- Не приметил. Надо у слуг спросить.
Варенька тут же окликнула служаночку, испуганной тенью скользившую к лестнице:
- А скажи-ка, милая, у вас в доме какие-нибудь кошки али собаки есть? Может, барин покойный держал, али барыня с барышней?
- Да что Вы, барышня, - отмахнулась служанка, несказанно довольная, что её почтили вопросом важные господа из самого Сыскного Управления, - какое там! Кошка была, на кухне обреталась, так сгинула. Потом ишшо один раз завели, так она наелась чего-то и три дни маялась, прежде чем сдохнуть. Не живёт у нас ничего, цветы и те дохнут, прости меня господи.
Варвара Алексеевна огорчилась мало не до слёз. Ну вот, хотела даром своим чудодейственным похвастать, а не вышло!
- А скажи-ка, милая, - с лёгкой улыбкой спросил Всеволод Алёнович, - мыши у вас в подполе водятся?
- Ой, барин, спасу от них нет, - сердито махнула рукой служанка. – Вчерась кадку новую погрызли, паразиты, а три дни назад сыр попортили дорогушший из лавки Мартынова.
- Это который по пять рублей за ломтик? – ахнула Варенька, моментально представив размах бедствия.
- Он самый, - кивнула девка. – И ничего эти паразиты хвостатые не боятся, никакая потрава на них не действует. Кошкой бы пугануть, так не живут у нас кошки, та беда-то.
- Сможете с мышами потолковать? – прошептал Зеркальщик на ушко своей помощнице. – Не забоитесь?
Варенька расплылась в широкой улыбке и отрицательно покачала головой. Мышей она, в отличие от своих сестриц и маменьки, не боялась, даже прикормила в комнате у себя одного смешного мыша. Потом его случайно обнаружила Юленька и подняла такой шум, что мало все соседи не сбежались узнать, что же такое страшное у Изюмовых происходит, раз они так голосят.
- Знаешь что, милая, - Всеволод Алёнович озорно улыбнулся зардевшейся служанке, - а проводи-ка ты нас до подпола. Может статься, мы вас от мышиной напасти и избавим.
- Нешта такой знатный барин станет мышей гонять? – недоверчиво усмехнулась девица. – А проводить, шта, мне не сложно. Следуйте-ко за мной.
Только в романах да жутких историях, на которые была падка Малуша, Варенька встречала столь жуткие переходы и лестницы: низкие, тёмные, покрытые паутиной и какой-то противной слизью.
- Похоже, покойный барин не часто хаживал подобными закутками, а? – усмехнулся Всеволод, вытаскивая из рукава белоснежный платок и протирая им руки.
- А чаво ему тут ходить? – удивилась служанка. – Енто для слуг лестницы, баре о таких и не ведают.
- Вот как? – небрежно заметил Зеркальщик, и только его помощница поняла, что открывшийся факт дознавателя весьма заинтересовал. – А чужой никто этими ходами воспользоваться не мог?
- Да у нас тут сам чёрт ногу сломит, - зло отозвалась служанка, подвернувшая ногу и чуть не оступившаяся на осклизлых ступеньках, и тут же испуганно перекрестилась. – Прости меня Господи, дуру, не ведаю, что болтаю!
Варваре Алексеевне страшно хотелось сказать, что в царящем вокруг хаосе никто не повинен, кроме тех, кто его создал, но барышня предусмотрительно промолчала. Как папенька говорит, правда – она что слабительное, не для каждого случая подходит.
- Вот, пришли, - с такой гордостью провозгласила служанка, словно привела господ в сказочный Золотой город. – Тутатки ишшо одна крохотная лесенка, а внизу тот самый подпол мышиный и есть. Мне-то как, остаться али идтить можно?
- Спасибо тебе, милая, - вздохнул Всеволод Алёнович, глядя на тесную, тёмную дыру, в которую вела крохотная, в прямом смысле слова, лесенка. – Иди с богом.
