумки с припасами и мою, с вещами, а я осматривалась, прижав к груди заснувшего щенка. Сердце билось где-то в районе горла, казалось, сейчас просто выскочит из груди! Что скажет? Как себя поведет?
Вдруг краем глаза на сосне сбоку заметила какое-то движение, повернулась — белка скачет!
— Рома, смотри, белка! — в восторге пальцем указала на животное. А оно вдруг по стволу вниз, прямо к нам побежало. Щенок взвизгнул от восторга и начал вырываться.
— Это — Эдди. Матвей ее подкармливает, она с рук ест, представляешь?
В этот момент пес, сделав кульбит в воздухе, все-таки спрыгнул с моих рук и с оглушительным лаем помчался к несчастному зверьку! Я кинулась за ним. Белка, резко развернувшись, понеслась к спасительной сосне! Рома хохотал. Я пыталась поймать нарушителя спокойствия, кружась рядом с ним и не успевая схватить! И тут, как гром среди ясного неба:
— Это что за зверинец, брат?
Забыв про собаку, я медленно выпрямилась и также медленно повернулась на голос.
Он всегда был самым красивым в мире, но сейчас… Загорелый до черноты, с выцветшими на солнце русыми чуть длинноватыми волосами, с испачканной мазутом щекой и руками… Я скользнула взглядом вниз. Матвей был одет в клетчатую рубаху с отрезанными или просто оторванными рукавами и джинсы, болтающиеся очень низко на бедрах. И почему-то босиком.
— Я, кажется, цирк не заказывал…
6
Утро началось как попало! Обычно по субботам к нам приходила с другого конца деревни тетя Лида, которая приносила молоко и творог. Причем, за символическую плату. Сегодня она почему-то не пришла.
