Мне дико захотелось встать с мягкого, удобного кресла, шагнуть к этой бабе и, схватив за плечи, встряхнуть ее, да так, чтобы зубы клацнули, чтобы спесь с нее слетела вмиг! Что за бред такой, сука, — каждое слово из нее клещами вытягивать приходится! Да ещё и недовольна она! Наши вопросы, вполне объяснимые и адекватные, ей неправильными, видите ли, кажутся! Неужели не понимает, что ее ребенка сейчас какой-нибудь маньяк убивать может? Неужели не понимает, что нужно торопиться и в ее интересах быстро, четко и, как можно более полно описать все, что касается мальчика?
Но Олег спрашивал. Она, пусть и окольными путями, отвечала. Я думал. Нужно было успокоиться, нельзя так выходить из себя, тем более из-за клиентов. Но эта тупая баба просто выводила меня из себя! Я вообще в последнее время стал женоненавистником — Инну убить готов… а ведь когда-то любил. Взгляд скользил по новым обоям, шторам, в окно…
Там, на небольшой площадке перед домом Ленька с Тимуром опрашиваюли соседей — беседовали со старичком в черном, чем-то напоминающем женский, берете и с тростью в руке. На скамье возле них сидела старушка, чем-то неуловимо похожая на этого старичка — сестра, что ли? Старик рассказывал, старушка согласно кивал. Я видел, как Лёнька отвлекся — посмотрел куда-то в сторону. И я посмотрел вслед за ним. От парка по узкой тротуарной дорожке шла девушка с собачкой, похожей на одуванчик на тонких лапках. Лёнька что-то сказал ей. Девушка испуганно шарахнулась от него, инстинктивно дергая поводок, собака начала оглушительно лаять — это было слышно даже через стекло, даже на втором этаже! Старушка стала яростно креститься. Старик пал на скамейку, стягивая с головы берёт и вытирая им лицо. Тимур схватился рукой за сердце. Я, забыв, где нахожусь, улыбался — милый одуванчик чуть не довел до инфаркта пятерых людей! И, в первую очередь, похоже, свою хозяйку — девушка только испуганно покачала из стороны в сторону головой и явно не смогла ни на один вопрос Трофимова, всё время что-то говорящего, ответить.
…Я зависаю, разглядывая ее. Красивая девушка. Невысокая, стройная. Одетая в спортивный костюм, но при этом выглядящая так изящно, словно на ней красивое платье, словно она в королевском наряде, словно не в кроссовках, а на каблуках — плечики развернуты, подбородок приподнят. Волосы… С моего места хорошо видно, как лучи утреннего августовского солнца горят в ярких, каштановых, с рыжим отливом, пушистых волосах чуть ниже плеч. Они небрежно перекинуты на одно плечо. Эх, не понимаю, зачем такую красоту так варварски обстригать? Никогда не понимал стремления к коротким стрижкам у современных девушек — всегда был неравнодушен к длинноволосым…
Что-то настораживало в ней. Только что? Взгляд, опущенный в землю? Явный страх перед моими ребятами? Нежелание отвечать на вопросы — бросив пару слов Трофимову в ответ, девушка развернулась к подъеду и ушла…
9 глава. Катя
Утром смутно помнилось что-то невероятно сказочное, необычное… Медового цвета петушок на гладко струганной длинной палочке, детский смех, запах безумно вкусных щей, которыми, вроде бы, я сама кого-то угощала, да еще, пожалуй, желание вернуться туда, в зимний вечер, где я была кому-то нужна… Только кому? И зачем?
Ночной сон быстро забылся, рассеялся с темнотой вместе. Зато оставил после себя какое-то волнение, предчувствие необычное, странное.
В это утро мальчика на площадке не было. Три дня подряд до этого был. А теперь вот не было. Странно! Очень странно, ведь именно на сегодня мы с ним договаривались вместе выгулять в парке Джонни. Вчера я его с собой не взяла — Гришина мама без спросу не разрешала уходить далеко от дома, а спроситься у неё было почему-то никак нельзя.
