Его глаза пылали страстью и нежностью. Он провел рукой по кружеву нижнего белья, удовлетворенно выдыхая, и отодвинул в сторону, давая мне возможность приступить к самому главному. На долю секунды появился страх, но я быстро загнала его, вновь приникая к губам и распаляясь еще больше. Я сама направила его в себя, закусив губу. Сначала Шевцов застонал от удовольствия, но, наткнувшись на преграду, недовольно нахмурился. Хотел было запротестовать, но я опустилась, полностью погружая его в себя. Было больно, но Шевцов быстро сориентировался, покрывая поцелуями лицо, губы, глаза, на которых выступили слезинки, плечи и ключицы, вновь распыляя страсть. Я удовлетворенно выдохнула, чувствуя прежнее желание. Он несмело качнул бедрами, проверяя моя состояние, и получил в ответ удовлетворенный стон. Дальше я попробовала сама приподнять с опуститься – теперь стон сорвался с его губ. Так мы и действовали, пока не пришли к единому знаменателю для получения обоюдного удовольствия.
- Зачем ты так? – мы сидели все в том же кресле, довольные и, по крайней мере я, удовлетворенные полностью.
- Как? – я положила голову ему на плечо, чувствуя успокаивающее биение сердца.
- Вот так… В кресле… Первый раз, – он недовольно покачал головой.
- А как надо было? – я подняла глаза, встречаясь с встревоженным взглядом.
- Ну не знаю… Вы, девочки, обычно мечтаете о кровати с лепестками роз и шелковыми простынями, ну или хотя бы о диване и чистом постельным белье.
- Правда? – я иронично изогнула бровь. – Никогда не думала об этом. – Честно призналась я. – Иногда значение имеет не место, а человек рядом. – Шевцов закатил глаза.
- Ну-ну. Все равно не понимаю, что случилось, раз ты ко мне сама пришла?
- Скажем так… - я поерзала, стараясь удобнее устроиться в его объятьях, а наткнулась на вновь пробудившийся показатель мужской силы и ироничный голодный взгляд. – Переосмысление жизненных ценностей.
- Видимо, успешно, – он поцеловал меня в оголенное плечо.
- Пока не знаю, – честно ответила я. – Но чувство правильности происходящего не покидает меня с самого прихода сюда.
- Значит, так и должно было быть, – он легко подхватил меня на руки, как невесту, и опустил на небольшой диван, а сам отошел к раковине, стоявшей за дверью, погружая в воду вафельное полотенце.
- Что ты делаешь? – он сел у меня в ногах, разводя колени в стороны и вновь убирая кружевные трусики, принялся вытирать у меня между ног.
- Поверь мне, потом спасибо скажешь, – щеки горели огнем, а дыхание сперло. – Физиологические жидкости желательно убрать сразу, иначе кожу стянет, и будет ну очень неприятно. – Кстати… - он остановился, а у меня вырвался вздох разочарования, потому что, видимо, я странная, но я начала получать какое-то изощренное удовольствие от его действий. – Лер, а когда у тебя месячные?
Пришлось привести голову в порядок, выкидывая посторонние мысли, стараясь сосредоточиться на вопросе, или, правильнее сказать, на ответе.
- Через четыре дня, – отрапортовала я.
- Овуляция уже прошла, но все равно… Это было крайне неосмотрительно с моей стороны.
- Ты сожалеешь? – я поднялась на локтях, смотря прямо в лицо мужчине.
- Нет, – он опустил мою юбку на место и устроился рядом, на диванчике, притягивая мою голову к себе на плечо. Места катастрофически не хватало, но лежать вот так, вдвоем, было приятно. – Я боюсь, что спустя некоторое время ты подумаешь, что это была ошибка.
- Почему я должна так подумать? – он был рядом, такой родной и теплый, что хотелось завернуться в него целиком, как в плед, и закрыть глаза, уплывая в мир снов. Хотя сейчас реальность во сто крат лучше, чем любой сон.
- Ты же понимаешь, что я старше тебя. И мой характер… он крайне скверный. А еще, я живу работой, – он прижал меня к себе еще ближе. – А еще, я продолжаю быть твоим учителем.
- Это ненадолго, – я не смогла противиться своим желаниям и прикрыла глаза. – С февраля у меня даже лекций не будет, одна только практика. А насчет работы… Наверное, я выбрала правильного мужчину, потому что было бы очень тяжело объяснять мужчине, почему я дома бываю так редко. Ром, - я первый раз назвала его, не используя отчество, отчего по телу разлилось тепло, а он улыбнулся, – я же не тащу тебя прямо сейчас в ЗАГС и не собираю покупать совместную недвижимость, и уж конечно, я не думаю сейчас про общих детей. Ты мне нравишься. Правда нравишься. Так почему не попробовать? И мне казалось, что я тоже небезразлична тебе.
Он притянул меня к себе еще ближе и поцеловал в макушку, а я наконец смогла отпустить себя и, пригревшись в мужских объятьях, провалиться в сон.
Пробуждение было фееричном. Тело затекло от неудобного положения, а мышцы казались деревянными. Но фееричность момента заключалась в том, что меня целовали. Нежно, почти невесомо касаясь оголенной кожи на животе, а руки поглаживали бедра. Воспоминания накатили как лавина, снося и без того хрупкое равновесие моего мирка.
- Просыпайся, соня, – поцелуи стали спускать ниже, а руки, исследующие мое тело, стали действовать с куда большим напором. – Просыпайся.
Я смогла только начать нечленораздельно мычать, подтверждая, что уже проснулась, потому что в этот раз трусики все таки сняли. Он провел губами по внутренней стороне бедра, заставляя затаить дыхание и с нетерпением ждать, когда же он приступит к активным действиям. Когда его губы опустились на сосредоточение желание, я смогла только рвано выдохнуть.
- Проснулась? – он поднялся наверх, целуя меня в губы.
- Не до конца, - ответила я, натыкаясь на ироничную ухмылку. – Нужно больше физических упражнений, чтобы проснуться целиком. Как у тебя. – Я указала на заметный бугор в штанах, за что была награждена сладким поцелуем.
- Ты уверена? – я сняла с него футболку и целовала грудь и плечи, наслаждаясь близостью. Руки мои копались в районе его ремня, никак не получалось совладать с упрямой застежкой. – Может, подождать, пока полностью заживет?
- Ага, хорошо. И девственная плева отрастет заново, – я раздраженно отодвинула его от себя, смотря на непокорную пряжку. Когда удалось справиться с ремнем, я вновь притянула его на себя, продолжая целовать с остервенением, но Шевцов действовал крайне безынициативно. – Что-то не так? – Я остановилась, заглядывая в глаза настолько желанному мужчине.
- Я не хочу сделать тебе больно, – в его глазах плескалось желание.
- Тогда сделай мне приятно, – я поцеловала уголок его губ. – Хочу тебя.
А дальше он действовал нежно, но в тоже время с такой страстью, которая мне раньше и не снилась.
- Ром, ты здесь? – в дверь постучали, а я испугано накинула юбку на оголённые бедра, не скрытые даже кружевом белья. – Ром! – в дверь снова расстался стук. – Где он, черт его дери.
- Телефон… - одними губами прошептала я, но Шевцов прекрасно понял, но добраться до лежавшего на столе смартфона не успел. Тот разразился противной трелью, привлекая внимание посетителя.
