Пунцовая от смущения Варенька поспешно кивнула, конфузливо понимая, что в сей момент более соответствует героине заграничного романа, коий прячет под подушкой старшая сестрица, чем на решительного помощника Дознавателя, подробно описанного в Справочнике.
- Не казните себя, Варвара Алексеевна, - Всеволод мягко взял девушку за руку и чуть пожал прохладные от волнения пальчики. – Ваша искренность очаровательна.
- И совершенно неподобающа, - тяжело вздохнула барышня, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать ковырять пол носочком ботика. В самом деле, она же уже взрослая девица, а не пятилетняя кроха, случайно разбившая вазу в гостиной!
- Варенька, - Всеволод мягко приподнял лицо девушки за подбородок, ласково заглянул в глаза, - Вы очаровательны, и я не устаю благодарить небеса за то, что они именно Вас избрали мне в Отражение.
Варвара Алексеевна зачарованно внимала словам, прикипев взглядом к губам дознавателя. Барышня точно знала, что в романах за таким романтичным признанием непременно следует поцелуй, и неосознанно сложила губки трубочкой и чуть приподняла голову. Ожидания оправдались, правда, поцелуй был столь краток и невесом, что девушка даже не могла точно сказать, был ли он или помстилось в мечтах.
- Идёмте, Варвара Алексеевна, - голос Всеволода Алёновича прозвучал странно хрипло, - продолжим дознание.
Варенька потупившись кивнула, чувствуя странное смятение в груди и при этом окрыляющее душу счастье. Хотелось закричать от счастья, закружиться, широко раскинув руки, запеть во весь голос любимую песню, которую маменька пела в детстве на ночь. С трудом, но девушка смогла обуздать неуместный в данный момент (всё-таки не на бал пришли, а душегубство расследовать) восторг и чуть-чуть собраться. Расправила плечики, пригладила волосы и гордо вскинула голову. Хотела даже брови строго нахмурить, как маменька делает, когда гневается, но не решилась, вспомнив, как сестрица Аннушка сказала, что насупленная Варенька удивительно похожа на капризную гимназистку, которую на час после уроков за проступки оставили.
- Идёмте, Всеволод Алёнович, - Варвара Алексеевна расправила складки платья.
- Прошу, - Зеркальщик непринуждённо подал барышне руку.
И опять девушке пришлось напоминать себе, что она не на бал приехала, не на весёлый праздник с вручением подарков, а по служебной надобности. И миленькая курносая девушка с яркими крупными веснушками на по-детски круглых щёчках и заплаканными голубыми глазками может оказаться хладнокровной душегубицей. И пусть покойный купец Пряников обладал отнюдь не ангельским нравом и сам повинен, если верить Дуне, во многих страшных преступлениях, убивца это не оправдывает.
- Прошу Вас, присаживайтесь, - прощебетала тонким, чуть писклявым голоском Дарья и стыдливо смахнула со щеки одинокую слезинку.
- Благодарю, - Всеволод уже привычно помог Вареньке опуститься на низкий кокетливый пуфик бледно-сиреневого, очень модного этой осенью, цвета, сам же опять-таки привычно расположился у девушки за спиной.
Дарья со щемящей тоской во взоре пронаблюдала за дознавателем и его помощницей и печально вздохнула:
- Ванечка мой тоже так делал. Всегда меня усаживал, а сам позади становился. Верным рыцарем при своей Прекрасной Даме, он так это называл.
- Давно Василий Афонович Вас дочерью назвал? – мягко спросил Всеволод Алёнович, легко подстраиваясь под негромкий печальный тон дочери покойного. Пожалуй, единственной во всём доме, кого действительно опечалили произошедшие трагические события.
Дарья помолчала, позагибала тонкие пальчики, задумчиво покусала губку и нерешительно ответила:
- Четвёртый год… кажется.
- Вы не помните точно? – изумилась Варвара Алексеевна, которая без запинки могла назвать любое мало-мальски знаменательное событие в собственном семействе.
Дочь покойного застенчиво улыбнулась, виновато повела плечами:
- На меня чары наложены были.
- Какие именно? – резко заинтересовался Зеркальщик.
Дарья развела руками:
- Не знаю. Сама я магическим даром не обладаю, о чарах узнала лишь после того, как меня Ванечка в церкви после венчания поцеловал. Тогда словно вуаль с глаз сбросили, и я увидела…
Голос барышни дрогнул, прервался, но красавица откашлялась, выпрямилась и храбро продолжила, с неким даже вызовом взглянув на дознавателя:
- Я увидела все непотребства, что творились в этом доме. Увидела, как батюшка людей истязал, особенно девок дворовых, молодых да пригожих, как полюбовница его Дунька королевишной по всему дому расхаживала, как Елена Андреевна мужчин молодых к себе приводила. Господи, стыдно-то как!
Дарья всхлипнула и спрятала покрасневшее лицо в ладонях.
- Вы именно поэтому убили Василия Афоновича? – от холодного бесстрастного голоса Зеркальщика вздрогнула на только дочь убитого, но и Варвара Алексеевна. – А супруг ваш новоиспечённый вас застиг и решил взять вину на себя? Или вы специально его уличили, чтобы разом и от постылого приёмного отца, позорящего вас, избавиться, и от мужа заодно. Богатой-то красавице студентик нищий не в пару будет!
Дарья порывисто вскочила на ноги, нежные голубые глазки засверкали подобно разящей молнии.
- Да как Вы смеете?! – закричала женщина, стискивая кулачки и наступая на Зеркальщика. – Как Вы смеете говорить подобные… - Дарья запнулась, судорожно подбирая слово пообиднее, - подобные гнусности! Я приказываю Вам немедленно покинуть меня и никогда, слышите, никогда больше не переступать порог этого дома!
- Как пожелаете, сударыня, - Всеволод Алёнович по-военному чётко поклонился, щёлкнув каблуками. – Идёмте, Варвара Алексеевна.
Варенька послушно последовала за Зеркальщиком, раздумывая, можно ли быть настолько порочной, чтобы так мастерски изобразить праведный гнев. Конечно, бездна падения греховного, как говорил на прошлой проповеди отец Анисим, не знает предела, но всё же… Всё же…
- Чёрт знает что, - выпалил Всеволод, звучно бухнув кулаком в стену и тут же, покосившись на девушку, поспешно добавил. – Прошу прощения, Варвара Алексеевна.
Изображать из себя чопорную гувернантку барышня не стала, сочувственно улыбнувшись и мягко спросив:
- На Дарье тоже нет следа убийства?
- Ни пятнышка, - зло махнул рукой Зеркальщик. – Она невинна аки ангел небесный. Такое впечатление, словно в этом доме одни серафимы крылатые собрались, все чистые и невинные аки горлицы!
Варвара Алексеевна задумчиво потеребила локон. Гнев мало кого красит, но Всеволоду Алёновичу он придаёт особую яркость, подобно тому, как вычерчивает пламя свечи рельефный узор на колпаке светильника. Барышня качнула головой, прогоняя неуместные размышления, и, вспомнив о своём даре, спросила:
- А Вы никакой домашней живности в доме не приметили?
К чести Зеркальщика стоит заметить, что понял он свою помощницу практически мгновенно. Задумчиво взлохматил волосы у лба, отчего они взвились вверх, придав дознавателю озорной вид, и медленно, раздумчиво ответил:
