Юваллиат водила пальцем по поверхности гололитического стола, рисуя предпочтительные схемы движения кораблей.
— Захватчикам не удастся достичь Галаспара, — сказала она. — Мы остановим врага во внешней системе и заманим его под обстрел артиллерийских платформ. Пока они застрянут на одном месте, прибудут остальные мониторы и уничтожат их.
— Да будет так, — подвёл итог Стиванг. — Так пусть же восторжествует Орден.
— Так пусть же восторжествует Орден, — повторили все остальные контролеры.
Юваллиат хлопнула ладонью по краю стола, и её диаграммы передались каждой из станций в зале, превратив её стратегию в команды, а затем — воплотив команды в реальность. Прежде чем Стиванг заговорил вновь, приказы флотского контролера уже отправились капитанам мониторов и командующим орудийных платформ.
— Орден победит, — произнёс лорд-контролер. — Галаспар тоже будет готов. Пока наш флот атакует врага, активируйте орбитальную и наземную оборону.
С потолка опустились экраны, демонстрирующие выполнение его приказов. Сигналы с артиллерийских платформ подтвердили их готовность, а также то, что каждое из орудий уже направлено в сторону врага, которому нипочём не добраться до столицы. В пустошах между ульями Галаспара открылись громадные купола, а из земли поднялись батареи орудий, стволы самых маленьких из них достигали сотни метров в длину. Изображения сменялись одно за другим, демонстрируя прогресс в мобилизации Галаспара. Менее чем за час вся планета ощетинилась пушками, тысячами смертоносных шипов, готовых извергнуть свой яд в небеса. Ничто не могло приблизиться к Галаспару и остаться в живых.
После этого контролерам оставалось лишь ждать и наблюдать, как значки на гололитическом столе смещаются всё ближе друг к другу. Стиванг не нашёл ни единого недостатка в стратегии Юваллиат, однако не стал говорить ей об этом. Если какой-то из аспектов плана окажется недостаточным, за последствия своего провала Юваллиат ответит сама. Тем не менее, лорд-контролер наблюдал за сходившимися на столе светящимися значками со смесью удовлетворения и предвкушения. Немалое число мониторов-крепостей не примет участия в первоначальном столкновении с противником, но система Галаспар в любом случае будет отлично защищена. Крепости, входившие в состав первой волны контратаки, и плетущиеся за ними орудийные платформы, выглядели роем, готовым поглотить головную часть вражеского наступления.
Значки на гололите оказались в пределах досягаемости друг от друга. Объединённая мощь Ордена открыла огонь. Центр стола озарился светом, данные о попаданиях и взрывах поступали настолько быстро и перекрывали друг друга с такой интенсивностью, что изображение фактически имитировало разрушительные вспышки среди пустоты в миниатюре. Ослеплённый на мгновение Стиванг моргнул.
— Хорошо, — похвалил он. — Врагу преподнесён новый урок.
Удовлетворённое бормотание прокатилось средь сидевших за столом контролеров. Но затем они внезапно умолкли. Один из мониторов-крепостей исчез с дисплея на столе. Затем ещё один. Продвижение противника ни капельки не замедлилось. Стиванг уставился на вражеский строй, осознал его предполагаемую скорость — и во рту у него пересохло. Лорд-контролер почувствовал кинжал, направленный прямиком в его горло.
— Что происходит? — прошептал он.
Платформа простиралась от стратегиума над мостиком, заканчиваясь подвешенной практически на полпути кафедрой. Оттуда Мортарион мог наблюдать за мостиком и основным обзорным окном. Экраны по обеим сторонам кафедры непрестанно передавали ему информацию о статусе флотских соединений и боевой обстановке. Восприятие примарха практически мгновенно перемещалось между тем, что он видел лично, и тем, что воспринимал с информационных строк, и это позволяло Мортариону сформировать идеальную общую картину войны в пустоте. Через систему Галаспар пролетала сама Смерть. Она широко расправила крылья, и крылья эти были его крыльями. Мортарион был свидетелем того, что желал видеть, и всех затрат во имя исполнения задуманного, но оставался непоколебимым. Смерть не способна отвернуться от деяний рук своих.
Неуклюжие зиккураты мониторов-крепостей, протяжённостью более трёх километров с каждой из сторон, встретили передовые части армады Гвардии Смерти лоб в лоб. Как только они оказались на достаточном расстоянии, крепости открыли огонь, выпустив шквал торпед по массивным целям прямо по курсу, как и предполагал Мортарион.
— Они не понимают, во что стреляют, — заметил Барразин. Вместе со своим товарищем Терсусом первый капитан стоял сбоку от Мортариона, в полушаге от генетического отца. Это были два капитана, чьи великие роты общим числом в десять тысяч Астартес собрались в трюмах «Четвёртого всадника». Мортарион распорядился, чтобы командиры присоединились к нему на мостике и тоже увидели битву во всей красе. — Им невдомёк, что они тратят свои торпеды на астероиды.
Мортарион создал искусственный щит из оснащённых двигателями планетоидов, которые должны были двигаться в авангарде флота. Дистанционно управляемые техноадептами «Четвёртого всадника», они едва ли могли похвастаться более-менее приличной маневренностью. Впрочем, им это было и не нужно. Как только флот начал движение по курсу, рассчитанному ещё до того, как Гвардия Смерти вошла в варп, траектория движения астероидов превратилась в прямую линию. Мортарион наносил удар в самое сердце системы, и никаких отклонений тут быть не могло.
— Вражеские авгуры зафиксировали приближение массивных объектов, — пояснил Мортарион, — возможно, ещё и тепло двигателей, приводящих астероиды в движение. Им этого хватило, чтобы начать атаку. Галаспарцы не стали ждать, чтобы узнать о нас побольше. Они ведут себя столь же глупо, как мы и предвидели.
Торпеды попали в цель, но астероиды продолжали движение с той же скоростью. Мониторы-крепости сократили дистанцию — похоже, их экипажи продолжали пребывать в уверенности, будто атакуют вражеские корабли. При этом даже с работающими на полную мощность движками звёздные крепости Галаспара двигались куда медленнее астероидов. Защитники системы продолжали обстрел, снаряды и торпеды продолжали лететь в сторону целей безо всякой передышки. Галаспарская артиллерия не просто устраивала один залп за другим. Она творила шторм.
— Избыточная огневая мощь превращает галаспарцев в идиотов, — заметил Мортарион. Непрерывные взрывы заливали всё вокруг сполохами огня и светом. — Они ослепляют свои собственные датчики, и те не могут сообщить им, во что они стреляют.
Торпеды били по приближающимся астероидам размеренными, сокрушительными ударами. По мере того, как оба флота сближались друг с другом, всё больше и больше артиллерийских платформ оказывалось в пределах досягаемости, и новые орудия добавляли свой голос к хору артиллерийского обстрела. В первом столкновении ни Гвардия Смерти, ни Орден не имели возможности обойти противника с флангов.
Затем одна из крепостей Ордена, вступившая в бой не в едином строю с остальными, а как одиночка, возникла прямо посреди армады Гвардии Смерти, словно прорвавшийся левиафан. Она протаранила лёгкий крейсер «Фунереус»
[1] и сокрушила ему хребет. Вдвое уступавший размерами галаспарскому монитору «Фунереус» раскололся надвое, и его половинки закружились в неспешной смертельной агонии. Оказавшийся в самом центре вражеского строя корабль Ордена выпустил во все стороны шквал торпед. Его командир понимал, что он обречён, и был полон решимости сорвать наступление Гвардии Смерти ценой собственной жизни.
