— Значит, в вашем мире есть магия… Все ли ею обладают? И какие роды еще существуют, помимо магов и ведьм? — поинтересовалась, неторопливо следуя за своей спутницей.
Женщина обернулась ко мне и странно блеснула глазами. Мне всегда нравились такие активные открытые люди — все их эмоции и чувства как на ладони.
— Извините, вы вправду не из этого мира? — почти шепотом восторженно прошелестела она.
Я хмыкнула и сдержанно улыбнулась.
— Вправду. Только пусть это будет нашим секретом. Я в вашем мире ненадолго.
По крайней мере, очень на это надеюсь.
Столько невыполненных планов осталось дома… Сейчас лето — время отдыха и развлечений, а я застряла невесть где у черта на куличках. Как бы печально это ни было, сложно вот так сходу сказать, по чему именно я скучаю и почему так хочу обратно. Но все же затаенный страх перед неизвестностью и нынешнее положение пробуждали ужасную тягу вернуться в свою зону безопасности и комфорта. Внутренний конфликт, в котором столкнулись логика и интерес, дух авантюризма и жажда спокойствия.
Служанка одернула свое любопытство и, прочистив горло, принялась снова тараторить:
— О, у нас почти все обладают магией! «Пустышки» — большая редкость. Если способные, даже самые нищие, еще могут выбрать свой жизненный путь, то у них он один — роль прислуги или игрушки дворян. Места в обществе у каждого зависят от уровня магии. Чем выше, тем больше возможностей.
Уличив ее способность растягивать одну тему на половину разговора, аккуратно прервала, направляя беседу в нужное русло.
— Так какие тут еще бывают роды?..
Глаза служанки загорелись с новой силой и она охотно поплыла уже в другом направлении.
— О! В Дакарде их больше всего! Маги есть и среди эльфов, а ведьмы, жнецы и колдуны только у нас. Все мы — люди. Есть еще гномы из горной Варлатии, вурдалаки Кровавых холмов, эльфы восточной Тальмани… Честно сказать, я не все знаю. Это нужно у высокообразованных спрашивать! Королевств много, как и земель с их населением. Чего только не встретишь там — за границами дома, в бескрайней неизвестности… — Женщина мечтательно покосилась на темноту за окном.
Потеряв всякий интерес к замку, я остановилась у одного из окон и оперлась поясницей о подоконник. Моя спутница покорно остановилась следом и встала рядом.
— Что нам другие королевства… Расскажи о Дакарде! Пока слышала лишь о ведьмах… Там какой-то конфликт был… Что же они натворили, что с ними так?
Я нарочито сыграла на ее эмоциях, подражая поведению и интересу служанки. Она, очевидно, не догадывалась ни о моей прошлой силе, ни о нынешней. Что-то внутри подсказывало, что ни то, ни другое выдавать не стоит. Меньше знает, крепче спит. Хватит и того, что проболталась о своем иномирском происхождении — иначе просто не смогла начать свой допрос.
— Очень долго королевство Дакард тонуло в бунтах, нищете и преступности. Предыдущий правитель, возжелав больше власти, позволил ведьмам слишком много. — Женщина нахмурилась и погрузилась в свои мысли, мягкие карие глаза заволокло пеленой задумчивости. — Они слабее магов, но хитрее. Как змеи, заманивают в свои ловушки, играя на самых темных и порочных желаниях, чтобы добиться своего. Покойный король был падок на роскошь и отдал почти все бразды правления ведьмам взамен на удовлетворение своих потребностей. Народ его волновал меньше всего. Он умер прямо в постели под молоденькой ведьмой — остановилось сердце. — Она ехидно хмыкнула, скривившись от омерзения. — Ведьмы довольно безжалостный род. Они жестоко с нами обходились. Грязная кровавая власть, умеющая лишь требовать, не отдавая ничего взамен. Дакардцы превратились в злых побитых собак. Его Величеству до сих пор не удалось до конца искоренить поселившуюся в них злобу. Ради удовлетворения их укоренившейся жажды крови был принят справедливый закон о сожжении ведьм на главной площади на всеобщее обозрение. Уничтожить всех сразу невозможно и неправильно. Совет Объединенных Королевств не допустит — что бы там ни было, это слишком жестоко. Истребление целого рода — серьезная мера. Их теперь наказывают постепенно за каждую провинность. Только если остальных судят по уровню тяжести преступления, то ведьм жгут сразу за любого рода проступок. — Женщина вздохнула и пожала плечами. — Так и возникла эта вражда. Народ не может дождаться, пока они все не вымрут, а ведьмы, пользуясь мягкостью правил, прописанных в Кодексе Объединенных Королевств, судорожно составляют план по спасению своих шкур.
Вопросов по теме ведьм у меня не осталось. История служанки оказалась весьма познавательной, а на практике я все испытала еще в первый день в темнице. Ведьмы накосячили и теперь за это отдувались, а я была счастлива, что каким-то чудом перестала быть одной из них. Незавидное положение. Хотя, черт его знает, что там с моим…
— А колдуны… Что ты знаешь о них?
Открытое лицо моей спутницы исказилось в опасении и напряжении.
— На самом деле, почти ничего… — растеряно протянула она, хмурясь. — Их мало осталось… всегда было мало. Редкое явление в этом мире. Знаю лишь, что они не рождаются, а приходят в этот мир из-ниоткуда, попутно овладев страшной неконтролируемой силой. Люди резко реагируют на то, чего не понимают, потому их либо боятся, либо на них охотятся. Колдуны скрываются от всех и так и умирают от старости в своих норах. О самой их магии известно меньше всего. Только одна история ходит меж людьми и служит причиной, почему они ведут отшельнический образ жизни…
Сглотнув ком в горле, сипло выдавила:
— Какая?
Служанка покосилась за мое плечо и вдруг округлила глаза, после чего поспешно опустила голову.
— Много столетий назад, когда возник первый случай появления в этом мире колдуна, одна девочка перебила целую деревню, — вдруг произнес низкий глубокий голос позади.
Вздрогнув, я резко обернулась. Тассалар медленно приближался, глядя мне прямо в глаза. Привычно хищный, опасный и подавляющий.
Невольно вжала голову в плечи, физически ощущая, как сгущается вокруг нас воздух. Сама атмосфера менялась при его появлении. Стихийное бедствие, а не мужчина.
— Тогда люди не сочли разницу меж нашими магиями существенной. Ее приняли за обычного мага, обучили, как обычного мага, относились к ней, как к обычному магу… И жестоко за это поплатились.
От размеренного, сквозящего непонятным мне предупреждением тона вдоль позвоночника скользнул холодок.
— Единичный случай, но последствия необратимы. Ведьмы изгои, потому что омерзительны, колдуны — потому что опасны. Они как дикие псы. Если их не воспитать правильно, жертв не избежать. Проснувшаяся сила заполонит каждую клеточку, подчинит разум и пойдет утолять свои древние примитивные желания.
Он приблизился почти вплотную, нависая надо мной. А меня затрясло от этого тяжелого зрительного контакта, который он ни на секунду не разрывал, и от недвусмысленного намека, таящегося в страшных резких словах.