Девица удалилась с такой поспешностью, словно в этой дыре обитали голодные оборотни и осталась буквально пара минут до их выхода на охоту.
«А вот интересно, если вниз прыгнуть, обе ноги сломаешь или только шею свернёшь? – мрачно подумал Зеркальщик, неохотно подходя к подполу и стараясь дышать через раз, чтобы хоть немного защититься от жуткой вони, щедро разлитой вокруг. – И почему мне так везёт на эти кротовьи норы, в которых чаще всего обитают далеко не безобидные кроты?»
- Ну что, будем спускаться? – Варенька отважно подошла ближе к крохотной лесенке, только вот затравленный взгляд, брошенный на дознавателя, не подходил смелой фразе.
- Варвара Алексеевна, Вы останетесь здесь, - Всеволод решительно преградил девушке путь и, предвидя возможные, готовые уже сорваться с губ, возражения, добавил, - чтобы в случае необходимости позвать подмогу.
Сей аргумент барышню убедил, девушка кивнула и с тайным, а оттого взгляду наблюдательному ещё более заметным, облегчением отошла от дыры. Зеркальщик глубоко вздохнул, покосился на лесенку, вблизи оказавшуюся ещё более шаткой и ненадёжной, опустил ноги в дыру и осторожно спустился вниз, держась за края лаза. К счастью, подпол оказался небольшой, относительно ровный и пол под ногами был твёрдым, хоть всё вокруг и смердело как неупокоенный мертвец.
- Ну что там? – раздался сверху встревоженный голосок Варвары Алексеевны, а потом показалась и её хорошенькая головка. – Мне тоже можно спуститься?
- Нет пока, - рассеянно отозвался Всеволод, выуживая из голенища сапога небольшое зеркальце. – Варвара Алексеевна, вы не могли бы отойти немного, мне нужно свет поймать.
Барышня послушно отошла, Зеркальщик поймал бледный блик, махнул рукой над зеркальцем и от гладкой поверхности медленно оторвался бледно-серый пыльного цвета шар, лениво взмывший вверх и застывший аккурат над головой дознавателя.
«Да, освещение так себе, - недовольно отметил Всеволод Алёнович, пытаясь хлопками хоть немного усилить яркость шара, - ну да ладно, уж какое есть, не время привередничать. Можно оглядеться и передвигаться и добро».
Зеркальщик придирчиво осмотрелся по сторонам, старательно прогоняя воспоминание о сыром подполе заброшенного лесного трактира, в котором довелось посидеть на цепи. Некстати разнылся шрам, запульсировал, словно края раны совсем недавно стянулись.
«Да что ж такое-то, - рассердился дознаватель, тряхнув головой, - ещё в обморок упади от грязи и вони, барышня великосветская!»
Злость помогла встряхнуться, отогнать призраки прошлого. Всеволод прошёл до стены, где грудой лежали какие-то мешки, источающие сладковатый гнилостный запах, присел на корточки, осторожно коснулся истлевшей мешковины. Под ней оказались овощи, хотя дознаватель готов был и разложившееся тело обнаружить.
«Неудивительно, что в такой грязи мыши расплодились, - усмехнулся Всеволод, взмахом руки опуская светящийся шар пониже, - странно, что никто похуже не завёлся».
Сзади раздался шорох, сменившийся душераздирающим скрипом, а потом и треском. Зеркальщик успел броситься к лесенке и подхватить Варвару Алексеевну, которая самым восхитительным образом манкировала его приказ остаться наверху. Вот упрямая девица! И бесстрашная, ни темноты, ни вони не испугалась.
- Варвара Алексеевна, - резко, так как пара гнилых досок весьма чувствительно ударила по спине, прошипел Всеволод Алёнович, собой закрывая барышню от хлынувшего вместе с обломками гнилой лестницы многолетнего сора, - я приказывал Вам остаться наверху.
