В пятницу, после долгого совещания у генерального директора, мы с начальниками других подразделений сидели в столовой и наблюдали за дефиле, которое устроили наши сотрудницы.
- На кого ставить будешь? – уточнил у меня начальник отдела закупок.
Я перевела ошарашенный взгляд на мужчин, что недовольно взирали на товарища, который судя по всему только что раскрыл важную коммерческую тайну.
- А какие варианты? О чем спор? – поинтересовалась я, доедая последний пирожок.
- Кто быстрее всех окажется в постели с новым директором, - хохотнул Илья Олегович.
- Ого, - я отставила пустую чашку из под чая, задумчиво стуча пальцами по подбородку. – А какие варианты?
- Ну фаворитка, естественно, Ирка – она баба пробивная, уже неделю осаждает неприступную крепость. Еще чуть-чуть и Мамай сдастся. Твоя Машка тоже баба огонь. Там все в полном порядке, но вот доступа к директорскому кабинету она не имеет, что существенно сбивает ее шанс. Еще в фаворитах Диана – секретарша – этой сам бог велел запрыгнуть в постель или на стол к боссу… - спокойно перечислял Илья.
- А я на каком месте? – уточнила, после того, как получила полный перечень претенденток на место в постели директора.
- Ты? – мужчины переглянулись, а потом совершенно неприлично заржали. – Ты, конечно, у нас деваха видная, только, по-мне, не особо годишься на роль постельной грелки. Ты из тех, на которых женятся один раз и по большой любви лет в двадцать…
- При этом мне почти тридцать, а я в разводе, - как бы невзначай произнесла я. – Ну да ладно, - махнула на все рукой. – Обиды на вас не держу, но запомнить – запомнила. А спорить не буду. Глупо это.
- Ну и зря. У нас тут уже о-го-го какой банк вырисовывается.
- Вот правильно говорят: мужики – сплетничают хуже баб, - покачала я головой, поднимаясь со своего стула.
С Андреем мы виделись практически каждый день, только ни поговорить, ни остаться наедине у нас не было возможности. Каждый день я приходила для обсуждения новой стратегии рекламы. Естественно, помимо меня присутствовала и остальная часть вспомогательного персонала. Концепцию рекламы было решено изменить полностью, над чем собственно всем отделом мы и трудилось.
Коммерческий отдел хватался за головы. Расчеты, калькуляции, заключения – все было перепроверено по три сотни раз, но все равно раз за разом появлялись какие-то недочеты. Наша реклама оказалась абсолютной ерундой по сравнению с тем, как мыслил Андрей Станиславович. В таких ситуациях язык даже не поворачивался назвать его просто Андреем, потому что он мог выдать гениальные маркетинговые идеи буквально за пол часа, в то время как мы ломаем головы больше недели. Зато Ирина была на коне – к ее работе у руководства в принципе не было нареканий. Наверное, это связанно с тем, что отдел связей не имеет под собой никакой основы, а основывается от только на том, что подготовим мы – остальные работники ножа и топора или правильнее сказать листа и бумаги. Естественно, оформив это все в красивую презентацию на сотню слайдов.
А еще я видела, что Андрей кидает на меня очень даже заинтересованные взгляды, что, несомненно, льстило моему самолюбию. Привлекать его внимание, как другие, я не собиралась – я твердо решила, что отношения в разрезе начальник-подчиненная мне не нужны, поэтому я игнорировала недвусмысленные взгляды, которыми награждал меня мужчина.
Субботний день должен был стать последним в этой командировке нашего папы. На этот день у нас были грандиозные планы – поход в Лего-центр. Не смотря на довольно незаурядные увлечения моего сына, ничто человеческое ему не чуждо, поэтому, как любой нормальный ребенок он любит лего. Сотни маленьких и не очень поделок украшают нашу квартиру, а сколько скандалов было пережито, пока это чадо научилось самостоятельно убирать за собой маленькие детальки, что так и норовят впиться в нежную кожу ножек.
Отправились в чудо-город мы с самого утра. Ладно, с самого утра для меня. То есть пока что я проснулась, привела себя в порядок, позавтракала, время перевалило за полдень и только после этого мы выдвинулись.
Огромны торговый центр был забит под завязку. Ромка, как будто в него вновь вселился шестилетка, схватил нас с бывшим мужем за руки, весело притопывая от нетерпения – последний раз это чудо ходило с мамой за ручку где-то года три назад и то, потому что я боялась потерять его в столичной толкучке. А вот сегодня он держался за наши руки – лоб, почти сто пятьдесят сантиметров, - и припрыгивал на месте.
- Добрый день, Алина Игоревна, - отвлек меня от созерцания мечущегося между мной и Колей сына. Подняв голову, я напоролась на непроницаемый взгляд темных глаз, что с прищуром наблюдали за моей реакции. Реакции, собственно, не было никакой.
- Добрый день, Андрей Станиславович, - поздоровалась я. Я бы может и продолжила разговор, если бы сын не начал тянуть меня в сторону столь обожаемого аттракциона.
Пока папа и ребенок во всю строили башни, замки, машинки, корабли и много-много разной всякой-всячены, я сидела в ресторанчике и попивала кофе.
- Как думаешь, что с Ромкой твориться? – напротив меня плюхнулся Коля, протягивая ноги на мое место.
- Он каждый раз, когда провожает тебя, словно сходит с ума. Может замкнуться в себе на несколько дней, может уйти с головой в учебу, а может напротив в знак протеста забросить свои занятия. Видимо сегодня у него взыграло детство, хочет провести с тобой время, - спокойно пояснила я.
- А почему раньше не говорила, что у него такие перепады после моего отъезда? – Коля убрал ноги с моего диванчика, обеспокоенно поглядывая в сторону сына, который уже вовсю играл с новыми друзьями – ребятами одного с ним возраста.
- А зачем тебе это знать? – Коля непонимающе нахмурился. – Ты бы смог изменить что-то? Если бы были серьезные проблемы, я бы сообщила тебе, но психолог к которому ходит Ромка говорит, что все эти перепады нормальное состояние у ребенка.
- Он ходит к психологу?
- Конечно, - я только кивнула на эту прописную истину. – И она очень ему помогает пережить наш развод.
- Но это было больше четырех лет назад.
- И что? У него сейчас сложный период жизни. Я помогаю чем могу, но со мной он делится не всем, а с посторонним человеком может поговорить обо всем, что его тревожит.
- Я и не знал, - Коля удрученно покачал головой, а я решила не заострять на этом внимание.
Сегодняшнее поведение сына в очередной раз доказало, что разрыв с отцом для него крайне болезнен и еще очень долго мне и Вере Александровне придется выводить сына из кризиса, но запретить Коле видится с ребенком я не могу, да и психолог считает, что полная изоляция не лучший вариант для Ромы.
Проводили отца. Что Коля, что Рома грустили. Прощальные объятия, поцелуи, обещание звонить каждый день и вот, вещи погружены в такси, а папа улыбаясь машет с переднего сиденья. Вот и снова мы остались лишь вдвоем.