Выгуляв Джонни, я спешила домой — нужно было собираться на работу в последний перед отпуском день. Возле столика со скамейками, где вечерами любили сидеть пожилые жители нашего дома, со стариками Голубевыми разговаривали двое чужих мужчин. Стараясь остаться незамеченной, я ускорила шаг. Но, когда проходила мимо, один из них вдруг позвал:
— Девушка!
От страха я даже не поняла, что он от меня хочет, дернулась в сторону. Джонни разразился оглушительным лаем. А я, с трудом выдавив из себя что-то вроде: "Простите, я очень спешу", скрылась в подъезде.
Быстро собравшись на работу, выглянула в окно, чтобы убедиться в том, что эти мужчины ушли со двора. Поняла, что уже можно — путь свободен, двор абсолютно чист. Обулась, взяла сумочку и… успела только шагнуть в сторону входной двери — раздался звонок.
В спальне заворчала мама:
— Катя, кого там принесло в такую рань?
Мама знала, что чужому человеку я ни за что не открою дверь — просто не смогу. Поэтому начала одеваться. С её радикулитом сделать это быстро было невозможно. Кто-то за дверью позвонил снова. На цыпочках, словно мои шаги можно было расслышать снаружи, я прокралась к двери и заглянула в глазок.
Я сразу узнала. Неважно, что маленькая линза глазка искажала. Это был Марк Изотов! За моей дверью… В моем доме! Зачем? Для чего? Он меня искал? Он же предлагал встретиться! Он меня нашел?
Самый страшный кошмар, который только мог мне присниться, сейчас воплотился в жизнь — я понадобилась мужчине! Что он хочет от меня?
Ни за что бы не открыла. Но мама… Она-то не знала! А я дар речи потеряла — сказать ей что-либо просто не смогла.
Дверь распахнулась. И я, как в замедленной съёмке, наблюдала за тем, как Марк Изотов улыбается, как говорит что-то, чего я, оглушенная шквалом эмоций, просто не слышу! И смотрит на маму… потом на меня… С интересом, но явно без узнавания! Он меня не узнает? Или… Что это значит? Я изо всех сил постаралась взять себя в руки, заглушить чувство страха и паники, охватившее меня, и вслушаться в диалог, который у мамы и Марка уже завязался.
— Да что вы говорите? Да как же так! — удрученно качала головой мама. — Да он же совсем ещё малыш… Был!
— Почему вы решили, что именно "был"? — тут же спросил Марк. — Мы уверены, мальчик найдется! Раз вы его знали, то помогите нам, расскажите обо всем, что помните!
Мальчик… Чужие люди во дворе… Расспрашивают… Гриша не пришёл сегодня… У Гриши явные проблемы в семье… Мама странная… Паззл в моей голове сложился и, запихнув свои страхи поглубже, я заговорила с мужчиной. Сама!
— Я общалась с мальчиком вчера вечером.
Мне хотелось спрятаться за дверь, закрыть лицо руками, сбежать или хотя бы сделать пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами. Но я стояла рядом с ним и даже… Даже медленно, но уверенно смогла поднять взгляд вверх и посмотреть в его глаза!
Я давно не смотрела людям в глаза. Да. Не могла. Понимала, что из-за этого некоторые, особенно редкие новые знакомые могут плохо думать обо мне. И тот факт, что я не находила в себе сил выдержать чужой взгляд, был неприятен самой, словно преграда какая-то существовала между мною и остальными, словно я недостойна… но не могла. Просто не находила в себе сил.
А тут вдруг смотрю в глаза! Да еще мужчине. Но просто Гриша пропал… Просто это был знакомый-незнакомый человек, который очень любит свою дочь и считает красивыми мои игрушки. Просто помимо обычной неприязни и страха, именно к Марку Изотову я испытывала еще и нечто похожее на расположение.
